Александр Бенкендорф - Записки

• Название: Записки
• Автор: Александр Бенкендорф
• Жанр: Биографии и Мемуары

И. Фейнберг: «Записки бригадира Моро-де-Бразе (касающиеся до турецкого похода 1711 года)» Пушкин перевел и со своим предисловием подготовил к печати. 31 декабря 1835 г. он писал о них: «Эти записки любопытны и дельны. Они важный исторический документ и едва ли не единственный (опричь журнала самого Петра Великого)». Рассказ Моро-де-Бразе о походе 1711 года Пушкин называет «лучшим местом изо всей книги» его, изданной в 1716 г. на французском языке под названием «Записки политические, забавные и сатирические господина Жана-Никола де Бразе, графа Лионского, полковника Казанского драгунского полка и бригадира войск его царского величества». Следует отметить, что в армии Петра I Моро в числе старших офицеров не числился. Возможно, что он проделал Прутскую кампанию в качестве рядового участника. Присваивая себе относительно высокий чин, Моро утверждает, что его жена состояла при дворе принцессы Шарлотты — супруги царевича Алексея. Между тем имени Моро и его жены нет ни в полковых списках, ни в списках придворных того времени. Однако участником Прутского похода Моро все же был; это не вызывает у Пушкина сомнения, и записки Моро производят, бесспорно, впечатление воспоминаний очевидца.

Текст «Записок Моро-де-Бразе» проверен по рукописи Пушкина и посмертной публикации («Современник», 1837, № 1.)

---

Не существует документального описания боя, как нет и рапорта командира отряда. Его сообщение о бое в письме Императору Александру весьма скромно. Основными источниками сведений о бое при Звенигороде, кроме немногих полковых документов, упоминаемых Н. П. Поликарповым, служат с французской стороны - "Дневник дивизии Прайзинга" баварского лейтенанта фон Флотова, с русской - воспоминания С. Г. Волконского и "Записки Бенкендорфа". Приведем сообщение фон Флотова о событиях 31 августа (12 сентября по новому стилю). "12 сентября. Мы выступили в 61/2 часов. Нас сопровождала бригада Гюйона; мы должны были выдвинуть эскадрон в авангард и отделить офицера и 50 всадников арьергарду. Не успели мы продвинуться немного вперед, как уже начали перестрелку с весьма многочисленными казаками, поэтому мы должны были отправить еще один эскадрон для усиления авангарда, который при помощи нескольких орудий заставил вскоре неприятеля покинуть свою позицию. Мы много дефилировали и часто останавливались на привал, чтобы дать время пехоте следовать за нами. Эскадрон 6 полка сменил авангардный, который расстрелял все патроны. В полулье от городка Звенигорода мы вошли в город, имевший очень большую крепость, развернулись вправо и очутились перед рекой Москвой; мы расположились на небольшой равнине позади стрелков". (Перевод Ф. Гайды){*61}.

Разобраться в том, что написано баварцем, помогает "екатерининский" план Звенигорода 1783 г. На нем видно, что Саввинский монастырь ("очень большая крепость" фон Флотова) был окружен несколькими селениями, которые из-за их близости были восприняты пришельцами как единый "город". От монастыря все части "города" отделены водой: Саввинская слобода - речкой Разводней, подмонастырская Зарецкая слобода и "деревня Устья" Москвой-рекой. "Перед нами был высокий холм, весь покрытый лесом; время от времени оттуда спускались казаки, чтобы столкнуться с выдвинутыми вперед стрелками. Однажды (будучи, вероятно, численностью с эскадрон) они бросились на них с криками "ура" и сперва опрокинули, однако стрелки соединились, решительно атаковали и преследовали их, несмотря на большое превосходство, вплоть до лесной поросли". (Перевод Ф. Гайды){*62}.

Высокий холм - это гора Сторожа и возвышенность, продолжающаяся от горы на север вдоль речки Разводни. "Неприятель также произвел два орудийных выстрела, но орудия были на таком отдалении, что не принесли никакой пользы. Значительное число пехоты и артиллерии было выдвинуто вперед; мы прошли ложбину и город, постоянно перестреливаясь с казаками, и расположились лагерем; перед нами в нескольких сотнях шагов были выставлены пикеты. Генерал Орнано расположил свою штаб-квартиру в городе, вице-король - в монастыре". (Перевод Ф. Гайды){*63}.

Фон Флотов создает картину боевых действий довольно живую, но, безусловно, не полную, не соответствующую напряженному шестичасовому бою. Вероятно, по своему местонахождению он мог наблюдать только его начало и действия левого фланга атакующих против бригады Бенкендорфа вдоль Разводни севернее входа в дефиле. Но детали его рассказа весьма информативны.

Приведем еще и записанный значительно позже события рассказ князя С. Г. Волконского. "...отряд его (Винценгероде. - П. Г.), подкрепленный одним егерским полком и шестью (в действительности только двумя. - П. Г.) конными орудиями, получил назначение как можно поспешнее занять Звенигород и затруднять по дороге от этого города к Москве те войска, которые будут направлены по этому тракту от неприятеля. Винценгероде, в сопутствии моем опять поскакал (от Кутузова из Можайска 27 августа. - П. Г.) ... к отряду, и на пути чуть мы не попались в плен: мы выезжали из одной деревни, когда с другой стороны входил отряд французов. Прибыли к отряду и пошли к Рузе, городу, где застали назначенное нашему отряду подкрепление. Из Рузы мы ретировались по пути, слабо преследуемые французами, и так прошли до Звенигорода; тут довольно выгодная местность дала возможность генералу попытать сделать маленький отпор; это было тем более удобно, что близ Саввинского монастыря, в ущелье, можно было устроить засаду казачью, скрытную от глаз неприятеля. Когда они подошли на уровень этого монастыря, казаки из засады гикнули, причинив расстройство в авангарде французском, и положили некоторых на месте, а некоторых взяли в плен. Весь отряд встал в позицию и тем приостановил на несколько часов, натиск неприятеля. Но нашему отряду не было по силам принять сражение и мы перед рассветом отступили, делая возможный по малочисленности нашего отряда отпор в наступательном движении неприятельских, по этому тракту колонн; и таким образом, соображаясь с мерами отступления главной армии, подошли к святой и милой для каждого русского, и в особенности в то время, белокаменной Москве"{*64}.

Князь Сергей Григорьевич допускает в своем сообщении некоторые объяснимые большой временной дистанцией неточности. Он не упоминает о резерве из трех казачьих полков, о том, что егери и пушки пришли не к Рузе, а они были доставлены к Звенигороду, тогда как три казачьих полка прибыли под Рузу в Велькино; говорит об отступлении от Звенигорода "перед рассветом", т. е. 1 сентября, а отступить пришлось вечером 31-го августа. Все это корректируется другими источниками. Важнее другое. "Маленький отпор" продолжался "более шести часов", как сообщает и Н. П. Поликарпов со ссылкой на месячные рапорты казачьих полков и некоторые формулярные списки офицеров, участников боя{*65}. Князь Волконский подтверждает это. "Маленький отпор" был произведен всем отрядом, "вставшим в позицию". Весьма ценно сообщение о засаде в "ущелье" за Саввинским монастырем, т. е. в большом овраге, по которому к обоим вратам монастыря отходит "ветка" от дороги, идущей через дефиле в Звенигород.

"Записки Бенкендорфа" сообщают то, что позволяет связать все немногочисленные свидетельства и выстроить вполне достоверную схему боя, правда, без уточнений по времени.

Бенкендорф получил в команду три казачьих полка, прибывших в Велькино. Они образовали второй арьергард; первый составляли три "штатных" казачьих полка отряда под командой Иловайского 12-го. Бенкендорф рассказывает о взаимодействии арьергардов против авангарда французов, в состав которого входили два полка конных егерей (стрелки, как пишет фон Флотов), поддержанные сначала одним, а затем двумя эскадронами баварских легкоконников. Этот вид кавалерии идентичен уланам, т. е. конным пикинерам, предназначение которых, кроме самостоятельных действий значительными массами, состояло в прикрытии, чаще всего фланговом, действий тяжелой кавалерии (кирасиры, драгуны), конных стрелков, пехоты. (Современные русские историки-"наполеонисты" называют всех легкоконников "шволежора-ми", но вряд ли стоит называть так, на французский манер, баварских кавалеристов.) Общая численность "первого" авангарда французов - 12-й бригады Гюйона и двух баварских эскадронов была около 900-1000 кавалеристов. За ними шла легкоконная ("шволежорская") дивизия Прайзинга численностью около 1500 человек. Судя по всему, генерал граф Орнано (один из многочисленных родственников Наполеона) был при авангарде и возглавлял его. Из подчиненных ему соединений не упоминается фон Флото-вым лишь 13-я бригада генерала Виллаты - два полка итальянских конных егерей. Уместны следующие предположения.

Первое. Бригада Виллаты следовала за дивизией Прайзинга, перед Звенигородом дивизия Прайзинга, не принимавшая участия в атаках на русскую позицию, пропустила ее вперед вместе с пехотой, и итальянские конно-егери атаковали высоты за речкой Раз-водней (Сторожкой) вместе с французской бригадой Гюйона.

Второе. Бригады Виллаты не было в авангарде генерала Орнано, она шла вместе с другими итальянскими соединениями - 15-й дивизией и гвардией - и была на марше далеко от авангарда.

Третье. Бригада Виллаты сопровождала в качестве флангового прикрытия пехотные дивизии 4-го корпуса.

Наиболее вероятно первое. Иначе дивизия Прайзинга не была бы только зрителем. Она прошла (см. план Звенигорода 1783 года) севернее нынешней Саввинской слободы (G) и через нее, оказалась в центре "города", образуемого, кроме Саввинской слободы, деревней Устья, как она названа в легенде к плану (Н), и слободкой Зарецкой (I), ныне называемой в Звенигороде "посад". Дивизия Прайзинга заняла Саввинскую слободу и местность между дорогой в Звенигород и Москвой-рекой. Бригада Гюйона действовала, в основном, вдоль правого берега Разводни слева от дороги. По дороге прошла пехота, скорее всего, части 13-й дивизии Дельзона (в 4-м корпусе она всегда была авангардной из числа пехотных: и при Бородине, и на дороге в Петербург, и при Малоярославце) и ее полковая и дивизионная артиллерия. Присутствие бригады Виллаты представляется необходимым, т. к. уже утром по пути из села Карийского против первого авангарда французов (около 1000 конных егерей и легкоконников) действовали два русских арьергарда, каждый из которых был по численности сопоставим с французским. Само выделение второго эскадрона баварских легкоконников в авангард, о котором говорит фон Флотов, косвенно свидетельствует о его усилении вдвое. В тактическом соединении тяжелой или других видов кавалерии у французов один эскадрон улан (лансьеров, "шволежоров") обеспечивал фланговое прикрытие достаточно больших масс, в кирасирскую дивизию входил всего один усиленный эскадрон. В силу этого можно предположить с большим основанием, что второй эскадрон баварцев прикрывал не бригаду Гюйона, а прошедшую вперед бригаду Виллаты, которая уравняла численность французского авангарда и двух русских арьергардов. Тогда действия обеих бригад дивизии Орнано перед Звенигородом должны были производиться совместно вдоль Разводни влево от дороги, дивизия Прайзинга прикрывала правый фланг боевого расположения французов от берега Москвы-реки до дороги, также тыл и левый фланг севернее Саввинской слободы, в самой слободе и за нею. Обе дивизии - Орнано и Прайзинга - насчитывали не менее 3 тыс. кавалеристов.