Майк Эшли - Реально смешное фэнтези

• Название: Реально смешное фэнтези
• Автор: Майк Эшли
• Издательство: ИД «Азбука-классика»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-672-8

Новая антология юмористического фэнтези — это коллекция поистине великолепных смешных историй, принадлежащих перу таких прославленных авторов, как Гарри Гаррисон, Нил Гейман, Алан Дин Фостер, Джин Вулф, Крэг Шоу Гарднер, Лион Спрэг де Камп и других. Многие рассказы были написаны специально для этой антологии и на русском языке выходят впервые.

Элвис Пресли, получивший новую пару голубых замшевых ботинок, разорившиеся торговцы льдом, таинственный Джек Подстригатель, гном, обитающий в метро, демоны, прыгающие на «тарзанке», — фантазия авторов безгранична и не перестает изумлять.

---

— Все в порядке, мама, я получила, что хотела, — ответила Грумилла.

Но хотя с полдюжины сверкающих кусочков и упали с ее губ, когда она отвечала, к удивлению обеих, они оказались черными — как волосы Грумиллы.

Мушла подозрительно посмотрела на нее. Потом подняла пару слов дочери и рассмотрела их. Какими бы они ни казались на первый взгляд — а Мушла не особенно разбиралась в драгоценностях, да и с чего бы ей разбираться, — эти точно были не алмазы.

— Послушай-ка, что это такое? — сердито спросила она.

— Не спрашивай меня! — отрезала Грумилла, и еще три камня упали с ее губ.

Она была недовольна не меньше матери.

Последовал горячий спор, на который явился муж Мушлы. Он был дома и слушал свою дочь с таким интересом, с каким не слушал никогда в жизни. Его карманы были полны алмазов. Он тоже удивился, а втайне был даже доволен тем, что алмазы у Грумиллы не так хороши, как у Нады. Не любил он свою угрюмую падчерицу.

— Вроде ничего, — произнес он наконец, чтобы как-то их успокоить. Он взял один кусочек и внимательно рассмотрел его. — Пожалуй, я бы…

— Ничего! — прервала его Мушла. — Да это ж не алмазы.

— Вроде нет, — задумчиво произнес ее муж, — но с другой стороны…

— Обыкновенные грязные камни!

— Конечно, может, они и…

— Лучше бы ты помолчал!

— Пс, — молвил ее муж и замолчал.

Он ушел в дом, оставив двух женщин спорить и дальше. А те уже чуть не по колено стояли в груде черных камней.

Бедной Наде пришлось обронить еще немало твердых слов, прежде чем обнаружилось, что ничего хорошего все равно не выйдет. Сестра принялась обвинять ее в жадности, лицемерии и эгоизме, а Мушла чуть не вышла из себя, пытаясь уличить ее в том, что та лучший подарок взяла себе, и вместе с тем силилась доказать, что лучший подарок достался все-таки Грумилле. Всякий раз, когда Нада открывала рот, чтобы ответить, ее очередная фраза сопровождалась потоком алмазов, и всякий раз, когда открывал рот ее отец, его просили замолчать.

Наконец волнения улеглись. Все пришли к выводу, что, когда придет сын визиря, единственное, что можно сделать, — это чтобы Грумилла вообще не говорила, если только это возможно. Тут как раз послышался саркастический смешок, который, как обнаружилось, исходил от мужа Мушлы. Тому пришлось нелегко, когда он попытался убедить свою жену в том, что он всего лишь откашлялся. После этого Грумилла облачилась в свое лучшее платье, голубое с серебром, и настолько укоротила свою юбку, что ее по ошибке уже можно было принять за леди. Нада же осталась в лохмотьях. Мать дала ей самую трудную работу, какую только могла найти, — разумеется, до ожидавшегося прихода гостя ей нужно было выносить на двор любые замечания, которые слетают с губ ее сестры.

К вечеру сын визиря явился. Муж Мушлы встретил его с многочисленными поклонами, а в дом его проводила сама Мушла, щеголяя меховой мантильей, которую она десять лет назад выиграла в лотерею. За ней шла Грумилла. Она была довольно привлекательна и исполнена намерения молчать. Наду отослали подальше на кухню, где она занималась щенком Джозефом, который выказал явное пристрастие к словам девушки, теперь же у него обнаружилось несварение.

Сын визиря был высок, смуглолиц, у него были большие губы, еще больший нос и внимательные, очень внимательные черные глаза. Как я уже говорил, по слухам, это был сообразительный молодой человек, и с виду производил именно такое впечатление. Его сопровождал один слуга.

— Я наслышан о вашем умении вырезать из дерева портреты людей, — покровительственно начал сын визиря.

Муж Мушлы стал быстро вертеть в руках шляпу. Он что-то пробормотал, но его слова утонули в несдержанной реакции жены, которая как раз прогоняла Румпельшилтскина. Будучи котом, он, разумеется, занял лучший стул, но был выпровожен на двор.

Сын визиря, которого звали Барран, сел и начал мило болтать о погоде, о драконе, которого они видели, когда ехали через лес, о засилии волшебников в этой части страны и о других предметах, представляющих интерес для местных жителей. Мушла благоразумно усадила Грумиллу там, где падавший на нее свет лишь подчеркивал ее привлекательность. Грумилла плотно сжала губы, но кивала и улыбалась, когда сын визиря делал какое-либо замечание, создавая, таким образом, впечатление, как это умеют делать женщины, будто она блестяще умеет поддерживать разговор. Мать, к своему удовольствию, отметила, что Барран если еще и не увлекся ее дочерью, то во всяком случае обратил на нее внимание. Она никак не могла нарадоваться тому, что Наду спрятали на кухне, чтобы не разбрасывалась своими алмазами перед визирем. Во взгляде молодого человека проглядывал деловой интерес, а его нос напомнил ей о разносчике, который однажды продал ее мужу так называемую волшебную палочку, оказавшуюся ни на что не годной. Наверняка это очень сообразительный молодой человек, из тех, решила Мушла, кому все равно, какая у него жена, лишь бы выдавала алмазы со скоростью речи.

Она как раз поздравляла себя со своей стратегией, а муж только-только избавился от нервного напряжения и мог уже работать резцом и не пораниться, как дверь на кухню распахнулась и появился Джозеф, по пятам преследуемый Надой.

Мушла в ярости набросилась на нее.

— Я ведь просила тебя прибраться на кухне, — закричала она. Увидев, что Барран с интересом смотрит на Наду, она прибавила, живо кое-что вспомнив: — Ни слова!

Но было слишком поздно. Нада стала ей отвечать, и несколько больших алмазов упали с ее губ. Сын визиря вскочил. Вид у него был несколько испуганный — хотя дело и происходило в те волшебные времена. Но он смело взял себя в руки и попытался вежливо сделать вид, будто ничего не заметил. Ему вообще неплохо удавалось делать вид, будто он ничего не замечает. Совсем недавно он вдоволь напрактиковался. Его друг при дворе, один из конюших, какое-то время страдал оттого, что у него ослиные уши, а не собственные, и никому лучше Баррана не удавалось не замечать этого недостатка, несмотря на то что во всех шляпах его друга наверху были прорезаны две дырки.

Увидев, что произошло, Мушла, однако, попыталась отвлечь внимание гостя.

— Бедная девочка! — громко шепнула она Баррану. — Такая несчастная! Стекляшки, видите, сэр? — соврала она, поскольку уже решила не портить шансы Грумиллы. — Ни малейшей ценности.

Она быстро повернулась, застав своего изумленного мужа как раз в ту минуту, когда он собрался заговорить, и отправила его протестующее объяснение обратно ему в глотку, для чего ей потребовалось нахмуриться изо всех сил двумя бровями сразу.

— Как жаль! — учтиво заметил Барран, с любопытством, впрочем, рассматривая слово, которое упало рядом с его стулом.

Мушла снова налетела на Наду и отослала ее на кухню, поздравив себя с тем, как умело она вышла из неловкого положения. Но когда она снова повернулась, Барран поднял алмаз, лежавший у него под ногами, и принялся рассматривать его в микроскоп, который достал из кармана и приставил к искушенному глазу.

— Всего лишь стекло, сэр, — повторила Мушла, на этот раз с некоторой тревогой.

— Ну да… пожалуй, — равнодушно отвечал сын визиря и уже собрался было отбросить его с презрением, да остановился. — Но весьма любопытное! — прибавил он еще равнодушнее. — После чего презрительно опустил его в собственный карман.

— Эй, постойте-ка, — начал было муж Мушлы, но остановился и принялся за вырезывание, поскольку снова поймал на себе взгляд Мушлы. Взгляд Мушлы и дракона бы усмирил.

Наступила не предвещавшая ничего хорошего тишина. И тут Барран произнес, бросив взгляд в сторону кухни:

— Симпатичная у вас дочка. Ей бы при дворе быть. Для девушки с ее… э-э-э… талантами там открываются большие возможности.

Мушле показалось это опасным.

— С такими красивыми черными волосами, как у нее, она здесь пропадает, — ответила она громким шепотом.

Ей не хотелось, чтобы он ошибался на тот счет, какую из дочерей она сама считает симпатичной.

— Н-да… — озадаченно произнес сын визиря и огляделся, пока его взгляд не упал на Грумиллу, после чего снова произнес: — Н-да, — но совсем другим тоном и не очень восторженно. И снова уставился на дверь, которая вела на кухню.

— Позвольте взглянуть, — прибавил он спустя короткое время, к неудовольствию Мушлы. — Осколки стекла. Так, кажется, вы сказали?

— Да, — коротко бросила она, чувствуя, что ей же лучше, если она будет держаться этого мнения.

Сын визиря улыбнулся ей любезно, но недоверчиво. И правда сообразительный. Муж Мушлы ничего не сказал. Обычно он все больше погружался в работу по мере того, как увлекался ею, и в эту минуту как раз обдумывал, держаться ли ему правды или льстить, изображая замечательно большой нос своего клиента. Наконец склонился в пользу лести, главным образом потому, что в противном случае потребовалось бы больше времени и ушло бы больше дерева.