Димыч - Последний князь удела

• Название: Последний князь удела
• Автор: Димыч
• Жанр: Альтернативная история

Стихи использованные в тексте переведены с татарского поэтом и переводчиком С.Дружининым.

---

  Бакшеев тоже не преминул высказать свое мнение по поводу моего подарка:

  -Совсем чорный люд совесть потерял, им дай перст - всю руку съедят, неча мужикам слабину давать-

  Выразили своё удивление этим странным княжеским поступком и высокородные пленники, хотя их варианты решения проблемы несколько отличались.

  Как перевёл младший татарчонок, его брат Байкильде считал, что заявление о праве исключительного пользования озером противоречит божеским законам, ибо всё что создано Аллахом, а не рукой человеческой, должно быть в общей собственности всех единоплеменников. Так что за попрание небесных правил он предлагал догнать местный люд и дать ему плетей.

  Молодой черкес же был возмущен поведением простолюдинов, повысивших голос на знатного. Он всерьёз настаивал для сбережения княжеской чести поднять отряд на коней и посечь саблями крестьян, не знавших положенного им места.

  Такой радикализм ошарашил всех, но прокомментировал только Афанасий:

  -Вот от таких-то порядков и бежит чорный люд с Черкесии куды очи глядят, хучь к казакам, хучь к крымским ханам-

  До этого момента Гушчепсе вообще, кажется, за весь поход не произнёс ни слова, демонстративно не интересуясь ничем вокруг. Мне подумалось, что его поведение напоминает американских индейцев из ГДР-овских фильмов прошложизненной юности. В отличии от молодого уорка, его крымский кунак Байкильде во все прошлые дни старался рассмотреть каждую деталь местной жизни и высказать по любому поводу своё мнение, как правило негативное. А поскольку для ограниченного круга лиц понимающих татарский ему изрекать было неинтересно, он заставлял громко переводить Габсамита. Изрядная часть конвоя, таким образом, принудительно знакомилась с крымской народной мудростью, выраженной в высказываниях и поговорках, самой лестной из которых было:

  -Только глупцы живут на одном месте нюхая собственную вонь -

  Прекратить это смог вчера Бакшеев, когда подъехал к сыну мурзы и предложил брать пример с молочного брата и помалкивать. На это он услышал гордый ответ:

  -Тилим бар айитайим-

  -Есть язык - буду молвить - перетолмачил рязанец и поинтересовался - елижды за тебя отец окупу даст златом?-

  - Коп кызылга - ответил напыщенный мурзёнок.

  - Много значит - повторил старый сторож границ - а по весу твому даст?-

  Байкильде задумался и отрицательно покачал головой. После недолго торга Афанасий вычислил, что дадут за пленного пару фунтов драгоценного металла, и выдал заключение:

  - Таче за сорок частей тела сына мурзинского дадут едину часть злата. Усечём ему языце, буде ползолотника убытку, почитай двенадцать алтын серебром. Княже, будем за этакую малую корысть поношение терпеть?-

  Арифметика произвела впечатление на сына степей, такой довод показался ему вполне убедительным, и он решил так задешево с частями своего тела не расставаться.

  Не успело улечься волнение от ссоры с рыбаками, как на место ночлега отряда принесло новых гостей. К нам подъехали городовой приказчик Переяславля-Залесского, таможенный целовальник и с ними в сопровождении пара дворян. Краткий диалог тут же перерос в ругань, прибывшие всерьез требовали уплаты проезжего сбора и мытной пошлины.

  Бакшеев вовсю возмущался:

  -Ишь чего удумали, княжью казну считать, да пошлиной обкладывать дары великого князя и царя всея Руссии Фёдора Иоанновича! Мимо таких-то хоронить покойника в домовине пронесешь, проездное стребуют-

  -Ежеле то дары, должон быть тархан на вольный провоз - упирался древнерусский таможенник.

  От-те мой тархан - Афанасий поднёс к его лицу изрядных размеров кулак, и взявшись за саблю сообщил- А будешь упорствовать в лихоимстве я те и ярлык покажу-

  После нескольких минут препирательств представители налоговой администрации удалились, пообещав написать жалобу в Москву.

  Вечером, на общем ужине Ждан предложил отпустить телеги и продолжить дальнейший путь по воде, обещая более быстрое прибытие в Углич. Совет был признан весьма дельным, и следующим утром воспитатель отправился в рыбачью слободу договариваться о провозе. Сговорился он довольно быстро , не смотря на то что в воскресный день работать местный люд не любил, и уже к обеду к нашему лагерю стали прибывать лодки, на которые угличские дворяне стали перегружать с возов серебро и товары.

  Выглядели речные корабли совсем неприглядно, видом они более походили на плоты с надставленными досками просмолёнными бортами. Я попытался изложить свои подозрения насчёт надёжности этих плавсредств Ждану, но тот отмахнулся:

  -Ить их рыбари в Угличе на дрова распродадут, луччие челны никто и не даст в дальний путь, помилует Господь, не потонем-

  Отряд разделился, и часть нашей группы с несколькими стрельцами пошла к удельному городу верхом, ведя с собой всех лошадей, остальные погрузились в дощаники. Путь через озеро занял почти пару часов, и всё это время я с тревогой осматривал горизонт, ожидая ухудшения погоды и бури. Передвигались лодки с помощью шестов, которыми отталкивались от дна рыбаки. По входу в вытекающую из Плещеева озера реку, скорость передвижения значительно усилилась. Этот быстрый поток втекал в очередное лесное озерцо, по входу в которое мы попали под изрядный дождь. Спустя несколько минут после того как мы пристали к берегу началась гроза.

  Люди стали искать укрытия под огромными дубами, стоявшими на невысоких прибрежных холмиках. Вспомнив с детства вбиваемые правила поведения при таких обстоятельствах, я начал кричать и пытаться увести народ на открытое пространство. Слушать меня особо никто не хотел, но и бросить своего князя не позволяло чувство долга, и дворяне, а вслед за ними и стрельцы засели вслед за мной в ложбинке, попеременно молясь и ругаясь. Предосторожность оказалась совсем не лишней, стоявшее на возвышенности дерево в нескольких десятках метров от нас поразило разрядом электричества.

  -Ей-богу, вмале громом нас не побило, сберёг Господь - крестясь, произнёс Ждан.

  -Молния всегда в высокие места бьёт, особенно в железо - попробовал разъяснить я.

  - Не можно знать смертный, иде Шибле знак свой ставить - коверкая слова, встрял в разговор обычно молчаливый черкес.

  Кратко объяснить основы безопасного обращения с электрическим током я им никак не мог, поэтому, покопавшись в памяти, сослался на близкое знакомство с молнией.

  Оно действительно случилось в детстве прошлой жизни, после того как мной был перерезан ножницами провод работающего телевизора. Тучков попробовал усомниться:

  -Рази бывало таковое с тобой, царевич?-

  -Было, дядька, я тогда мал был и с испугу не сказал никому, да и ударила молния вельми мала, так искорка - для убеждения присутствующих я побожился и подробно рассказал об ощущениях после такого знакомства.

  -Чудны дела твои, Господи, николиже не слыхивал, чтоб громом ударенные живы бысти - не верил в рассказ Ждан.

  -Аз о таком уведовал от казака верховского - присоединился к беседе один из стрельцов- то у воде со товарищи купалси и такожде громом был поражён. Он про всё подобно сказовал, и о тряске бесовской, и про язи жжёные что на ём да на умертвых другах бысти. Верно, мню, княжич молвит, самому тако не измыслить-

  Больше всех моё сообщение поразило Гушчепсе, он смотрел на меня с восхищением смешанным с лёгким испугом:

  - Велика твой путь буде, раз сам Шибле знак ставить и в этом мире оставлять. Шейх или сильный удда есть ты, коназ. Но злой волхв я ведаю, род мой цысюй, я колдун сразу видеть, то не про тебя-

  Пока все бойцы отряда дивились таким чудесным моим способностям , как умение спрятаться от стрел Ильи-пророка, гроза закончилась и мы продолжили свой путь.

  На следующий день у богатого села Коснятино мы выплыли на Волгу, и до ставшего родным города оказалось рукой подать. К вечеру московский поход был окончен и я разместился в своём удельном дворце. Изрядное облегчение было доставлено тем, что все Нагие и члены их семей были уже удалены царскими приставами, и неприятного объяснения с родственниками удалось избежать.

  Глава 19

  Заночевал я в день прибытия в своей старой опочивальне, а поутру, после торжественного молебна о счастливом возвращении, принимал поздравительную делегацию горожан. Они преподнесли мне нехитрые дары, поблагодарили за заступничество перед верховной властью, тяжесть гнева которой многие из них испытали на себе лично, и в конце визита начали бить челом на разные жизненные несправедливости. По существу их претензий я ничего сказать не мог, да и никто их моих спутников вопросами городского управления не владел, прежде, до московского вмешательства, всем ведал Михаил Нагой со своими людьми. Бакшеев получил от меня в подарок кусок шёлковой камки и отбыл в Ростов, улаживать вопрос переезда с митрополитом. К себе же я попросил пригласить городового приказчика Русина Ракова, да начальника местных сил правопорядка губного старосту Ивана Муранова.