Лавейл Спенсер - Горькая сладость

• Название: Горькая сладость
• Автор: Лавейл Спенсер
• Издательство: АО Издательство «Новости»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7020-1014-0

После трагической гибели мужа Мэгги впадает в глубокую депрессию. По совету врача она возвращается в город детства, где когда-то была счастлива, и встречает там свою первую любовь. Старое чувство вспыхивает с новой силой. Но Эрик Сиверсон женат. Путь к счастью оказался долгим. Но они оба одолели его во имя своей любви.

Истинная любовь не знает преград. Ей не страшны ни боль разлук, ни людская молва, ни изощренное коварство соперницы. Мэгги Стерн и Эрику Сиверсону пришлось до дна испить горькую чашу испытаний, выпавших на их долю, чтобы обрести, наконец, долгожданное счастье. «Горькая сладость» — классическая книга о любви, по стилю и сюжету напоминающая произведения Франсуазы Саган.

---

— Ты приедешь домой на День благодарения?

— Домой? — язвительно переспросила Кейти.

— Да, домой.

Кейти отвернулась.

— Наверное. Куда же мне еще ехать?

— Я просто хочу, чтобы к тому времени для тебя была готова комната.

— Спасибо, — холодно поблагодарила Кейти и взялась за ручку двери.

— Может, обнимемся? — предложила Мэгги. Кейти обняла ее как-то небрежно, даже неохотно, и Мэгги ушла со странным ощущением вины, хотя была уверена, что ни в чем не виновата.

Она вернулась в Дор-Каунти, а на следующий день узнала, что ее дом в Сиэтле продан. Получив телеграмму от Эллиотта Типтона с просьбой немедленно позвонить, Мэгги набирала его номер, ожидая услышать, что покупатель все еще пытается получить кредит. Однако Эллиотт сообщил, что нашлись люди, которые расплатятся наличными. Они прилетели из Омахи, остановились в мотеле и хотят встретиться как можно скорее.

Мэгги вылетела в Сиэтл.

Она расставалась со своим домом довольно спокойно, как и предполагала. К тому же все произошло слишком быстро. Она провела два безумных дня, выбрасывая бутылки с кетчупом и майонезом из холодильника, выкидывая скипидар и другие горючие вещества, которые нельзя перевозить, высыпая из цветочных горшков землю вместе с погибшими растениями, разбирая шкафы и откладывая старые вещи для Армии спасения. На третий день приехали тягачи и погрузка началась. На четвертый день Мэгги двадцать четыре раза поставила свою подпись в разных документах и передала ключи от дома новым владельцам. На пятый день она вернулась в Дор-Каунти и увидела, что дом Хардинга преобразился.

Снаружи покраску уже закончили, леса убрали. В своем новом одеянии подлинных цветов викторианской эпохи дом Хардинга выглядел великолепно. Поставив чемодан на землю, Мэгги пошла по дорожке, улыбаясь и иногда от восхищения прижимая ладонь к губам, жалея, что никто не может разделить ее восторг. Она посмотрела на бельведер, потом ее взгляд опустился ниже, на оконные карнизы, затем опять метнулся вверх — на вычурные фронтоны, и снова вниз — на широкое парадное крыльцо. Малярам пришлось выкорчевать разросшийся возле фундамента кустарник, чтобы освободить решетчатое основание крыльца. Она представила себе, как в жаркий летний день под крыльцо будет лазить кошка — поспать на прохладном грунте. Мэгги направилась к берегу, чтобы оттуда рассмотреть дом сквозь полуобнаженные клены, ярко-оранжевые листья которых шуршащим ковром покрыли лужайку. Обойдя дом, она вошла внутрь через кухню, где гладкие белые пустые стены, казалось, ждали, когда на них повесят полки.

Запрокинув голову, Мэгги крикнула:

— Эй!

— Привет! — ответил мужской голос. — Я здесь, наверху!

В одной из комнат, на доске, перекинутой между двумя стремянками, стоял человек и шлифовал наждаком оштукатуренную стену. Его одежда была обсыпана побелкой.

— Привет, — удивившись, произнесла Мэгги. — А где братья Лавитски?

— У них какая-то срочная работа в другом месте. А я — Нордвик, штукатур.

— Я — Мэгги Стерн, хозяйка.

Он вновь задвигал наждачной бумагой.

— С каждым днем дом становится все красивее.

— Несомненно. Когда я уезжала, здесь не было отопления, стены на кухне еще не привели в порядок, а ванную и запасной выход только начинали строить!

— Ага, здорово! Водопроводчик в начале недели доставил печь, и ее установили в тот же день. Да, между прочим, сегодня утром что-то привезли из Чикаго. Мы попросили их поставить все в жилую комнату.

— Хорошо, спасибо.

Мэгги помчалась вниз по лестнице, чтобы поскорее посмотреть на антикварную мебель для большой гостиной. Это был один из тех моментов в жизни, когда кажется, что все замечательно, а будущее прекрасно. Мэгги просто необходимо было с кем-то поделиться своей радостью.

Она позвонила Бруки.

— Ты обязательно должна прийти ко мне! Дом уже покрасили снаружи и скоро начнут красить внутри. Я только что вернулась из Сиэтла — я продала свой старый дом. Из Чикаго привезли антикварную мебель... — Мэгги остановилась, чтобы перевести дыхание. — Придешь?

Бруки согласилась разделить с ней радость, но ей пришлось тащить с собой Крисси и Джастина, которые принялись обследовать огромные пустые комнаты и прятаться в шкафах, пока их мать и Мэгги совершали короткий обход. Нордвик в этот день уехал. В доме было тихо, пахло сырой штукатуркой и клеем для кафеля. Подруги прошлись по всем комнатам второго этажа, попав в конце концов в бельведер. Они стояли в теплом пятне солнечного света, снизу доносились детские голоса.

— Прекрасный дом, Мэгги.

— Да. Думаю, мне здесь будет хорошо. Я так рада, что ты тогда заставила меня прийти сюда.

Бруки медленно подошла к окну, повернулась и уселась на низкий подоконник.

— Я слышала, ты пару недель назад встречалась с Эриком.

— О, Бруки, и ты туда же!

— Что значит и я туда же?

— Моя мать чуть не сошла с ума из-за того, что мы с Эриком вместе ездили в Старджион-Бей на заседание правления.

— А-а... Об этом я ничего не слышала. Ну так что произошло? — озорно ухмыльнулась Бруки.

— Бруки, честное слово! Ведь это ты внушала мне, что я уже взрослая.

Бруки пожала плечами.

— Я просто спросила.

— Нет, кое-что действительно произошло. Я получила разрешение на открытие гостиницы типа «Ночлег и Завтрак».

— Это я уже знаю, хотя моя лучшая подруга даже не удосужилась позвонить мне и рассказать.

— Прости! Я закрутилась, как сумасшедшая — ездила в Чикаго, потом в Сиэтл. Не могу передать тебе, как я рада, что получу свои вещи. Как только у меня появятся сковорода и ведро, я уеду от матери.

— Так плохо, да?

— Мы ладим ничуть не лучше, чем в то время, когда я училась в школе. Знаешь, она даже не пришла посмотреть на мой дом.

— Извини.

— Что у нас за отношения такие? Я ведь ее единственная дочь. Мы должны быть близкими людьми, но иногда, клянусь, Бруки, она ведет себя так, будто завидует мне.

— Чему завидует?

— Не знаю. Моим отношениям с отцом. Моим деньгам, этому дому. Тому, что я моложе нее. Она какая-то черствая, и я ее не понимаю.

— Уверена, что скоро она придет. И другие наверняка придут. В Рыбачьей бухте все говорят про этот дом. Лоретта Макконелл хвастается, что ты собираешься назвать гостиницу в честь ее предков и что ты даже покрасила дом в первоначальные цвета. Смотришь на него — и будто переносишься в прошлое. Он просто великолепен.

— Спасибо. — Мэгги присела рядом с Бруки на подоконник. — А знаешь... — Она оглядела оштукатуренные стены и прислушалась к эху детских голосов. — Когда я смотрю, как он меняется, как появляется что-то новое, у меня тут, — Мэгги надавила кулаком чуть ниже груди, — возникает какая-то пустота из-за того, что мне не с кем разделить свое воодушевление. Если бы Филлип был жив... — Она опустила руку и вздохнула. — Но ведь его больше нет, правда?

— Правда. — Бруки встала. — Ты все сделала сама, и нет в городе человека, включая и твою мать, который не восхищался бы тобой. — Она шутливо ткнула Мэгги локтем в бок.

Мэгги благодарно улыбнулась.

— Спасибо, что пришла. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Взявшись за руки, они не спеша отправились разыскивать детей.

И в последующие дни, наблюдая, как преображается дом, Мэгги время от времени опять ощущала какую-то пустоту, особенно по вечерам, когда рабочие уходили и она в одиночестве бродила по комнатам, жалея, что не с кем поделиться своими успехами. Она не могла звонить Бруки каждый день — той хватало собственных семейных забот. Зато часто приходил Рой, но радость от его присутствия несколько омрачалась тем, что с ним никогда не приходила Вера.

На кухне повесили полки, крышки столов покрыли жаростойким пластиком, в новой ванной поставили старинные краны и наконец-то подключили воду. Из Сиэтла прибыла мебель, и Мэгги с чувством огромного облегчения уехала от матери. Свою первую ночь в доме Хардинга она провела в бельведере, хотя в комнате были только кровать Кейти, стол и настольная лампа. Остальные вещи Мэгги отнесла в тесный гараж, решив дождаться, пока в доме приведут в порядок полы. Для нового выхода установили старинную дверь, которую Мэгги отчистила и отполировала, и, когда первый луч света прошел через протравленное стекло дверного окошка, Мэгги вновь ощутила, как ей не хватает кого-нибудь, кто мог бы разделить с ней такие минуты.

Октябрьская природа с палубы «Мэри Диар» смотрелась великолепно: небесно-голубая вода, меняющая цвет в зависимости от того, как менялись деревья. Первым облетал калифорнийский серый орех, за ним — черный грецкий орех, потом — зеленый ясень, американская липа, сахарный клен и, наконец, платан. День за днем Эрик с благоговением наблюдал захватывающий спектакль, повторяющийся из года в год. И хотя он видел это много раз, осень по-прежнему завораживала его.