Михаил Водопьянов - Небо начинается с земли. Страницы жизни

• Название: Небо начинается с земли. Страницы жизни
• Автор: Михаил Водопьянов
• Издательство: Современник
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Книга одного из первых Героев Советского Союза, русского советского лётчика Михаила Водопьянова состоит из невыдуманных рассказов о В. Чкалове, К. Коккинаки, А. Покрышкине, В. Сорокине… Все произведения М. Водопьянова написаны ярко и правдиво. Главное их достоинство – высокая гражданственность, мужество и призыв к советской молодежи свято хранить и множить подвиги старшего поколения.

---

Летчик открыл дверцу кабины, а Кривоногов расчехлил моторы. Но через секунду Девятаев выпрыгнул обратно. На нем лица не было.

– На самолете нет аккумуляторов. Мотор нельзя завести!

Но на этот раз повезло. Недалеко от самолета стояла тележка с вспомогательными аккумуляторами. Подкатить ее и присоединить к бортовой сети было делом секунды-другой.

– Ура! Есть искра! – радостно воскликнул Девятаев и отдал команду: – Размаскировывай!

Обычно узники не спеша снимали маскировочную сетку с самолета, а сейчас сорвали ее в считанные секунды. И вот уже взревели сначала левый, а потом и правый моторы. Кривоногов выбил колодки из-под колес, и тяжелый воздушный корабль покатил по аэродрому.

Девятаев вырулил на взлетную площадку. Стартер, ничего не подозревая, пустил ракету, дал разрешение на взлет. Самолет все быстрее и быстрее мчался по «бетонке». Десять советских человек, уже чувствуя себя свободными, грянули песню:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов…

Но… рано было петь. Вот уже кончились последние метры взлетной полосы, впереди – море, а самолет не взлетел. Песня оборвалась.

Девятаев сбавил газ и так круто развернул «хейнкель» в обратном направлении, что его правая плоскость скользнула по грунту.

Гитлеровцы уже бежали к самолету, но в страхе расступились перед несущимся прямо на них бомбардировщиком.

Девятаев снова поставил самолет на взлетную полосу, дал полный газ и отпустил тормоза. Толчок, второй, третий – и тяжелая машина повисла в воздухе, быстро набирая высоту.

Это был, кажется, единственный в истории авиации случай, когда не один пилот, а трое человек сразу держали в руках штурвал крылатой машины. лётчик был настолько истощен, что у него не хватало сил удержать самолет в горизонтальном положении. Появилась опасность свалиться в штопор. Девятаев тогда позвал друзей на помощь. Они так усердно хватались за штурвал, что самолет, клюнув носом, стал снижаться.

– Не жмите так резко, помогайте слегка, – попросил летчик.

Самолет выровнялся. И так весь полет шесть рук лежали на штурвале.

…Михаил Петрович Девятаев – великолепный рассказчик. Он говорит темпераментно, с юмором, часто и с большим успехом выступает теперь по путевкам Общества по распространению политических и научных знаний в школах и воинских частях, в рабочих клубах и вузовских аудиториях. Затаив дыхание, молодежь слушает его взволнованный рассказ о небывалом полете на свободу. лётчик вспоминает о том, как за ними гнался истребитель «Фокке-вульф» и как он скрылся от преследователя, прижавшись к нижней кромке облаков, как, ориентируясь по солнцу, выбирал маршрут полета – сначала над морем к берегам Швеции, а потом, обнаружив, что в баках много горючего, развернулся на 180 градусов и взял курс прямо на Москву, как при перелете через линию фронта советские зенитчики обстреляли бомбардировщик с гитлеровскими опознавательными знаками (стреляли они метко, в машине было семь пробоин). Кругом вспыхивали разрывы зенитных снарядов, небо чертили трассирующие нити пулеметных очередей. Лететь дальше было опасно. Внизу – вспаханное поле с пятнами снега.

Девятаев приказал своим помощникам:

– Отпустите штурвал!

Самолет плюхнулся и «на брюхе» заскользил по талой земле.

Навстречу бегущим советским автоматчикам, к их несказанному удивлению, из самолета со свастикой на фюзеляже вышли десять страшно исхудавших людей в полосатой одежде, похожей на пижамы.

Они со слезами радости на глазах кричали:

– Братья! Свои!

Вскоре все были вымыты в бане, переодеты и впервые за много-много месяцев наелись досыта.

Михаил Девятаев пошел еще раз взглянуть на воздушный корабль Свободы. Он вошел в него узником, приговоренным к смерти, а вышел – свободным советским человеком, Героем Советского Союза. На борту самолета черными крупными цифрами был выведен его номер «13013».

Вот тебе и несчастливое число!

Воздушный корабль Свободы приземлился в районе города Вольденберг, километрах в восьми за линией фронта, на земле, занятой войсками Советской Армии.

Пока три офицера – Михаил Девятаев, Иван Кривоногов и Михаил Емец, прилетевшие из плена на Родину, проходили проверку, остальные семь вчерашних узников дрались в частях Советской Армии рядовыми на немецкой земле.

Они так стремились на Родину, чтобы защищать ее с оружием в руках, чтобы мстить фашистским захватчикам, и им довелось расписаться на стенах рейхстага в поверженном Берлине.

Девятаев после демобилизации вернулся в Казань, откуда ушел на фронт. Здесь его ждала жена – черноокая татарка Фаузия. Он связал с ней свою судьбу, когда стал летчиком. Казань была дорога Девятаеву и потому, что здесь он провел юношеские годы, кончил речной техникум, в аэроклубе совершил свой первый самостоятельный полет.

…Высокий патриотизм Девятаева, его преданность Родине были подтверждены даже… врагами. Михаил Петрович носит у сердца, рядом с партийным билетом, дорогой ему документ. Это перевод протокола № 211 от 27 июля 1944 года, случайно захваченного нашими войсками у гитлеровцев. В нем со стенографической точностью зафиксировано, как фашистский офицер допрашивал пленного советского летчика.

– Вы русский? – был первый вопрос.

– Нет, я – мордвин, – ответил Девятаев.

– Я не знаю такой национальности.

– Мало ли чего вы не знаете о Советской стране!

На вопрос, сколько боевых вылетов на его счету, – лётчик с гордостью ответил:

– Сто!

Есть в протоколе и такие строки:

«Вопрос. Почему вы упираетесь? Ведь мы все равно победим.

Ответ. Как же вы победите, если отступаете?

Офицер. У нас изготовлено новое оружие, перед которым русским войскам не устоять.

Пленный. Советский Союз теперь намного обогнал Германию в массовом производстве современного вооружения, и особенно самолетов и танков… Так что Германия неминуемо будет побеждена превосходством русского вооружения».

С некоторым запозданием рассказы о смелом полете на свободу Михаила Девятаева и его товарищей появились на страницах газет. О необычном подвиге заговорила вся Советская страна. Указом Правительства 15 августа 1957 года старшему лейтенанту М. П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

В то время Михаил Петрович, добавивший к диплому капитана речного флота свидетельство об окончании курсов судовых механиков, водил служебный катер в Казанском порту.

– Это была служба как служба, особой радости она не приносила, – вспоминает бывший летчик.

Он мечтал о высоких скоростях, о стремительном преодолении пространства.

И все это пришло неожиданно, когда Девятаеву предложили стать испытателем первого в мире судна на подводных крыльях.

С «Ракетой» он познакомился, когда она еще стояла на стапелях завода «Красное Сормово». Летчику сразу понравился новый корабль с его стремительными обводами, скошенной рубкой, похожей на фюзеляж самолета.

А когда он впервые повел «Ракету» по водной глади, то сразу убедился в неоспоримых преимуществах катера на подводных крыльях. Рядом с ним стоял конструктор «Ракеты», энтузиаст создания крылатых кораблей Ростислав Евгеньевич Алексеев, и время от времени просил:

– Ну, поднажмите еще немного!

Скорость «Ракеты» все возрастала и возрастала. Подобно самолету летела «Ракета» мимо караванов барж, тяжелых плотов, толкачей-буксиров, старых колесных пароходов – всей этой техники «ползучих скоростей».

«Ракета» уже в первых испытаниях показала невиданную скорость – шестьдесят – семьдесят километров в час.

Когда Девятаев выводил свой стремительный белый корабль на большую водную дорогу России, все любовались новым крылатым чудом.

А мальчишки бежали по откосам вдогонку «Ракете» и восторженно вопили:

– Самолет! Самолет летит по воде!

Михаил был счастлив. Опять его сильные, умелые руки сжимают штурвал, пусть не истребителя, а речного судна, но судна-то на подводных крыльях.

Он испытывал «Ракету» на Волге и на Черном море, совершил первый скоростной рейс из Горького в Казань и обратно. И каждый раз на это уходило шесть, шесть с половиной часов вместо суток с лишним на обычных пассажирских волжских пароходах.

В первых рейсах первой «Ракеты» случались неполадки. Но пасовать перед трудностями не в характере Михаила Девятаева. В юношеские годы он осуществил свою мечту – стал летчиком. Умело сражался на фронте, в тяжелые дни фашистского плена вырвался на свободу…

Первый капитан первой «Ракеты» приводил свой катер на подводных крыльях в Москву, где им изумлялись участники Международного фестиваля молодежи. Он плавал на нем по Дону, Днепру и другим голубым дорогам страны.