Дэвид Харви - Краткая история неолиберализма

• Название: Краткая история неолиберализма
• Автор: Дэвид Харви
• Жанр: Политика

Неолиберализм – теория, согласно которой рыночный обмен является основой системы этических норм, достаточной для регулирования всех человеческих действий,стал доминировать в мыслях и делах жителей большинства государств земного шара примерно с 1970-х. Распространение новой теории шло параллельно с пересмотром взглядов на права государства, когда проводилась приватизация, изменялась финансовая система, более серьезное значение стали придавать рыночным процессам. Государственное вмешательство в экономику было сведено к минимуму, но одновременно и обязательства государства, связанные с социальными гарантиями гражданам, сильно уменьшились. Дэвид Харви, автор книг The Condition of Postmodernity u The New Imperialism, рассказывает историю политических и экономических процессов, связанных с происхождением неолиберализма и его распространением по миру. Тэтчер и Рейгана часто цитируют в качестве основоположников неолиберального поворота, но Харви показывает и роль других государств, от Чили до Китая, от Нью-Йорка до Мехико, в этом процессе. Кроме того, он исследует сходства и отличия между неолиберализмом в понимании Клинтона и недавний поворот в сторону неоконсервативного либерализма администрации Джорджа Буша. Харви также предлагает читателям модель, с помощью которой можно не только анализировать политические и экономические опасности, окружающие нас, но и оценить, есть ли будущее у социально ориентированных альтернатив, которые поддерживают многие оппоненты неолибералов.

---

Неолиберальное государство также перераспределяет богатство и доходы посредством пересмотра налогового кодекса. Более выгодными становятся доходы от инвестиций, а не зарплаты и социальные выплаты, стимулируются регрессивные налоги (например, налог с продаж), вводится плата за пользование разнообразными благами (широко распространенная практика в Китае), корпорациям предоставляются разнообразные субсидии и налоговые льготы. Ставки налогов на корпорации в США постепенно снижаются. Перевыборы Буша были с восторгом восприняты корпоративными лидерами, ожидающими дальнейших сокращений налогового бремени. Корпоративные программы социальной помощи, существующие сейчас в США на уровне федерации, штата или города, являются основой перераспределения огромных общественных средств в интересах корпораций (напрямую, как в случае с сельскохозяйственным бизнесом, или через посредников — для военно-промышленного комплекса). Это происходит примерно так же, как в ситуации со снижающимися выплатами по кредитам на покупку недвижимости, которые в США выполняют функцию субсидий для наиболее состоятельных владельцев недвижимости и строительной индустрии. Рост контроля и уровня регулирования, а в случае США еще и ограничения незаконопослушных элементов среди населения означают опасный поворот к жесткому общественному контролю. В США процветает тюремно-промышленный комплекс (как и услуги по обеспечению личной безопасности). В развивающихся странах, где противодействие накоплению путем лишения прав собственности может встречать более серьезное сопротивление, неолиберальное государство берет на себя задачу активного подавления оппозиционного движения (участников которого нередко называют «наркоторговцами» или «террористами», чтобы получить возможность воспользоваться военной помощью США, как это было в Колумбии). Другие движения, как Батисты в Мексике или движения потерявших землю крестьян в Бразилии, подавляются государством путем маргинализации и сотрудничества[225].

ВСЕ СТАНОВИТСЯ ОБЪЕКТОМ КУПЛИ-ПРОДАЖИ

Предполагать, что рынки и сигналы с рынков могут стать основой для принятия решения по распределению активов,— это все равно что допустить, что в принципе все можно купить и продать. Превращение чего-то в объект купли-продажи предполагает наличие прав собственности в отношении процессов, объектов, социальных отношений и означает, что для всего может быть установлена цена и что все может быть предметом контракта. Предполагается, что рынок работает как надежный проводник — или как этическая система — для всех действий. Разумеется, на практике каждое общество устанавливает определенные границы процессам купли-продажи. Местоположение этих границ есть предмет затяжных дискуссий. Некоторые наркотики признаны нелегальными. Купля-продажа сексуальных услуг считается незаконной в большинстве штатов США, хотя в других странах такие сделки могут быть вполне законными, не относиться к криминальной области и даже составлять отдельную и регулируемую государством отрасль. Порнография по большей части находится в США под защитой закона и приравнена к свободе слова, хотя и здесь некоторые ее формы (касающиеся в основном детей) признаются вне закона. В США честь и достоинство считаются не подлежащими купле-продаже, и тут существует интересное стремление преследовать «коррупцию», как будто ее так просто отличить от нормальной практики влияния и извлечения прибыли в условиях рынка. Превращение в объект купли-продажи человеческой сексуальности, истории, прошлого; природы как зрелища или средства отдыха; извлечение монопольной ренты из оригинального, истинного и уникального (это относится к предметам искусства, например) — все это означает присвоение цены тем вещам, которые не были изначально созданы для продажи[226]. Нередко возникают споры о том, допустимо ли совершать сделки в отношении тех или иных явлений (например, религиозные события или символы), или о том, кто должен обладать правами собственности и получать из этого выгоду (доступ к ацтекским руинам или продвижение на рынок искусства аборигенов).

Неолиберализация, несомненно, отодвинула границы допустимого в отношении превращения предметов и явлений в объект купли-продажи и расширила область, в которой возможно использование контрактов. Как правило, это ведет к кратковременности и недолговечности контрактов (как и учит вся постмодернистская философия) — брак, например, понимается как краткосрочный контракт, а не священная и неразрывная связь. Различие между неолибералами и неоконсерваторами частично отражает и различное отношение к тому, где проходит эта грань. Неоконсерваторы, как правило, обвиняют в том, что им кажется утратой морали в социуме, «либералов», «Голливуд» или даже «постмодернистов», а не корпоративных капиталистов (как Руперт Мердок), хотя именно последние на самом деле наносят основной ущерб, навязывая публике всевозможные сексуально ориентированные, если не откровенно скандальные материалы, и не скрывают предпочтений в отношении краткосрочных, а не долгосрочных соглашений в постоянной гонке за прибылью.

Существуют и гораздо более серьезные вопросы, чем просто попытки защитить некие бесценные объекты, определенные ритуалы или особенно близкий нам сегмент общественной жизни от денежного расчета и краткосрочных контрактов. Дело в том, что в основе либеральной и неолиберальной теории лежит необходимость создания рационального рынка земли, труда, денег, ведь они, как отмечал Карл Поланьи, «очевидно не являются предметом купли-продажи… определение трудовых ресурсов, земли и денег с позиций торговли совершенно необоснованно». Капитализм не может функционировать без таких надуманных категорий, но неспособность системы осознать неоднозначную реальность приводит к непоправимым последствиям. Поланьи в одной из самых знаменитых своих работ пишет так:

«Позволить рыночному механизму единолично определять судьбу человечества и его среды обитания, даже исходя из объема и характера покупательной способности, означало бы уничтожение общества. Признаваемые предметом торговли «трудовые ресурсы» нельзя просто не брать в расчет, использовать без ограничений или оставить без дела, не повлияв на того человека, который является носителем этого особого ресурса. Используя способность человека трудиться, система должна принять в расчет физическую, психологическую и моральную составляющую того, что называется человеком. Лишенные защиты со стороны культурных учреждений, люди будут уничтожены под воздействием социума, они умрут от социального беспорядка — преступлений, голода, зависимости. Природа будет сведена к ее отдельным элементам, отдельные области и районы будут уничтожены, реки загрязнены, возникнет угроза военной безопасности, человек лишится возможности производить пищу и сырье. Время от времени некоторые компании под влиянием рынка и торговых отношений будут исчезать, так как недостаток денег оборачивается не меньшей катастрофой, чем наводнения и засухи в примитивных обществах»[227].

Ущерб, наносимый «потопами и засухами» в области фиктивных капиталов мировой кредитной системе, будь то в Индонезии, Аргентине, Мексике или даже в США, определенно подтверждает правильность последнего аргумента, который выдвинул Поланьи. Но его идеи о трудовых ресурсах и земле требуют разъяснений.

Частные лица выходят на рынок труда, имея определенный характер, связи с той или иной системой социальных отношений — как физические организмы, обладающие определенными характеристиками (фенотип, пол); как личности, накопившие разнообразные навыки (то, что иногда называют «человеческий капитал») и предпочтения (то, что иногда называют «культурный капитал»). Каждый человек связан с какими-то мечтами, желаниями, амбициями, надеждами, сомнениями и страхами. Однако для капиталистов люди — просто фактор производства, хотя и не однородный, так как работодателям нужен труд определенного качества (физическая сила, навыки, гибкость, обучаемость и т. п., в зависимости от задачи). Работники нанимаются на основе контракта, и в рамках неолиберализма предпочтение отдается краткосрочным контрактам, так как именно они обеспечивают максимальную гибкость. Традиционно наниматели использовали дифференциацию трудовых ресурсов, чтобы разделять и властвовать. Рынки труда становятся все более сегментированными, возникают различия по расовому, этническому, половому, религиозному принципу. Все это используется в ущерб наемным работникам. И наоборот — работники могут использовать социальные связи, чтобы получить привилегированный доступ к определенным позициям. Как правило, они стремятся монополизировать навыки и, путем коллективных действий и создания соответствующих институтов, стремятся регулировать рынок труда с целью защиты собственных интересов. Таким образом, они создают «защитный механизм на основе культурных институтов», о котором и говорит Поланьи.