Жанна Лаваль - Месть венецианки

• Название: Месть венецианки
• Автор: Жанна Лаваль
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003220-Х

Впиваются в борта каравеллы абордажные крючья, взбираются на палубу вооруженные до зубов корсары. Их предводительница — красавица-венецианка Клаудиа поклялась отомстить за своего мужа, погибшего от рук друзей-предателей, подкупленных Чезаре Борджиа… Погибшего ли?

---

При появлении гостей один из молчаливых стражей у огромных кованых ворот с чеканными на них изречениями из Корана немедленно исчез, но через минуту появился снова и пропустил прибывших во внутренний дворик.

Они оказались в великолепном саду. Среди пышных экзотических деревьев надменно разгуливали павлины, демонстрируя свои не менее экзотические хвосты. На деревьях висели налитые соком самые диковинные плоды. То был райский оазис, уголок Эдема, наводивший на мысль о несметных богатствах и безграничной власти его хозяина.

В глубине сада, за столом, ломившимся от яств, в ленивой позе восседал печально известный капитан пиратских флотилий Драгут-раис — гроза южных морей. Хозяин подал знак слугам, чтобы гостью также усадили за стол и поставили перед ней самые изысканные угощения, которые были неведомы европейцам.

— Я бы велел отрубить Мустафе голову, если б он посмел нарушить мой покой незваным гостем, — протянул Драгут-раис, кладя себе в рот спелую, лоснящуюся на солнце виноградину. — Но он любит своего хозяина и знает, что его побеспокоит, а что порадует.

Слащавый голос Драгут-раиса звучал отталкивающе, но гостья, казалось, этого не замечала.

— Мой Мустафа знает толк в женщинах. Он успел доложить мне о вашей красоте, о светлейшая госпожа, и, клянусь Аллахом, он не преувеличил, а скорее недооценил вашу прелесть. Или он слеп, или хотел сделать мне сюрприз…

Гостья смерила холодным взглядом Драгут-раиса, но, не желая быть невежливой в глазах непредсказуемого восточного бея, снисходительно кивнула, благодаря за комплимент.

— Что же привело этот прекрасный цветок на наш грешный остров, проклятый вашими единоверцами?

— Меня зовут Клаудиа Ганзони. Я пришла к вам за помощью и готова заплатить за нее. — Ее голос звучал ровно, взгляд был решительный и холодный.

— Помощь? Никогда еще итальянцы не просили у меня помощи, — удивился он. — Напротив, они все до одного проклинают меня, а вы просите помощи! Должно быть, Аллах смеется надо мной.

— Я проделала слишком долгий путь, чтобы попасть на Джербу. Мне не до шуток. Мне нужна помощь, и помочь мне можете только вы, Драгут-раис.

— Неужели в богатой, могущественной Италии не нашлось никого, достойного вашей просьбы?

— Да, как видите, не нашлось. Ибо я прошу помощи против самих же итальянцев. Не всех, конечно. Речь идет о троих. Они богаты и сильны. Поэтому я тоже должна быть сильной. Если вы поможете мне, поверьте, я не останусь в долгу.

— Интересно, и чем же вы отплатите мне?

— Я хочу заключить с вами корсарский договор. Я не пират, и добыча меня не интересует. Поэтому, если вы продадите мне хорошее судно и дадите к нему стоящую команду, например из числа взятых вами в плен французских моряков, я обещаю вам три хорошо нагруженные каравеллы, которые ломятся от товаров и золотых монет. Это ли не соблазнительно для вас?

Некоторое время Драгут-раис молчал, погрузившись в раздумья. В руках переливались жемчужные четки, на лице играла самодовольная улыбочка. Должно быть, неожиданное предложение начинало ему нравиться.

— Видно, те трое хорошо насолили вам, раз вы так ненавидите их… В наших краях женщина может мстить только равным себе — женщинам. Только в ваших варварских странах красота может быть жестокой.

— Не жестокой, а справедливой. Справедливость требует, чтобы злодеи были наказаны, и я исполню свой долг, даже если вы откажетесь мне помочь. В Магрибе много капитанов, которые отзовутся на мое предложение.

— Но нет ни одного, равного мне, не так ли? Черт возьми, я еще никогда не видел таких отчаянных женщин! — Он дал знак, чтобы гостье налили вина. — Восхищаюсь вами! Вы могли бы дать фору самому Салах-раису. Он тоже ненавидит итальянцев, но в отличие от вас — всех до одного! Появись вы на его пороге, он сразу бы приказал снять кожу с ваших людей, а вас…

— Послушайте, вы! — Клаудиа Ганзони посмотрела на него с ненавистью.

Драгут-раису стало не по себе от этого взгляда. Никогда еще белая женщина не вызывала в нем столько чувств — от удивления и уважения до обычной похоти. Ему хотелось кликнуть своих людей и силой поместить эту гордячку в свой гарем.

— Умолкаю, умолкаю! — засмеялся Драгут-раис. — Твой гнев просто великолепен! Ни одна женщина в моем присутствии не осмелилась на такое, но ты — смелая, и поэтому я помогу тебе.

Он оглядел ее с ног до головы.

— Но поможешь ли ты мне? — Он подался вперед. — Ты околдовала меня! Твоя красота, твоя гордыня… Что твои корабли? Мне нужна ты, и это та цена, которую я назначаю за мою услугу. Я тебя не тороплю, красавица! — Он взял в руку спелый гранат и залюбовался совершенством его формы. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо в моем доме.

— Я не могу предложить ничего другого, кроме того, что уже обещала. Корабли — или ничего! Это мое последнее слово.

— Ну ладно, ладно, я буду тебе другом, — хитро прищурившись, заявил всесильный правитель Джербы. — Твои корабли меня мало интересуют. Но ты нравишься мне, и я готов услужить тебе. Обещаешь, что и ты отплатишь мне дружбой?

— Капитан, три венецианских корабля с дукатами — такие подарки делают только друзьям!

— Не такого подарка я жду от тебя. Меня не удивишь богатством. Я могу открыть для тебя настоящую роскошь, звезда моего сердца! И твой подарок должен быть достоин моей щедрости.

— Чего же вы хотите, капитан?

Прямолинейность гостьи привела его в некоторую растерянность.

— Я не торопил тебя, не торопи и ты меня. Для начала я прикажу своим людям выбрать тебе самый крепкий, самый лучший из моих галиотов. Этот корабль я захватил неделю назад у испанцев. Он быстроходен, хотя и невелик. По четыре пушки с каждого борта, но этого достаточно для молниеносной атаки. Ты будешь довольна, моя красавица.

Гостья внимательно слушала.

— А почему ты хочешь, чтобы я дал тебе команду французов? — продолжил Драгут-раис. — Испанцы — тоже опытные моряки. Все, кто уцелел после нашей атаки, — у меня, они ждут своего часа. Может, возьмешь их?

— Нет, капитан, мне нужны только французы. Франция — враг итальянцев. Союз итальянских государств едва сдерживает их претензии хозяйничать на полуострове. Французы только и мечтают восстановить под своей властью священную Римскую империю, так что французы будут хорошо драться с венецианцами.

— Ты все продумала, звезда моя. И откуда ты такая взялась? — Драгут-раис готов был преклонить колена перед этой разумной и красивой женщиной. — Ты получишь все, что захочешь. Я дам тебе французов, но они не пленники, а пираты — джентльмены удачи. Разбой — это единственный промысел, который приносит им кусок хлеба. Конечно, они не такие хорошие моряки, как испанцы, но драться будут, как звери.

Драгут-раис встал, давая понять, что на этом разговор окончен. Повелительным жестом руки, украшенной перстнем с огромным алмазом, он велел страже проводить гостью до ворот. Когда итальянка повернулась, чтобы следовать к выходу, он крикнул ей вслед:

— Знай, я буду следить за тобой! И не вздумай выкинуть какую глупость. Я жду тебя с добычей. Мой дом всегда открыт для тебя.

9

Венеция, 18 апреля 1507 года,

Ка д'Оро.

Синьоре N., замок Аскольци

ди Кастелло

«В прошлом письме я остановился на том, что моя спасительница готова была следовать за мной в опасную неизвестность. Я же никак не мог оправдать ее надежды, ибо знал, как жестока на самом деле может оказаться действительность.

Там, в африканских песках, я уговаривал ее вернуться. Я предполагал, что она вполне могла сделать вид, что я силой увлек ее — как заложницу. А может быть, в суматохе никто и не заметил бы ее недолгого отсутствия. Амина рвалась на волю из опостылевшего ей родительского дома, где ее не ждало ничего хорошего.

Но то, что ожидало ее со мною, тоже не обещало быть сказочно прекрасным. Скорее напротив — будущее мое было полно опасностей и тревог, но была и надежда, а это было для нее важнее всего. Я чувствовал это, а потому не мог найти нужных слов, чтобы заставить ее вернуться. Она молила только об одном — чтобы я увел ее подальше от этой пустыни.

И тогда я пустил в ход свой самый надежный, но не самый благородный довод. Я объяснил ей, что мое стремление выбраться из плена — это лишь жажда увидеть родину и мою супругу. Амина почувствовала себя ужасно оскорбленной. Она ничего не желала слышать о сопернице, но в то же время интересовалась, за что я так люблю свою жену. Я не знал, что ей ответить. Разве можно любить за что-то? Это странное, сладкое и мучительное чувство приходит само, не спрашивая нас и не требуя объяснений.

Развязка наступила совершенно неожиданно и, пожалуй, как-то… нелепо. Я продолжал уговаривать Амину вернуться домой, пока, наконец, она не разозлилась на меня настолько, что расплакалась, вскочила и, залепив мне пощечину, бросилась бежать по направлению к дому.