Юрий Лобанов - Гражданская Оборона (Омск) (1982-1990)

• Название: Гражданская Оборона (Омск) (1982-1990)
• Автор: Юрий Лобанов
• Жанр: Биографии и Мемуары

«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса...  ...со скоростью мира».

---

Неведомый путь панк-развития, а может быть просто ссора с коммерсантами из руководства «Студии-8» стало причиной переезда в январе 1989 г. ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в Ленинград, куда ее давно зазывал хитрый менеджер Фирсов. Хотя получил он совсем не то, что пытался привезти в город на Неве: еще до переезда в ГР.ОБЕ произошли перемены. Неизвестно, вследствие ли апокалиптических настроений или по какой-либо другой причине, но после записи альбома и репетиций на вилле Данилы Ершова в составе остаются только Егор Летов и Аркадий Климкин. Игорь Староватов был удален Егором из группы «…за то, что он срывал репетиции», Джефф Жевтун позднее ушел сам. Последний концерт вместе с Янкой, Джеффом и Климкиным состоялся в ленинградском зале «Время», в котором помимо ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, выступали такие известные коллективы, как ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА, НЕ ЖДАЛИ, АУКЦЫОН и ИГРЫ.

В это время ГР.ОБ пытаются пригласить на выступления за границу (в частности в Польшу раз шесть и в Швецию), но эти приглашения до самих музыкантов не доходили, потому что за ними вновь стали пристально следить силовые структуры. У «оборонщиков» вновь начались проблемы с властями — Егор Летов стал получать вызовы на беседы в КГБ. Одновременно в прессе стали появляться статьи, цель которых дискредитировать группу.

Ввиду такого давления сверху, ребята решили, что так как не удалось уехать за границу самим, то можно заслать туда свои свежие записи. Благодаря такому решению. В декабре 88-го был напет и записан на Фирсовский кассетник под аккомпанемент электрогитары бутлег «Русское поле экспериментов». Он был предназначен специально для распространения среди русской эмиграции, проживающей в Париже, что с успехом и произошло.

Если скандинавы каким-то чудом слышали русскую «Гражданку», то Егор в то время слышал скандинавский рок. В целом почти ничего не понравилось, все эти группы примерно одного уровня. А в основном это команды, которые играют там рок-н-ролл. Это у них такой любительский уровень или несерьезное отношение, просто иначе трудно что-то предположить. Хотя есть очень хорошая команда FORTY SEVENTH, или финская TERVED KADET, или RAPPIO. К большому сожалению Егора в Москву никто из этих групп не приезжает, в Россию не приехало ни одной настоящей панк-команды, ни одной команды, которая представляла бы хардкор или спидкор, ни одной команды, которая представляла бы современный настоящий индепенденс или андеграунд.

Кроме того, еще дома у Фирсова был записан в январе 89-го сольный бутлег Янки «Домой». Записывали его Янка — вокал и акустическая гитара и Егор — электрогитара (да и то не везде). Название альбома дал Фирсов, чем внес крайнюю путаницу, так как у Янки, как известно, есть одноименный «оригинальный» электрический альбом. Запись, включавшая почти все ранее исполнявшиеся Дягилевой песни, была предназначена для кассетного альбома инди-музыки, выпущенного при посредничестве Фирсова во Франции.

В это время, видя сложности ГР.ОБА с людьми, в группу возвращается один из ее основателей — «Кузя Уо» Костя Рябинов, что позволило группе наконец достичь не только музыкального, но и психологического единства в своих рядах. После этого коллектив некоторое время находился в Киеве и сотрудничал с местным товариществом «Эксперимент». Но, к сожалению, сотрудничество оказалось безрезультатным, и группа решила в очередной раз переехать — теперь в колыбель русского рока, в Питер, а тогда Ленинград.

Вместе с «гробовцами» туда переехали группы НЕ ЖДАЛИ и ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ. В то время в рок-клубе ситуация сложилась не из лучших, он фактически агонизировал. Аркаша Климкин в интервью владивостокскому самиздатовскому журналу так и сказал, мол, там практически ничего хорошего не осталось: «КИНО фактически обосралось за границей, БГ помахал всем ручкой и укатил в Штаты, видимо, надолго, а, возможно, и навсегда. Единственная клевая группа — АУКЦЫОН». К тому же ко времени приезда ОБОРОНЫ в Питер и рок-клуба была договоренность с голландскими поставщиками о привозе в Питер специального автобуса для 92-канальной записи — в том числе в расчете и на ГР.ОБ.

В это время выходит «официальный» сольный летовский часовой акустический бутлег «Вершки И Корешки» (1989). Большинство вещей, конечно же, звучит менее действенно и сочно, нежели в электрическом, мясистом исполнении, но так как часто по многим, не зависящим ни от кого, причинам приходилось выступать именно в акустическом, нищенско-кухонном варианте, то и было решено этот вариант зафиксировать на память.

«Ленинград — единственное место в стране, кроме некоторых московских тусовок, где нам предложили работать», — говорит Егор. — «От нас никто ничего не требует, даже концертов не устраивают. Мы просто находимся под их крышей». Но судьба группы в Питере была не такой безоблачной. К творческим особенностям ленинградского рока ОБОРОНА не имела никакого отношения.

Питерцы пригласили кроме них ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ и НЕ ЖДАЛИ, чтобы реанимировать то, что происходило в Ленинграде за счет иногородних групп. Там отношение к ГР.ОБУ было не очень хорошее. Во-первых, потому что рок-клубу был присущ ленинградский национализм, а, во-вторых, то, что делала ОБОРОНА, никак не вписывалось в ленинградский рок.

Во время нахождения группы в Питере был вариант с присоединением к ней небезызвестного Виктора Сологуба (экс-лидер СТРАННЫЕ ИГРЫ, ИГРЫ) в качестве басиста. Сологуб сам предложил свою кандидатуру и мотивировал это тем, что знает все песни ГР.ОБА и партии баса.

В Ленинграде была некая тусовка, крутившаяся вокруг Фирсова. Это были люди, которые занимались независимыми командами Союза. У Фирсова была глобальная фонотека, где находились почти все рок-банды, имеющие некоммерческий потенциал. Причем, в первую очередь, это Сибирь, Украина, Владивосток, особенно Коля Рок-н-ролл.

Фирсов свои записи проталкивал в основном на Запад. И эта тусовка предложила ГР.ОБУ вступить в ленинградский рок-клуб, чтобы работать вместе. Если говорить о расстановке сил в рок-клубе, то процентов восемьдесят членов были против группы, вплоть до председателя рок-клуба. Остальные 20 % их поддерживали. Среди друзей ГР.ОБА были группа АУКЦЫОН и Фирсов.

Конечно, не все сладко было в Северной Пальмире. Тамошние рокеры считали, что рок-революция — это дело исключительно столичное, а провинция просто передирала гениальные «столичные» идеи. При этом ребята напрочь забывали о Башлачеве, ДДТ и Г.О. — гениальном поэте, гениальной группе и гениальных бунтарях, которые по сути и произвели эту самую рок-революцию[13].

В Москве дела обстояли еще хуже. Самая близкой для ГР.ОБА тусовкой был подпольный журнал «Урлaйт», выходивший под названиями «Зеркало» и «Ухо». Между ОБОРОНОЙ и «Урлайтом» было немало общего: оба они преследовались властями, оба не могли выйти из подполья и самое главное — оба не боялись говорить настоящую злую правду. Проблема была в одном — «урлайтовцы» не имели собственного концертного зала и поэтому проведение концертов и фестивалей было сложным делом.

Поэтому ОБОРОНА останавливает выбор на северной столице и официально вступает в агонизирующий в то время Ленинградский рок-клуб в апреле 1989 года. Два месяца спустя группа выступает на 7-ом рок-фестивале[14] (8 июня 1989 года). Отыграв на фестивале, Летов сотоварищи временно прекращают концертную деятельность.

В это время кассетный альбом Летова выпускает небольшая французская фирма звукозаписи, а ряд песен группы включается в обзорные пластинки независимого рока во Франции и ФРГ. В ФРГ, например, вышел сборник мирового панка. Там американские, английские, австралийские, даже таиландские и перуанские команды, и две песни ГР.ОБА туда вошли. А французы хотели сделать попс — т. е. чтобы они очень хорошо записались, с электронными барабанами, синтезаторами и прочими техническими изысками. Егор, разумеется, отказался, его принципы записи, мягко говоря, отличались от французских. Они тогда переправляли свои пленки на европейские панк-фирмы, которые выпускали кассеты или пластинки, причем Летов об этом узнавал в последнюю очередь. Также выпускалась пластинка в Дании.

А в России в это время, четвертого августа 1989 года, в Питере, на точке АУКЦЫОНА Мишей Раппортом и Леней Федоровым в течение часа — с помощью невообразимой кучи всяких SPX-ов, компрессоров, примочек, микшеров, инструментов и прочего фирменно-бесценного скарба — был записан долгожданный live-альбом «Песни Радости и Счастья» (1989). ОБОРОНА взяла и сходу сыграла свою рабочую концертную программу — без дублей, репетиций, да и без особых пауз. По сути это — натуральный «концертник», заминка и изюминка лишь в том, что рев толпы был впоследствии наложен для сущего, вящего и бащего удовольствия лукавыми и беспризорными руками Егора и Кузьмы. «Это наш первый альбом, записанный полным составом, хоть и хуевым, по моим понятиям, как бы пластилиновым звуком», — резюмирует Летов.