Кристина Кашор - Проклятый Дар

• Название: Проклятый Дар
• Автор: Кристина Кашор
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068643-8, 978-5-271-29326-9

В мире, где некоторые люди рождаются с необычными способностями, называемыми Даром, Катса борется за освобождение от своего страшного Дара убивать и объединяется с другим юным воином, чтобы спасти их землю от злого короля.

---

«Значит, у всех твоих братьев разные кольца и разные знаки на руках?»

— Да.

Она коснулась пальцем большого, тяжелого кольца с граненым белым камнем. «Это кольцо короля».

— Да, это кольцо символизирует моего отца. А это, — сказал он, указан на тонкое кольцо с серой полосой, — мою маму. Гладкое — кольцо дедушки.

«Он никогда не был королем?»

— Королем был его старший брат. Когда тот умер, он мог бы править, если бы захотел. Но его сын, мой отец, был молод, крепок и решителен, и дедушка, тогда уже старый и слабый, передал власть сыну.

«А мать твоего отца и родители матери? У тебя есть кольца для них?»

— Нет. Они уже умерли. Я их никогда не видел.

Она взяла его правую руку. «А эти? На этой руке тебе для колец даже пальцев не хватает».

— Это кольца в честь моих братьев, — объяснил он. — По одному на каждого. Самое широкое — для старшего, самое тонкое — для младшего.

«Значит, все твои братья носят еще более тонкое кольцо в честь тебя?»

— Верно, и моя мама, и дедушка, и отец.

«Твое кольцо самое тонкое только потому, что ты младший?»

— Так принято, Катса. Но у них оно не такое, как остальные. В него вставлены крошечные камни, золотой и серебряный.

«Как твои глаза».

— Да.

«Из-за Дара тебе полагается особенное кольцо?»

— В Лиониде Одаренных почитают.

Для Катсы такая мысль была неожиданна. Оказывается, есть народ, в котором почитают Одаренных. «У тебя нет колец в честь жен братьев и их детей?»

По улыбнулся.

— К счастью, нет. Но в честь собственной жены у меня было бы кольцо, и если бы у нас были дети, я бы носил по кольцу в честь каждого. У моей матери четверо братьев, четыре сестры, семеро сыновей, родители и муж. Она носит девятнадцать колец.

«Это сумасшествие. Она вообще может шевелить пальцами?»

— У меня с этим проблем нет, — он поднес ее руки к губам и покрыл костяшки пальцев поцелуями.

«Меня никто не сможет заставить носить столько колец».

По засмеялся и, перевернув ее руки, поцеловал ладони и запястья.

— Тебя никто не сможет заставить делать что-то, чего ты не хочешь.

И тут вступил в дело Дар По, точнее, та его часть, которая в последнее время начала нравиться Катсе все больше: он знал без слов, чего она хочет. С плутовской улыбкой По опустился перед ней на колени, обнял за талию и, притянув к себе, принялся ласкать губами ее шею. Катса затаила дыхание, забыв обо всех возражениях, и наслаждалась холодком золота на лице и на коже от его прикосновений.

— Все эти раны у животных в приюте от самого Лека? — спросила она однажды в пути. — Как думаешь?

Обернувшись, По взглянул на нее.

— Я понимаю, это ужасное обвинение. Но мне кажется, что да. И еще меня беспокоит болезнь, о которой говорил тот торговец.

— Думаешь, Лек их убил?

По пожал плечами и ничего не ответил.

— Может быть, королева Ашен заперлась, поняв, что у него есть Дар?

— Это мне тоже приходило в голову.

— Но как она могла догадаться? Разве она не должна быть околдована?

— Понятия не имею. Может, он слишком далеко зашел в своей жестокости, и ее разум на какое-то мгновение прояснился. — Он поднял рукой ветку, мешавшую проехать, и пригнулся. — Должно быть, его Дар не всесилен.

Или, возможно, у него нет Дара. Может быть, это всего лишь нелепое предположение, за которое они ухватились в отчаянной попытке объяснить необъяснимые вещи.

Но ведь правители Монси умерли, и ни у кого и мысли не возникло о чем-то дурном. А теперь король похитил принца Тилиффа, и никто даже не подумал его заподозрить.

Одноглазый король.

У него должен быть Дар. А если нет, тогда это что-то противоестественное.

Тропа становилась все более узкой и заросшей, и теперь они чаще вели лошадей под уздцы, чем ехали верхом. В какой-то момент листья на всех деревьях, словно сговорившись, поменяли цвет на рыжий, желтый, красный, багровый и коричневый. Через один или два дня на пути возникнет тот самый постоялый двор, на котором придется оставить лошадей, и дальше их ждет подъем по крутой горной тропе, с вещами на спинах. По предупредил, что в горах лежит снег, и путешественники встречаются очень редко. Двигаться придется осторожно, опасаясь бурь.

— Ты ничуть не боишься, да, Катса?

— Не особенно.

— Это потому, что тебе никогда не бывает холодно, к тому же ты можешь поймать медведя голыми руками и в любую метель разжечь костер даже из сосулек.

Она не рассмеялась, чтобы не поощрить его, но улыбку сдержать не сумела. Они разбили лагерь на вечер, и теперь Катса ловила рыбу. А когда она ловила рыбу, По всегда начинал ее дразнить, потому что она не закидывала леску, как сделал бы он, а снимала сапоги, подворачивала штанины и заходила в воду. Схватив рыбину, подплывшую достаточно близко, она бросала ее сидящему на берегу По, который, посмеиваясь, очищал и потрошил ее и составлял Катсе компанию.

— На свете не так уж много людей, у которых реакция быстрее, чем у рыбы, — заметил он.

Катса нацелилась на серебристо-розовый отблеск, промелькнувший у лодыжек, и через мгновение бросила По еще одну рыбину.

— Па свете не так уж много людей, которые знают, что у лошади камень застрял в копыте, даже если нет никаких признаков. Может быть, для меня добыть себе ужин так же легко, как убить человека, но, по крайней мере, я не умею разговаривать с лошадьми.

— Я тоже не умею. Просто в последнее время я начал чувствовать, если они хотят остановиться. А уж остановившись, причину найти несложно.

— Ну, все равно, мне кажется, не тебе удивляться моему Дару.

Усмехнувшись, По оперся на локти.

— Я не удивляюсь твоему Дару. Мне просто кажется, что ты неправильно его понимаешь.

Катса протянула руку к темной вспышке в воде и бросила на берег еще одну рыбину.

— И как же его нужно понимать?

— Вот этого я не знаю. Но Дар убивать не объясняет все твои умения. То, что ты никогда не устаешь, не чувствуешь холода и голода.

— Я устаю.

— И не только это. Ты можешь разжечь огонь даже в ливень.

— У меня просто больше терпения, чем у других.

— Конечно, — фыркнул По. — Терпение — вообще одно из твоих основных качеств.

Он увернулся от рыбины, которая летела прямо ему в голову, и снова уселся, смеясь.

— Твои глаза так ярко горят, когда ты стоишь в воде, а в лицо тебе светит заходящее солнце, — сказал он. — Ты прекрасна.

«Прекрати».

— А ты смешон.

— Вылезай, тигрица. Рыбы уже достаточно.

Она побрела к берегу. Подойдя к кромке воды, По поднял Катсу и поставил на мох. Они собрали рыбу и вместе пошли к костру.

— Я устаю, — сказала Катса. — И чувствую холод и голод.

— Ладно, если ты настаиваешь. Но попробуй сравнить себя с другими людьми.

Сравнить себя с другими людьми.

Усевшись, Катса принялась вытирать ноги.

— Будем сегодня тренироваться? — спросил По.

Она рассеянно кивнула.

Напевая себе под нос, он нанизал рыбу на вертел, вымыл руки и только тогда бросил поверх костра на Катсу мерцающий взгляд. Она все сидела, задумавшись… размышляя о том, что получится, если сравнить ее с другими людьми.

Ей и вправду иногда бывало холодно. Но она не страдала от холода, как другие. И голод тоже иногда чувствовала, но могла долго не есть и не слабела от этого. Честно признаться, она вообще не могла припомнить, чтобы почему-нибудь чувствовала слабость. И не помнила, чтобы когда-нибудь болела. Хорошенько подумав, Катса уверилась окончательно — у нее никогда в жизни даже простуды не было.

Взгляд ее не отрывался от пламени костра. Все это немного странно, нельзя не согласиться. И это еще не все.

Она сражалась, ездила верхом, бегала и даже падала, но на коже почти никогда не было синяков и царапин. Она никогда ничего себе не ломала. И не мучилась от боли, как другие люди. Даже когда По бил очень сильно, справиться с болью было несложно. Если говорить честно, приходилось признаться: Катса никогда особенно не понимала, что имеют в виду люди, когда жалуются на боль.

Она не уставала, как другие. Ей не нужно было много спать. Чаще всего она заставляла себя спать только потому, что так было нужно.

— По?

Он поднял глаза от костра.

— Ты можешь приказать себе уснуть?

— В каком смысле?

— Можешь лечь и заставить себя спать? В любой момент, когда понадобится?

Он удивленно покосился на нее.

— Нет, Никогда о таком не слышал.

— Хм.

Еще мгновение он внимательно изучал ее взглядом, но затем, видимо, решил оставить в покое. Сама Катса тут же забыла о его существовании. Раньше ей никогда не приходило в голову, что в этом ее умении может быть что-то необычное. К тому же она не просто могла приказать себе уснуть. Она могла приказать себе уснуть на определенное количество времени, и, проснувшись, всегда знала, который час. На самом деле она знала, который час, в любое время дня и ночи.