Юрий Леляков - Битва во времени

• Название: Битва во времени
• Автор: Юрий Леляков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В секретном интернате — девять его учеников готовятся стать «экспертами по тайному знанию»…

Ведь «снаружи» — общество, пусть и узнав страшную тайну наличия на планете ещё одной разумной расы, не решило этим своих проблем…

А мистические доктирны, которые приходтся изучать — шокируют. Поверив в них, уже нельзя представлять себе Мироздание — прежним. Меняется смысл всего…

И — если вдруг реально начинает происходить, казалось бы, немыслимое… Что делать, как и кого спасать? И куда идти, чьей помощи против каких мистических сил искать — теперь, когда всё уже наяву?..

---

— Кажется, в порядке, — ответила Фиар. — Но неприятно…

— А я вот ещё думаю… — начал Джантар, вдруг поняв, что особенно беспокоило его. — Мы привыкли представлять воинство и иерархию тьмы отвлечённо — как что-то несовершенное, полудикое… Ну, как они обычно представлены в литературе? А у них же наверняка есть и своя позиция, которую они умеют аргументированно отстаивать, и опять же немалые силы — так как их там, в астрале, веками подпитывают энергии отсюда. И мало того — у них есть свои сознательные и бессознательные ставленики здесь, в плотном мире…

— А с другой стороны — жертвоприношения, муки, страдания ни в чём не повинных живых организмов, — ответил Минакри. — В том числе самих людей — вспомните хотя бы шрамы на животе и представьте, какие излучения боли и ужаса идут от такого «посвящения в мужчины»! Хотя казалось бы, зачем высшим существам заставлять одних людей делать это с другими, да ещё чтобы те сами покорно шли на это — ведь иначе, кто не прошёл, не считается полноценным взрослым? Если это — не иерархи каких-то извергов, убийц, людоедов… Но принято думать, что это делается во славу высших сущностей, которые водительствуют церквями и государствами! И… значит — именно их кто-то сознательно представляет нам в качестве Иерархов Света?

— Так… вот откуда… такие религии… — как-то сдавленно произнёс Итагаро. — Они там просто наслаждаются страданиями живых существ! Хищники со своей идейной позицией, хищники во главе какой-то веры и морали — о чём любят распространяться политики…

— Но тогда и сами правители большинства стран Фархелема… — Талир не договорил, как бы предоставляя это кому-то другому.

— А посты, смирение гордыни, самоограничения и тому подобное? — добавил Минакри. — Разве не то же самое — в духовном плане? Такой же поток энергии — от психологических тягот, унижения достоинства разумных, вынужденных подавлять что-то в себе? А мы и не понимали…

— А Чхаино-Тмефанхия… — голос Джантара дрогнул — будто ужасающая бездна разверзлась перед его мысленным взором. — Вот чем мешает им всем… — едва заставил он себя продолжать. — Так же, как мы, кайми рцы — здесь, в Лоруане…

— Но мы всё-таки разумные существа… — тоже почти через силу, хотя и стараясь говорить возможно твёрже, ответил Минакри. — И должны подумать — что тут можем сделать, чем и как противостоять злу…

Однако тут уже никто не ответил — и общее молчание прерывалось лишь шорохом шин катившегося под уклон фургона, ударами двери о его борт и воем ветра. Но это была уже не тревожная тишина растерянности — тишина единения, которая наступает при осознании грозящей всем опасности. И в этой тишине, в напряжённых молчаливых раздумьях — как-то вдруг становилось понятнее многое из того, что было прочитано, но не понято сразу: и эти назойливые призывы к «освобождению» от чего только можно, и даже — утверждения, что какие-то высшие миры имеют большее число пространственных и временных измерений… Джантар даже стал вспоминать, как всё старался, но не мог представить эти описываемые в некоторых учениях взаиморасположения миров разной мерности — тем более… что и там повсюду, и в двух-, и в четырёхмерных мирах — присутствовали почему-то явно трёхмерные формы: сооружения как благочестивых, так и нечестивых «иномирян» в виде сфер, кубов, цилиндров!.. Хотя в двумерном мире, находясь внутри него, даже нельзя было бы видеть перед собой картинную плоскость — лишь некую «картинную прямую»; в четырёхмерном же — и вовсе, по идее, наблюдались бы формы, не имеющие аналога в мире трёх измерений, ведь само трёхмерное тело было бы лишь проекцией или сечением четырёхмерного, так же, как в трёхмерном мире круг может быть проекцией или сечением в опредёленной плоскости цилиндра, конуса, эллипсоида, шара… И сколько это ни обсуждали — там же, в библиотеке, и потом ещё в спальне — никак не удавалось понять: почему в четырёхмерных мирах всё, по описаниям, трёхмерно — хотя это было бы так же странно, как если бы привычный трёхмерный мир населяли двумерные существа, ползающие лишь в пределах некой плоскости или поверхности сферы — да и какие физические процессы могли бы выделить в трёхмерном пространстве некую плоскость, или в четырёхмерном — трёхмерный объём протяжённостью в миллионы световых лет, чтобы это соответствовало реально наблюдаемым масштабам Вселенной?.. И лишь теперь для Джантара вдруг стал проясняться ответ: нет, вовсе не затем, чтобы познакомить читателя с устройством реальной Вселенной, кто-то утверждал такое!.. Тут что-то не то…

«Да, а… ещё нерешённый тогда вопрос — посмертная судьба диких животных! — словно что-то переключило мысль Джантара уже на другое. — Какой была — в глубокой древности, когда ещё не было человека? А значит — и… всех этих миров, предназначенных для воздаяния за те или иные человеческие грехи? Или как?»

И правда… Об этом как-то тоже не думали… Хотя некоторые учителя говорили, что в тонком мире человек появился раньше — но куда было деваться от факта, что в психике человека столь многое явно унаследовано от дикой природы, животных инстинктов — в виде тех самых, низших групп потребностей? Но и этот вопрос — в итоге оказался как-то обойдён в поисках и размышлениях… А ведь реально — животные миллионами лет как-то переходили в тонкий мир до появления человека, и возвращались в плотный, питаясь… «тут» — мясом и кровью других животных, а «там» — соответствующими излучениями! Ведь уже были привычны к излучениям страданий поедаемой жертвы… И значит — вот кому нужны теперь излучения боли и ужаса от людей, мучительные обряды, изнурительные посты, и сама психологическая безысходность при чтении «священных» текстов и попытках вникнуть в их смысл? И — человеческая интуитивная, глубинная память наверняка хранит что-то о встречах с ними там, в тонком мире…

Да — но и не всё так просто… Там же за миллионы лет… наверняка сложились целые их сообщества — аналогичные плотноматериальным биоценозам! И пока подошёл срок, подготовленный всей предшествующей плотноматериальной эволюцией для появления разумного существа — ведь до того, как верно заметил Ратона, мог существовать лишь тонкоматериальный прообраз, прототип человека — во главе этих «биоценозов» астрала уже наверняка стояли иерархи, аналогичные вожакам диких стад плотного мира! А впоследствии, похоже… выдвинулись и некие квазиразумные сущности — прошедшие затем путь и человеческой эволюции, но оставшиеся с хищническим по сути мировоззрением! Иерархи уже сознательного зла и насилия, ловцы душ, не желающие выпускать из своих энергетических объятий однажды попавшую в них жертву!..

Вот именно… А здесь, в плотном мире — им откровенно служат, по сути, предатели рода человеческого. Те же подонки с кусками кровавого панциря у алтарей, рассуждающие о вере и морали, те же учителя, чья «высшая истина» представляет собой смирение и страх всякой самостоятельной активности — для всех, кроме ним самих, объявивших себя представителями Наивысшего… Которое в их же интерпретации предстаёт некой надзирающей и карающей силой, чудовищно жестокими способами вершащей «высшую справедливость» — от чьего гнева не уйти никому, даже будь он сам неповинен ни в чём, адекватном по дикости и жестокости…

Хотя… мало ли вообще в мире совершается зла — и будто совсем без страха перед этой силой? Убийцы — убивают, воры — воруют, не страшась посмертных мук… А те же правители, которые едва не завели цивилизацию в тупик? А «обычная» школа, которая до недавних пор ломала судьбы одних подгонкой под жизненные ритмы других? А те же расстрелы своих на войне, произвол всевозможных чиновников, «ошибки» обычного, человеческого правосудия? И где эта «высшая справедливость» бывает тогда?

Или… она и страшна лишь тем, кто её боится? И получается, что злым и не знающим страха дозволено всё — а добрые и совестливые должны постоянно оглядываться на кого-то? И если злым можно, не дрогнув, пустить под откос целое человечество — добрый не вправе и поднять безоружную руку против вооружённой, чтобы как-то защитить себя? И не только себя — пусть опасность угрожает его родным, близким, пусть он видит, как кого-то убивают в его присутствии — всё равно он должен прежде всего подумать: «А вдруг я или он это заслужил?» И вообще, нападать можно — защищаться нельзя? Ведь всякий нападающий, всякий творящий зло — возможно, прав, ибо осуществляет некое воздаяние, а защищающийся, возможно, как раз этого и заслуживает? И пусть не знает своей вины — всё равно виновен, раз уж на него напали? И… потому перед злом надо отступать бесконечно, сперва — напролом через судьбы других людей, потом — куда-то вглубь себя, своей личности, достоинства, и даже дойдя там, казалось бы, до последних пределов — и их перешагнуть? Вот… «высшая мудрость» этих учителей и этих учений! И он, Джантар, не понял сразу, всё пытаясь найти в ней что-то иное…