Нейл Страусс - Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы

• Название: Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы
• Автор: Нейл Страусс
• Издательство: Harper Collins Publisher inc.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 978-5-367-00766-4 (рус.), 1-84449-828-Х (англ.)

Виски и порнозвёзды, хотроды и автомобильные аварии, черные кожанки и высокие каблуки, передозировки и смерти. Это жизнь Mötley Crüe, переполненная сексом, драками и тяжелыми попойками. Их невероятные "подвиги" являются легендами рок-н-ролла. Они снимали самых горячих цыпочек, затевали кровавых драки, тусовались с самыми крупными драгдилерами и узнали изнутри тюремные камеры от Калифорнии до Японии. Они посвятили всю свою жизнь карьере и их жизнь состояла из крайностей и мрачных трагедии. Томми был дважды неудачно женат на всемирно известных секс-бомбах; Винс послужил причиной смерти мужчины и потерял собственную дочь; Никки попадал в клинику с передозом, а восстав из мертвых, вновь был близок к смерти на следующий же  день; Мик стрелял в женщину и чуть не повесил собственного брата. Но это только начало. Получая в свои руки наркотики и огромное количество выпивки, летя на всех парах ко всем чертям, Mötley Crüe бушевали два десятилетия, оставляя за собой длинный шлейф из женщин, разгромленных гостиничных номеров, разбитых автомобилей, пошатнувшихся нервишками менеджеров и переломанных костей. Но раз уж упомянуты их пагубные последствия, необходимо вывалятся в этой грязи целиком.

---

После двух дней тошноты от лёгких наркотиков я понял, что я — действительно наркоман. Группа изменилась. Из весёлых, любящих позабавиться сорванцов она превратилась в какое-то ожесточённое, обтянутое кожей, мозолистое костлявое бродячее существо. Мы были уставшими, мы не могли остановить время, а я стал грубым и неуступчивым.

Но здесь я был в стране, где фанаты дарили мне куклы, рисовали для меня комиксы, говорили, что им нравятся мои волосы, и плакали, подходя ко мне. Несмотря на свою болезнь, я впервые смог ощутить это, я получал часть любви, которую всё это время искал посредством музыки. А взамен я терроризировал всех вокруг, разрушал всё, что попадалось на моём пути, пил всё, что мог, чтобы только отгородиться от всего этого. Я ослабел от любви, от своей новой зависимости и от отвращения к самому себе.

К тому времени, когда тур завершался в Европе, я был уже мстительным, ненавидящим себя героинщиком. В День Святого Валентина (14 февраля) мы играли с «Cheap Trick» в Лондоне, и парни из «Hanoi Rocks» прибыли, чтобы посмотреть наше шоу. Брайен Коннолли из «Sweet» присутствовал за кулисами, и я был уверен в том, что он не помнит, как он сказал мне, что из меня никогда ничего не выйдет, когда четыре года назад я послал ему свою демо-запись группы «London». Когда я увидел его, то снова почувствовал гнев и обиду от того телефонного разговора с ним. Я впился в него взглядом, надеясь, что он как-нибудь вспомнит и извинится, но он так и не сказал мне ни слова. Я тоже не смог заставить себя подойти к нему и позлорадствовать, потому что я был похож на кусок дерьма из-за того, что с утра не укололся. Я удовлетворился тем, что каждый из группы той ночью сказал мне, каким он оказался козлом. Это было моей валентинкой.

После шоу я прихватил Энди из «Hanoi Rocks», мы прыгнули в черное лондонское такси и отправились на поиски героина. С песней «Clash» “White Man in Hammersmith Palais”, звенящей у меня голове, мы, наконец, нашли дилера на захолустной улочке в полуразрушенном коммунальном доме.

“Эта достаточно сильная дурь”, улыбнулся мне дилер сквозь большие гнилые зубы.

“Я крут”, сказал я ему. “Я старый профи”.

“Ты, брат, похоже, тёртый калач”, сказал он мне. “Желаешь, чтобы я сделал это для тебя?”

“Да, это было бы прекрасно”.

Он закатал мой рукав и обмотал петлей резиновый медицинский жгут вокруг верхней части моей руки. Я держал жгут туго затянутым, в то время как он заполнил шприц и воткнул иглу мне в руку. Героин побежал по моим венам и, как только он взорвался у меня в сердце, я понял, что мне конец. Я не должен был позволять кому бы то ни было делать мне укол. Это был тот самый случай: я подыхал. Но я не был готов к этому. У меня ещё были дела, которые я должен был закончить, хотя я никак не мог вспомнить какие именно. Ах да. Трахнуться.

Я кашлял, блевал, снова кашлял. Я очнулся, комната была вверх тормашками. Я лежал на плече у дилера, который выносил меня в дверь, как старый мешок с мусором. Меня снова начало тошнить, и рвота полилась у меня изо рта. Он бросил меня на пол. Моё тело посинело, Энди, пытаясь привести меня в чувства, положил мне в штаны лёд, по всем моим рукам и груди были большие рубцы от ударов бейсбольной битой. Это была идея дилера: он думал, что, если он причинит мне сильную боль, то мой организм под действием болевого шока придёт в себя. Когда такая тактика не подействовала, он, очевидно, решил просто выбросить меня в мусорный контейнер позади дома и оставить там умирать. Но тут меня вырвало на его ботинки. Я был жив. Полагаю, что это была моя вторая валентинка за одну ночь.

Конечно же, я не усвоил этот урок. Казалось, никто в группе никогда не учил своих уроков, несмотря на то, что Бог посылал нам массу предостережений. Не прошло и две ночи, как я снова был там.

Рик Нилсен (Rick Nielsen), гитарист «Cheap Trick», хотел представить нас Роджеру Тэйлору (Roger Taylor) из «Queen», который был одним из любимых барабанщиков Томми. Роджер привёз нас в русский ресторан, куда, по его словам, всегда ходили «Queen» и «Rolling Stones». Он провёл Томми, Рика, Робина Зандера — вокалиста «Cheap Trick» — и меня в персональный кабинет с резным, ручной работы, дубовым потолком. Мы сели вокруг огромного старинного деревянного стола и прежде, чем насладиться русским обедом, попробовали все виды водки, которые только известны человеку — сладкая, перцовая, малиновая, чесночная. Рик был одет в чёрный прорезиненный пиджак, и я почему-то всё время твердил ему, что испытываю непреодолимое желание помочиться на него.

Мы постепенно становились пьяными и дурными, смеясь, мы рассуждали о том, какая это великолепная ночь, когда вошёл хозяин ресторана и объявил, “А сейчас — десерт”. Затем в комнату вошла целая команда официантов. Каждый официант предназначался для каждого из нас, и каждый аккуратно нес накрытый крышкой серебряный поднос. Они поставили подносы перед нами и один за другим сняли крышки. На каждом подносе было семь дорожек кокса, соответствующих величине каждой рок-звезды. Хотя я был все ещё слаб от предыдущей ночи, я вынюхал их все и продолжил пить. Следующее, что я помню, мы вернулась в бар нашей гостиницы, и Роджер Тэйлор разговаривал с Риком Нилсеном, пока я сидел на табурете позади них. Я встал на колени на табурет, стянул свои кожаные штаны и сделал то, что обещал сделать всю ночь: помочился на пиджак Рика. Он даже не понял, что произошло, пока моча не начала стекать на его штаны и на пол. В тот момент я подумал, что это довольно забавно, но когда я потом подошел к двери своего номера, я почувствовал себя ужасно: я только что нассал на своего кумира.

Той ночью мне хотелось выбежать и найти героин, но я заставил себя лежать в кровати и ждать, когда придёт сон. Я не собирался отказываться от героина, но, возможно, пришло время притормозить. Я начал пытаться управлять своим потреблением: один день я кололся, затем следующий день пропускал. Иногда я держался целых три дня. Но таким образом я только обманывал себя. Я осознал это в полной мере, когда у меня закончился героин, как раз перед окончанием тура.

Прежде, чем сесть в самолет, который вёз нас домой из Франции, я позвонил своему дилеру в Лос-Анджелес и сказал ему встретить меня в аэропорту. Затем для верности, чтобы он не опоздал, я вызвал лимузин, чтобы тот подбросил его до аэропорта. Весь полёт я ёрзал в своём кресле от нетерпения, мечтая о том первом сладком проникновении героина в мои вены после столь долго перерыва. Меня даже больше не волновали девочки. Винс мог забирать всех их себе, оставив мне только наркотики.

Когда к самолёту подали трап, я был первым на выход. “Пока, парни, увидимся”, было всё, что я мог сказать группе, с которой я провёл последние восемь месяцев. Затем я пошёл с моим дилером, запрыгнул в лимузин, и в мою руку вошла игла даже прежде, чем успела захлопнуться дверь автомобиля. Мы встретили Николь на Вэлли Виста Бульвар в Шерман Оукс, где она показала мне мой первый настоящий дом, который она выбрала для меня, пока я был в туре.

Я всегда думал, что возраст и успех помогли мне преодолеть застенчивость и низкую самооценку, которые развились во мне из-за постоянной смены домов и школ, когда я был ребёнком, но на самом деле я абсолютно не изменился. Я просто утопил эти чувства в героине и алкоголе. Как человек, я действительно никогда не знал, как действовать и вести себя в этом Мире. Я всё ещё был ребенком, который не знал, как играть в нормальные игры со своими кузенами. Пока я взрослел, я просто ставил себя в ситуации, в которых я мог держать всё под контролем. Меня не интересовали желания и стремления других людей в их среде, где я не имел никакого влияния. Но теперь, ступив на порог своего собственного дома, я едва ли мог его покинуть. Мы с Николь тратили на наркотики в среднем от пятисот до тысячи долларов в день. Мы буквально ходили по сумкам с героином, мешкам с кокаином, не говоря уже о таблетках.

Сначала это была большая вечеринка. Иззи Страдлин (Izzy Stradlin) лежал, свернувшись калачиком, перед камином, порно-звезды валялись в отключке в гостиной, а Бритт Экланд[43], спотыкаясь, выползала из ванной. Однажды ночью заглянули две девочки и сказали, что они с парнем по имени Эксл (Axl), который был в группе под названием «Guns N’ Roses», он хотел войти, но был слишком застенчив, чтобы постучаться и спросить разрешения.

“Я думаю, я слышал о нем”, сказал я им. “Я знаю его гитариста, кажется”.

“Так он может войти?” спросили они.

“Нет, но вы можете”, сказал я им. И они вошли.

Поскольку я всё больше и больше накачивался кокаином, у меня развилась паранойя, и скоро я едва ли мог позволить войти в дом кому попало. Николь и я день и ночь сидели голые. Все мои вены были исколоты, и я исследовал своё тело на предмет свежего места: на ногах, на ступнях, на руках, на шее и, наконец, когда все вены иссякли, на члене. Когда я не кололся, я патрулировал свой дом в поисках злоумышленников. Я начал видеть людей в деревьях, слышать полицейских на крыше, снаружи мне мерещились вертолеты с отрядами морской пехоты, прибывшими захватить меня. У меня был «Магнум 357», и я постоянно охотился на людей в чуланах, под кроватью и в стиральной машине, потому что я был уверен, что кто-то скрывается в моем доме. Я так часто звонил в компанию по безопасности «West-Tech», которая обслуживала мой дом, что у них в офисе было указание, которое предупреждало патрульных выезжать на мои вызовы с предосторожностью, потому что я наставлял заряженный пистолет на многих из их сотрудников.