Дэвид Харви - Краткая история неолиберализма

• Название: Краткая история неолиберализма
• Автор: Дэвид Харви
• Жанр: Политика

Неолиберализм – теория, согласно которой рыночный обмен является основой системы этических норм, достаточной для регулирования всех человеческих действий,стал доминировать в мыслях и делах жителей большинства государств земного шара примерно с 1970-х. Распространение новой теории шло параллельно с пересмотром взглядов на права государства, когда проводилась приватизация, изменялась финансовая система, более серьезное значение стали придавать рыночным процессам. Государственное вмешательство в экономику было сведено к минимуму, но одновременно и обязательства государства, связанные с социальными гарантиями гражданам, сильно уменьшились. Дэвид Харви, автор книг The Condition of Postmodernity u The New Imperialism, рассказывает историю политических и экономических процессов, связанных с происхождением неолиберализма и его распространением по миру. Тэтчер и Рейгана часто цитируют в качестве основоположников неолиберального поворота, но Харви показывает и роль других государств, от Чили до Китая, от Нью-Йорка до Мехико, в этом процессе. Кроме того, он исследует сходства и отличия между неолиберализмом в понимании Клинтона и недавний поворот в сторону неоконсервативного либерализма администрации Джорджа Буша. Харви также предлагает читателям модель, с помощью которой можно не только анализировать политические и экономические опасности, окружающие нас, но и оценить, есть ли будущее у социально ориентированных альтернатив, которые поддерживают многие оппоненты неолибералов.

---

2. Повышение значимости финансового сектора. После 1980 года резко возросло значение финансового сектора. Этот процесс был спекулятивным и хищническим. Совокупный ежедневный объем финансовых операций на международных рынках, который составлял в 1983 году 2,3 млрд долл., вырос к 2001 году до 130 млрд долл. Сравните ежегодный оборот в 40 трлн долл. с теми 800 млрд долл., которые необходимы для поддержания международной торговли и инвестиций[219]. Дерегулирование позволило финансовой системе стать одним из основных центров перераспределения богатства путем спекуляций, хищений, мошенничества и обмана. Торговля акциями, схемы «понци»[220], уничтожение структурных активов в результате инфляции, вывод активов в процессе слияний и поглощения, наращивание долга, приводящее к гибели знаселения, закабаление в счет отработки долга, корпоративное мошенничество, отчуждение активов (разграбление пенсионных фондов и их уничтожение из-за падения акций или банкротства компаний) путем манипуляций с кредитами и акциями — все это часто происходит в капиталистической финансовой системе. Существует бессчетное число способов краж изнутри финансовой системы. Так как брокеры получают комиссию за каждую' сделку, они могут максимизировать личные доходы, совершая сделки между счетами, которые находятся у них в управлении независимо от того, есть ли в этом смысл. Значительные обороты по сделкам на фондовых рынках могут просто означать, что совершается много бесполезных сделок, и это вовсе не является сигналом уверенности агентов в рынке. Рост значимости фондовых ценностей, который связан с тем, что интересы владельцев и управляющих капиталом объединены на основе того, что последние получают опционы в качестве компенсации за работу, привел, как мы знаем, к манипуляциям на рынке, из-за которых единицы обогатились за счет разорения многих. Нашумевшее банкротство Enron стало символом общего процесса, в ходе которого многие лишились источника средств к существованию и пенсионных сбережений. Кроме того, нельзя не упомянуть обо всех случаях вывода средств через хеджевые фонды и другие финансовые компании, так как именно они и стали передовыми агентами накопления путем лишения прав собственности в мировом масштабе, даже если они, как принято считать, получают прибыли за счет «распределения рисков»[221].

3. Управление и манипуляции кризисами. За, спекулятивными и часто мошенническими действиями, которые характеризуют большую часть неолиберальных финансовых манипуляций, скрываются более серьезные процессы, которые предполагают распространение «долговой ловушки» в качестве основного средства накопления путем лишения нрав собственности[222]. Создание кризисов, управление ими на глобальном уровне превратилось в тонкое искусство осознанного перераспределения богатства от бедных к богатым странам. Выше я уже описал, как повлияло на экономику Мексики повышение Волкером процентных ставок в США. Заявляя о себе как о благородном «спасителе» и поддерживая процесс глобального накопления капитала, США проложили путь к разграблению мексиканской экономики. В этом деле альянс Министерства финансов США, Уолл-стрит и МВФ преуспел по всему миру. Гринспен из Федеральной резервной системы не однажды применял в течение 1990-х ту же волкеровскую тактику. Долговые кризисы в отдельных странах — не такая уж редкость в 1960-х — стали еще более частыми в 1980-х и 1990-х. Вряд ли осталась хотя бы одна развивающаяся страна, которой не коснулся бы кризис. В некоторых случаях, как в странах Латинской Америки, подобные кризисы превращались в настоящие эпидемии. Долговые кризисы разрабатывались, организовывались и контролировались для того, чтобы усовершенствовать систему и обеспечить перераспределение активов. Было подсчитано, что с 1980 года страны с периферии отправили в развитые государства средства, по совокупности превышающие бюджет плана Маршалла в пятьдесят раз (свыше 4,6 трлн долл.)». «Какой странный мир,— вздыхает Стиглиц,— в котором бедные, по сути, содержат богатых». То, что неолибералы называют «конфискационной дефляцией», представляет собой не что иное, как накопление путем лишения прав собственности. Вэйд и Венеросо точно ухватили суть этого процесса, когда писали об Азиатском кризисе 1997—1998 годов:

«Финансовые кризисы всегда приводят к переходу прав собственности и власти к тем, кто сохранил собственные активы неприкосновенными и кто имеет возможность предоставлять займы. И Азиатский кризис не стал исключением… нет сомнений в том, что западные и японские корпорации оказались в большом выигрыше… Комбинация масштабного обесценивания активов и финансовой либерализации, навязанные МВФ, может вызвать крупнейший за последние пятьдесят лет переход активов от местных к иностранным владельцам. На этом,фоне произошел переход прав собственности от латиноамериканских к американским владельцам в 1980-х, а в Мексике — после 1994 года. Вспомним слова, приписываемые Эндрю Меллону: «Во время депрессии активы возвращаются к своим законным владельцам»[223].

Аналогия с преднамеренным созданием безработицы, чтобы обеспечить избыток трудовых ресурсов, необходимый для продолжения процесса накопления, несомненно, точна. Ценные активы выходят из оборота и тут же теряют ценность. Они так и остаются бесполезными, пока капиталисты не вдохнут в них новую жизнь.Существует, однако, опасность, что кризисы могут выйти из-под контроля и стать общемировыми или что начнутся выступления протеста против породившей их системы. Одна из основных целей вмешательства государства и международных институтов в экономические процессы — контролировать кризисы и процесс девальвации таким образом, чтобы сохранять возможность накопления путем лишения прав собственности и избежать всеобщего коллапса или роста выступлений протеста (как случилось в Индонезии и Аргентине). Программа структурных преобразований, проводимая Уолл-стрит, Министерством финансов и МВФ, помогает избежать первого, а государственный аппарат (при использовании военной поддержки ведущих государств) страны, в которой разворачивается кризис, должен сделать так, чтобы не произошло второго. Но признаки народного недовольства видны повсюду, и иллюстрацией этого могут служить выступление последователей Батисты в Мексике и выступления всевозможных «антиглобалистских» движений в Сиэтле, Женеве и других местах.

4. Государственное перераспределение. Пройдя процесс неолиберализации, государство становится основным агентом политики перераспределения, изменяя направление движения от верхушки общества к простым людям, как это происходило во времена «встроенного либерализма». Вначале государство делает это путем приватизационных схем и сокращений тех государственных расходов, которые связаны с социальными выплатами. Даже если создается ощущение,. что приватизация идет на пользу обычным людям, долгосрочные последствия могут быть отрицательными. Например, в первом приближении программа Тэтчер по приватизации государственного жилья в Великобритании выглядела как подарок более бедным гражданам, которые не смогли бы за сравнительно небольшие деньги стать из арендаторов собственниками, получить контроль над ценными активами и приумножить собственное благосостояние. Но после перехода прав собственности на жилье начались спекуляции, особенно в наиболее привлекательных центральных районах, и в итоге небогатые граждане были попросту ограблены или вынуждены уехать на окраины Лондона и других крупных городов, а бывшие районы проживания рабочего класса начали заселяться буржуазией. Расставшись с жильем в центральных районах, кто-то стал бездомным, а кому-то приходится теперь тратить гораздо больше времени, чтобы добраться до своих низкооплачиваемых работ. Приватизация ejido в Мексике в 1990-х привела к аналогичным последствиям для будущего мексиканских крестьян, вынудив многих сельских жителей бросить свою землю и переехать в города в поисках работы. Китайское правительство санкционировало переход активов в руки немногочисленной элиты, что отрицательно сказалось на положении большинства населения и вызвало жестоко подавленные протесты. Есть информация о том, что около 350 000 семей (миллион человек) вынуждены теперь переселяться, чтобы дать дорогу процессу перестройки большей части старого Пекина. Последствия оказываются теми же, которые уже видели в Мексике и Великобритании. Муниципалитеты в США, лишившиеся источника средств, сейчас нередко пытаются заработать репутацию дорогого района и выселяют жильцов со средним и невысоким уровнем, чьи дома на самом деле — в полном порядке, чтобы освободить место для дорогой, коммерческой застройки. К тому же таким образом они стремятся увеличить налоговую базу (в штате Нью-Йорк зарегистрировано более шестидесяти подобных случаев)[224].