Павел Карабущенко - Элитология Платона

• Название: Элитология Платона
• Автор: Павел Карабущенко
• Жанр: Публицистика

Социальными науками сегодня охотно признается, что Платон является одним из главных предтеч элитологии как науки, изучающей страту, поставляющую лидеров, раскрывающей процесс социально-политического управления в обществе, описывающей тот социальный слой, который непосредственно осуществляет это управление. Между тем фундаментальной работы, которая бы всесторонне в социокультурном ключе дала бы теоретическое обоснование этому утверждению, на сегодняшний день пока еще не существует. Имеющиеся критические (К. Поппер) или комментирующие (А.Ф. Лосев, В.Ф. Асмус) труды, как правило, освещают какие-то отдельные социальные или гносеологические стороны платоновского элитологического наследия и не дают цельности самой этой теории.

---

Основная масса проблем антропологической элитологии Платона передается через разрабатываемые им концепции элитопедагогики, элитарного сознания и элитоперсонализма. Идея сверхчеловека, по мнению Платона, может быть развита только через специальное воспитание, даваемое по определенной технологической схеме.

Поэтому дальнейшее развитие платоновской теории сверхчеловека не может быть рассмотрено нами в отрыве от его элитарной педагогике, а так же и персоналистических воззрений, которые напрямую вытекают из этой его проповеди и теоретически подкрепляют ее. На наш взгляд именно элитопедагогика и элитоперсонализм являются самыми сильными сторонами платоновской элитологической философии и заслуживают более детального изучения и серьезного к себе отношения. Во всяком случае так заставляет нас думать сам Платон, посвятивший этим проблемам самые яркие страницы своей философии.

Глава 7. Элитопедагогика Платона: воспитание идеального человека

Во вступлении к этой главе хотелось бы сказать несколько слов по поводу того, что в дальнейшем автором будет пониматься под вводимым им здесь термином «элитопедагогика».

По нашему мнению, всякое воспитание есть объяснение шкалы ценностей между добром и злом. «Шкала ценностей» (иерархия знаний) есть «лестница Иакова»[323] — т. е. этика духовного совершенства. Элитопедагогика является поэтому путем духовного совершенствования человека, механизмом становления высокопродуктивной персонализации.

Под педагогикой мы будем далее понимать не ее традиционное и довольно-таки чуждое для нас «обыденное» значение, а «самоделание человека», его духовный рост, самообразование, как самовоспитание и, в конечном итоге, самосовершенство. В этом смысле монашеская аскетика, как философская практика, будет являться как раз именно такой педагогикой, — педагогикой нравственного и духовного совершенства. Очень близка к этому была позиция Сократа. Будучи уже в тюрьме, Сократ вспоминал, что в молодости с величайшим рвением принялся за книги Анаксагора, чтобы «поскорее их прочесть и поскорее узнать, что же всего лучше и что хуже» (Апология Сократа.26с-27е). Эти книги, как он надеялся, откроют ему порядок вещей, шкалу человеческих ценностей и первопричину бытия. Такой первопричиной, учил Анаксагор, служит ум (Нус). Все мы, продолжает далее эту мысль Аристотель, стремимся к расширению своего сознания. Первичным оказывается не воспитание, а самовоспитание, которое выражается в качественном, продуктивно расширяющемся сознании субъекта, посредством получения и синтеза новых значимых для индивида знаний, в познании окружающего.

Как утверждал Р.Декарт, верно направить свой разум можно через чтение хороших книг, т. е. беседой с их авторами — наиболее достойными людьми прошлых веков, беседой, в которой авторы раскрывают лучшие из своих мыслей.[324] Следовательно, наилучшими педагогами являются книги, а точнее персонифицированные умы великих людей. Поэтому элитопедагогика занимается изучением генезиса гениальной личности, т. е. процессом ее самовоспитания.

Уже пифагорейцы поняли, что без специального воспитания человеку нельзя заниматься философией. И они создали такое элитарное учебное заведение — создали свой знаменитый Орден, через структуру которого довелось пройти и юному Платону (Диоген Лаэртский. III,6). Но еще раньше в самих Афинах, еще задолго до создания своей Академии, Платон встретился с понятием, которое отражало суть такого элитарного образования — еще у себя на родине будущий академик прошел через калокагатийное образование, которое и определило всю его дальнейшую элитопедагогику.

«Калокагатия». Идеал совершенного человека издавна воспевался древнегреческими поэтами и писателями. Еще поэтесса Сапфо (VII в. до н. э.) писала: «Кто прекрасен (calos) — одно лишь нам радует зрение; кто же хорош (agathos) — сам собой и прекрасным покажется», подразумевая силу внутренней, духовной красоты человека, без которой внешняя телесная красота бессмысленна и бессодержательна. Гармония внешнего и внутреннего не означала скучного однообразия прописных добродетелей. Наоборот, разные и как будто противоречащие друг другу свойства характера или интересы человека только и создавали истинную гармонию. Недаром Гераклит писал, что «скрытая гармония сильнее явной», а «расходящееся сходится, и из различных типов образуется прекраснейшая гармония, и все возникает через борьбу». В борьбе чувств и страстей, привязанностей и пристрастий вырабатывался в конце концов тот мудро уравновешенный человек, что заслужил, по словам поэта Симонида Кеосского, название tetragonos («четырехугольного»), у которого равномерно развиты все способности. Единодушное утверждение гармонического человека выразил и Фалес, сказав: «Мера — наилучшее». Добиться этой великолепной соразмерности можно только усердным воспитанием и закалкой, ибо, по словам одного из легендарных семи мудрецов, Питтака, «благородным (esthlos) быть нелегко» (Диоген Лаэртский. I,76).

Граждане Афин, города, славного своими демократическими традициями, ценили калокагатию, доступную каждому свободнорожденному человеку, и видели ее образец в Солоне, Перикле или Софокле, который писал трагедии, выступал в театре, пел, танцевал, был хорошим музыкантом и даже (правда, не очень удачливым) военачальником, стратегом. Более того, «калагатия» становится даже самоназвание афинской аристократии,[325] что заставляет нас считать эту систему образования уже элитарной, т. е. особо популярной среди афинской знати. Она могла быть доступна и для представителей демоса, но речь, очевидно, шла о полном прохождении «программы» калагатийного образования, которое могло быть доступно уже немногим.

Платон получил всестороннее воспитание, которое соответствовало представлениям классической античности о совершенном, идеальном человеке, т. е. так называемой калокагатии. «Прекрасный» (calos) и «хороший» (agathos) человек должен был соединить в себе физическую красоту безупречного тела и внутреннее, нравственное благородство. Достигнуть такой «калокагатийности» можно было упражнениями, образованием и воспитанием с малых лет. Калокагатия — идеал, к которому стремился свободнорожденный человек, готовый стоять на страже интересов родного города, защищать его с оружием в руках, соблюдать его законы и прославлять его своими делами.

Платон с детства воспитывался в духе прославленной греками калокагатийной гармонии, не уступая ни предкам, ни современникам. Он брал уроки у лучших учителей. Грамоту ему преподавал известный Дионисий, музыку — Дракон, ученик Дамона (обучавшего самого Перикла), и Метелл из Агригента, гимнастику — борец Аристон из Аргоса. Считают, что этот выдающийся борец дал своему ученику Аристоклу, названному так по имени деда с отцовской стороны, имя Платон то ли за его широкую грудь и мощное сложение, то ли за широкий лоб (греч. platys — широкий, широкоплечий, platos — ширина, platoo — делаю широким) (Диоген Лаэртский. III,4–5). Так исчез Аристокл — сын Аристона, и в историю вошел Платон. Юноша занимался живописью и научился понимать то великолепие красок, которым прославятся его будущие произведения. Он сочинял трагедии, изящные эпиграммы, возвышенные дифирамбы в честь Диониса, с именем которого связывали происхождение трагедии, и пел, хотя не отличался сильным голосом. Особенно он любил комиков Аристофана и Софрона, что дало повод и ему самому сочинять комедии, учась у своих любимцев правдивому изображению действующих лиц. Подобные занятия ничуть не мешали Платону, как говорят, участвовать в качестве борца в Истмийских общегреческих играх и даже получать там награду.[326]

Идеал калокагатии, как неразрывного единства прекрасного внешнего облика человека и его хорошей внутренней сущности, с течением времени менялся. Постепенно все большее значение приобретала внутренняя красота. Так Сократ, внешне безобразный, оказывается тем не менее «калокагатийным» человеком (Алкивид II.138а-139с). Историческое развитие термина «калокагатия» было уже детально раскрыто А.Ф.Лосевым,[327] и мы считаем его достаточным для нашего понимания платоновской элитопедагогики.

«Элитопедагогика Платона». Касаясь вопроса воспитания, которому вся Античность уделяет достаточно пристальное внимание, мы должны, в первую очередь, обратить внимание читателя на то, кого предлагали древние философы воспитывать по предложенной ими идеальной схеме («учебному плану»). Платон, а вслед за ним и все остальные именитые знатоки античной «педагогики» (Аристотель, Зенон, Цицерон, Сенека и многие другие, а практически все знаменитые философы того времени занимались частной преподавательской деятельностью), считали, что их совершенная система образования не подходит для массового тиражирования, а может быть пригодна только для представителей высших классов, т. е. для тех, кто может получить «высшее образование» в крупных философских центрах, как, например, те же самые Афины. Через это сами прошли все выше названные философы, и, по-видимому, полагали, что это самый наилучший путь познания (т. е. совершенствования сознания).