Наталия Будур - Повседневная жизнь викингов IX–XI века

• Название: Повседневная жизнь викингов IX–XI века
• Автор: Наталия Будур
• Издательство: Издательство АО «Молодая гвардия»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03002-2

«Эпохой викингов» в Скандинавских странах (Швеции, Норвегии, Дании) называют период, охватывающий IX, X и первую половину XI столетия — время воинственных и дерзких дружин отважных морских воинов-викингов, первых скандинавских королей-конунгов, древнейших из дошедших до нас средневековых эпических песен и сказаний.

Книга, которую вы держите в руках, — попытка приоткрыть дверь в суровый и величественный мир норманнов, представить себе жизнь, которую вели люди на Севере больше десяти веков назад. Особое место в книге занимают сюжеты, связанные с рунической письменностью и рунической магией.

---

Братья еще долго препирались в том же духе, и было видно, что оба они в ужасном гневе. Всякому хотелось быть выше другого.

Понятно, что на пирах неизбежно возникали ссоры. Выпив вина, люди теряли контроль над собой и говорили то, что не собирались говорить. Но месть откладывалась, как правило, до наступления ночи, когда поссорившиеся укладывались спать.

Тем не менее враждующие стороны изредка примирялись за рогом пива или меда.

Так было в 1181 году в Нидаросе,[46] когда баглеры и биркебейнеры сошлись вместе и в ожидании решения своих конунгов — Сверрира и Магнуса — устроили совместный пир.

Вот как об этом рассказывается в «Саге о Сверрире»:

«Люди Магнуса зашли в реку на нескольких стругах, а берестеники спустились к ним и послали за пивом в город. Они сидели вместе на крутом берегу реки, пили пиво и беседовали, потому что, хотя они и были в двух разных войсках, многие из них были родичами или свойственниками, или были раньше друзьями».[47]

Глава седьмая ВРАЧЕВАНИЕ РАН И МЕДИЦИНСКИЕ ПОЗНАНИЯ

Скандинавы были знакомы с медициной и умели врачевать раны. Им были ведомы и целительные свойства растений. Впрочем, во многих случаях люди того времени предпочитали обращаться к колдунам, поскольку считали, что болезнь приходит к человеку как кара за нарушение баланса между миром своим — миром людей — и миром чужим, то есть миром сверхъестественных сил.

Особенно искусными были древние скандинавы в лечении ран, что не удивительно: люди в те времена с самого раннего детства имели дело с оружием, воины получали тяжелые увечья в походах и битвах. В сагах встречаются рассказы об умелых целителях, которые обладали искусством ухода за ранеными.

Так, в «Саге об Олаве Святом» рассказывается о Тормоде Скальде Черные Брови, который получил смертельные раны в битве при Стиклистаде. После сечи он заходит в дом, где был открыт, как мы бы сейчас сказали, «полевой госпиталь». «Там было много тяжелораненых, и какая-то женщина перевязывала им раны. На земляном полу был разведен огонь, и она грела на нем воду для промывки ран. Тормод сел у дверей. Люди, которые ухаживали за ранеными, входили и выходили. Один из них, проходя мимо, повернулся к Тормоду, взглянул на него и сказал:

— Отчего ты такой бледный? Ты ранен? Почему не просишь, чтобы тебя подлечили?

Тогда Тормод сказал такую вису:

Мглист челом, куда мне
С румяным равняться —
На нас и не глянут —
Мужем Нанны кружев.
Сегодня я бледен
Неспроста, растратчик
Злата: много выжгло
Ран оружье данов.

Тормод встал, подошел к огню и постоял там некоторое время. Лекарка сказала ему:

— Эй ты! Пойди-ка принеси дров, которые лежат там снаружи у дверей.

Тормод вышел, принес охапку дров и бросил ее на пол. Тут лекарка посмотрела ему в лицо и сказала:

— Ужас, какой ты бледный! Что с тобой? Тормод сказал:

Вот, страшит лещину
Брашен бледность наша,
Никого, хозяйка Бус,
не красят раны.
Знай, от мощной длани
Летели в нас стрелы.
Рядом с сердцем, чую,
Встал зубец железный.

Тогда лекарка сказала:

— Покажи-ка мне твои раны, я перевяжу их.

Он сел и сбросил с себя одежду. Осмотрев его, лекарка стала ощупывать рану в боку и почувствовала, что там застряло железо, но она не могла определить, как глубоко оно вошло. В каменном котле у нее варилась смесь лука с другими травами, и она давала эту смесь раненым, чтобы узнать, глубоки ли их раны: если рана оказывалась глубокой, то из нее чувствовался запах лука. Она дала этой смеси Тормоду и велела ему съесть. Он говорит:

— Унеси это, я не голоден.

Тогда она взяла клещи и хотела вытянуть железо. Но оно сидело крепко и мало выдалось наружу, так как рана распухла. Тогда Тормод сказал:

— Вырежи все вокруг железа, чтобы можно было ухватить его клещами, и дай их мне, я сам вытащу.

Она сделала, как он сказал. Тормод снял золотое обручье с руки, отдал лекарке и сказал, что она может делать с ним, что захочет.

— Это хороший подарок, — говорит он. — Олав конунг подарил мне это обручье сегодня утром.

После этого Тормод взял клещи и вытянул из раны наконечник стрелы. На его крючьях зацепились волокна сердца, одни красные, другие белые. Увидев их, Тормод сказал:

— Хорошо кормил нас конунг! Жир у меня даже в сердце.

Тут он упал навзничь мертвый».[48]

Обратим внимание, что серьезность раны проверяли при помощи лука. Лук в древней Скандинавии вообще пользовался особым уважением, его считали оберегом, который может отвести болезни и колдовство (сравним с действием чеснока против вампиров в европейской традиции). В «Старшей Эдде» есть такие строки:

Рог освяти, опасайся коварства, лук брось во влагу; тогда знаю твердо, что зельем волшебным тебя не напоят.[49]

Кроме того, на амулетах также часто встречается вырезанное рунами слово laukar — лук.

Верили также в возможность определять глубину раны по вкусу крови. Это видно из рассказа одного умного исландца Снорри Годи. Найдя после одного сражения большой кусок сгустившейся крови, он поднял его, помял в руке, положил на язык и сказал: «Это кровь из глубокой раны уже умершего человека».

Если верить известиям, попадающимся в сагах, скандинавы умели залечивать самые тяжелые раны, для чего употребляли мази и теплые припарки из лекарственных трав. Операции делались просто, неискусно и без особенных приготовлений. Кроме ножа и щипцов, не знали никаких хирургических инструментов.

Очень большие раны зашивались. В одной саге конунг Хрольф спрашивал Торира Железный Щит, много ли получил он ран. «Не так, чтобы слишком много, — отвечал Торир, — но у меня такая царапина от твоего меча, что я нахожу себя гораздо неповоротливее против прежнего, однако ж не думаю, чтобы она была глубока». Конунг захотел осмотреть рану. Торир снял одежду, и все увидели, что живот у него был распорот и внутренности чудом держались у него внутри. «Ты ранен тяжело, — сказал король, — едва ли можно помочь тебе; однако ж внутренности не выпали; я найду лекарство и берусь вылечить тебя». Конунг обмыл рану, взял иголку с ниткой и сшил ее; потом приложил к ране пластырь, перевязал ее. Он ухаживал за больным, как только мог. Вскоре Торир выздоровел.

Особым умением врачевания ран славились женщины. Саги часто говорят о них как о хирургах, которые не только делали операции, но и выхаживали раненых в «послеоперационный период».

Считалось, что для проведения операций и ухода за больными были необходимы легкие и нежные руки.

Так, в «Саге о Магнусе Добром» рассказывается о том, как после великой битвы при Хлюрскогсхейде в Ютландии норвежцев и славян (вендов) в 1044 году конунг Магнус стал обходить поле боя. «Из войска конунга пало немного народа, хотя многие получили раны. После окончания битвы конунг Магнус приказал перевязывать раны своим людям, но лекарей в войске оказалось меньше, чем требовалось. Тогда конунг пошел к тем, которые показались ему пригодными, и ощупал им руки. Он брал их ладони и гладил их, и так он выбрал двенадцать человек с самыми мягкими руками и сказал им, чтоб они перевязывали раны. И хотя никто из них прежде не делал перевязок, все они стали превосходными лекарями. Среди них было два исландца: Торкель сын Гейра из Вересков и Атли, отец Барда Черного из Долины Тюленьей реки. От них вели свой род многие лекари».

Есть «Сага о Храфне сыне Свейнбьёрна», который приходился родичем одному из упомянутых выше исландцев. В ней рассказывается о многих случаях врачебного искусства Храфна из Арнефьорда. Одного больного, у которого распухли голова, живот, руки и ноги, он излечил тем, что выжег ему на груди, голове и между пальцами крестообразные рубцы. Не прошло и полугода, как больной выздоровел. Потом просила его помощи какая-то женщина: она была близка к отчаянию от сильного давления в груди. Храфн отворил ей кровь из руки, и больная поправилась. Сумасшедший, которого едва могли удерживать несколько человек, вновь обрел рассудок, когда Храфн выжег ему несколько рубцов на голове. Другой больной страдал каменной болезнью; Храфн начал пользовать его, но больному стало хуже: все тело опухло. Некоторые умные люди приглашены были на совет — консилиум. Посоветовавшись с ними, Храфн решился на операцию: велел больному лечь, отыскал, где находится у него камень, подвинул его с места, сколько было можно, и принял предосторожности, чтобы он не скрылся опять, потом сделал разрез и вынул два камня. Наконец перевязал рану и приложил к ней пластырь. Больной выздоровел. За это, как и за другие лечения, Храфн не взял денег.

Иногда медицинские представления были откровенно фантастичны. Так, считалось, что у храброго человека сердце меньше, чем у труса, потому что в большом сердце больше крови, а она поселяет робость в людях.