Андрей Рубанов - Готовься к войне

• Название: Готовься к войне
• Автор: Андрей Рубанов
• Жанр: Современная проза

---

Жаров сладко жмурился. Сейчас он напоминал не грозную альфа-гориллу, а огромного холеного кота, вконец утомленного собственной сытостью.

- Дай затянуться, - попросил банкир, протягивая руку к сигарете друга.

- Затянись, - усмехнулся тот. - Только ты ведь не куришь.

- Перенервничал… Ах ты, гадость какая…

- А раз гадость, так верни обратно. Знаешь, почему капля никотина убивает лошадь, а сигарета курильщика - не убивает?

- Знаю, - сказал Знаев. - Никотин - неустойчивый яд, он быстро распадается… Черт… Подвинься…

- Что? - усмехнулся электроторговец. - Голова кружится? Повело тебя, брат. Видишь, как вставило… от неустойчивого яда. Присядь.

- Голове горячо.

- Сосуды сузились, - благодушно объяснил Жаров, - вот и горячо. Выходит, брат, что и сигареты - тоже не твое! Бухло, бабы, курево, казино, кокаин… вся эта шняга, дрянь, говенная байда для богатеньких - ты всегда умел мимо этого шагать… Вот и дальше шагай. Я вот не прошел мимо - а ты смог. Вон какой бледный… Посиди, передохни. Сейчас тебя отпустит… - Электроторговец невесело улыбнулся. - Дурак ты, Знайка. Такая мама крутая, ей бы на разборки бандитские выезжать… А сын - совсем без головы. Ты хоть понял, к чему она подводила, мама твоя?

- Нет, - тихо сказал банкир, ощущая дурноту.

- А к тому, что если все кругом друг другу должны - значит, никто никому ничего не должен.

- Слушай, Герман… Шел бы ты похмеляться.

- Сейчас пойду. Докурю только.

- А как похмелишься, подумай насчет нашего магазина. Завтра я получаю документы - и можно стартовать. Загоняем технику - и вперед.

- Подумаю, - кивнул Жаров. - Кстати, я уже кое-что надумал. Вот что, например. Допустим, откроем мы магазин, повесим вывеску: «Готовься к войне»… А потом хуяк - и настоящая война?! Большая?! Нас же с тобой тогда первых к стенке поставят.

- Наоборот. Ордена дадут.

- Может, и дадут. Но потом - все равно к стенке. У нас всегда так.

- С чего ты взял, что будет большая война?

Жаров пожал плечами:

- Тревожно как-то. Десять лет живем тихо. Стабильность, золотовалютные резервы, нефть растет, доллар падает… Деньги сами в карманы сыпятся… Малолетки сопливые в кредит тачки покупают… С кондиционерами… Зайдешь в бар - чашка чая стоит сто рублей… Дороже, чем в Европе… Народ ходит сытый, в дорогих супермаркетах очереди… Никогда так не было.

- Вот поэтому, - Знаеву действительно полегчало, он обтер со лба пот и встал, - именно поэтому, Герман, я и повешу над магазином свою вывеску. Чтоб напомнить. Чтоб сытые не расслаблялись. В своих тачках с кондиционерами… Именно поэтому, друг! Война всегда нужна. Хотя бы в виде абстрактной идеи. Хотя бы в виде вывески над магазином. В ее огне с людей лишний жирок вытапливается… Готовь деньги, Жаров! С вложенного рубля - через три года получишь пять. Это тебе я говорю, Знайка.

Жаров опять обласкал свой шлем и спросил:

- Уходишь?

- Да. Меня ждут.

- Передавай привет рыжей. Скажи, мол, Герман Жаров кланяться велел, прежде чем от похмелья помереть…

- Обойдешься…

- Кстати, вчера тебя опять сразу в двух местах видели.

У меня на пьянке и одновременно - в латвийском посольстве. В офисе «Парекс-банка».

- Врут, - через плечо бросил Знаев. - У меня нет дел с «Парекс-банком».

Через три минуты, закрыв за собой дверь подъезда, остановился. Обозрел впечатляющую картинку: собственное сверкающее авто, похожее на присевшую перед прыжком пантеру, рядом - мотоцикл Жарова, гармония хрома, никеля и кожи. Блестящая, дорогая техника.

Глядите, любимые старики, на чем катаются теперь ваши дети. Красиво катаются, с шиком. А вот живут бестолково.

Позвонил Алисе. Услышал ровный, чуть насмешливый голос. Да, я жду тебя, все в порядке, не торопись.

Я не буду торопиться. Но я быстро. Очень быстро.

4. Воскресенье, 21.25 - 00.00

Ресторан был полон. Звенела посуда. Похохатывали нетрезвые дамы. Кто-то мокрогубый и шикарно одетый орал в телефон замысловатые фразы про откаты и боковики. В углу потный тапер с серьгой в ухе негромко распутывал - на рояле с западающей клавишей си-минор третьей октавы - хулиганский, но весьма уместный блюзик. На заднем плане в табачном дыму реяла физиономия Шуйского. Банкир торопливо сел спиной к залу, коротко потребовал у подскочившего официанта воды. Поднял глаза на Алису - она изучала его задумчивым взглядом. Ощущался некий холодок. Обиделась, понял Знаев и попробовал беззаботно улыбнуться.

- Все в порядке? - спросила девушка. - Да.

- Ты бледный.

- Немного понервничал.

- Уже поздно. Тебе надо поесть.

Заботливая, подумал Знаев с ожесточением и мгновенно испугался. Это же моя Алиса, зачем я так о ней? Дурак я, надо было в машине посидеть, десять минут хотя бы, повторить испанские числительные, резиновый бублик потерзать, согнать с лица тревогу, перестроиться - девчонка здесь ни при чем, совершенно…

- Прости, - пробормотал он. - Кое-кто подкинул мне проблем. Получилось, что я испортил тебе вечер.

- Вовсе нет. Вечер замечательный. Я от души повеселилась. Опять подходил твой пьяный знакомый.

- Шуйский?

- Наверное. Комплименты говорил целый час. Оплатил мой счет.

- Шуйский оплатил твой счет?

Алиса кивнула и состроила комическую гримасу. Не слишком ли много претендентов на мою девушку? - подумал Знаев, свирепея. - Куда лезет этот недалекий говнюк? Может, начистить ему рыло, аккуратно, в туалете? Оторвать правое яйцо от левого?

- Когда я на него смотрю, - сообщил банкир, яростно поелозив задом по стулу, - я вижу идиота, которому деньги противопоказаны. Он ведь никакой не Шуйский. Он только по маме Шуйский, а по паспорту - Вова Резинкин, уроженец города Сызрань. И он, этот самый Вова Резинкин, когда-нибудь дождется. Он в этом кабаке по десять тысяч долларов в месяц оставляет. Бухает исключительно «Гленливет». Двенадцатилетний. Такому Вове Резинкину не место в центре одного из крупнейших городов мира…

- Не злись, - попросила Алиса.

- Он сильно рискует, этот Вова Резинкин, - продолжал Знаев, комкая салфетку. - Он никто, и звать его никак. Завтра я позвоню знакомым ребятам, они профессиональные рейдеры, с опытом… Дам им наколку на Вову Резинкина. Подробную. Да еще и профинансирую, через третьих лиц. Они парни суровые, они отберут у него его дом в три месяца, на законных основаниях, пятьдесят штук отступных сунут и вытолкают в шею. И это будет очень правильно! По-божески! По-человечески. Украсть и пропить - вот его судьба. Его место не в кабаке дорогом, а в Потьме, в бараке для ссученных. Эта паскуда за все годы на баночку краски не потратилась, чтоб подновить фасад собственного здания! Бездельники, жлобы, дураки, неэффективные люди, любители халявы - все эти медленные должны валить отсюда подальше, в степи, в тундру, в экономически отсталые регионы. Пусть там сидят при свечах и водку жрут, а не путаются тут под ногами… Я с девяностого года по лезвию хожу, я годами света белого не видел - и что, все это теперь только для того, чтобы кормить Вову Резинкина?

- Перестань.

Знаев выдохнул.

- Хорошо. Извини. Будешь еще что-нибудь? Десерт, кофе?…

Вечер, однако, продолжал катиться в тартарары. Едва банкир заставил себя перестать думать про Шуйского-Резинкина, как на связь вышел другой важный, но несимпатичный субъект.

- Ты меня искал?

- Искал, - железным голосом ответил Знаев.

- А я - тебя.

Голос Солодюка был странный. Старый приятель неумело маскировал враждебность елейностью.

- Чего меня искать? Я или на работе, или дома. Говори, чего хотел.

- Ты много лет продавал мне наличные, - стал с ходу пенять Солодюк. - И вдруг взял - и перестал. Так не делают.

- Еще и не так делают.

- Я готов предложить тебе хорошую цену. Шесть процентов. Даже шесть с половиной.

- Ничего не будет, - лаконично ответил банкир. - Ни за шесть, ни за шесть с половиной. Лавочка закрыта.

- Подумай, Сергей Витальевич.

- Когда ты вернешь долг?

- Давай так: я верну долг, и работаем дальше.

- Долг ты мне вернешь по-любому. Но работать мы с тобой не будем.

- Но мы же работали! Десять лет! Плечом к плечу! А теперь, значит, возьмем и разбежимся?

- Да.

- Ты, Сергей Витальевич, полжизни продавал наличные. С девяносто третьего года. И продолжаешь продавать, я уверен. Все продают, и ты продаешь. С заднего крылечка. Что, не так?

- Нет, не так

- Врешь ты, Знайка. Старому боевому товарищу - врешь. Ты просто не хочешь со мной сотрудничать.

Банкир опять стал выходить из себя. Он не любил подобных бесед. Кому какое дело, чем он занимался в тот или иной отрезок жизни?

- Слушай сюда, - спокойно сказал он. - Если ты еще раз поднимешь эту тему, да еще по телефону, - ты больше никогда до меня не дозвонишься, понял?

- А что я не так сказал?

- Верни мне долг.

- Продай мне нал.

- Пошел к черту. Никакого тебе нала. Ни копейки. А деньги чтоб завтра были.