Фрэнк Герберт - Барьер Сантароги

• Название: Барьер Сантароги
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020801-4, 5-9577-0678-7

В небольшой американский городок Сантарога приезжает специалист-психолог, который должен расследовать происходящие здесь странные события. Психолог знает, что жители города не могут долгое время жить во внешнем мире, городок существует практически автономно, а попытки бизнесменов извне начать там дело всегда безуспешны. В ходе расследования выясняется, что местная «фирменная» приправа Джасперс — вещество, объединяющее сознания всех жителей Сантароги в один огромный сверхразум… причем сами жители об этом даже не подозревают.

---

— Ужин готов, — раздался женский голос из прохода под аркой. Повернувшись в ту сторону, Десейн увидел сухопарую бледную женщину в сером платье. Она была потомком первых поселенцев Америки — длинноносая, с настороженным взглядом и лицом, где каждая черточка, казалось, выражала неодобрение.

— Спасибо, Сара, — поблагодарил Паже. — Познакомься, это доктор Десейн, парень Дженни.

Ее глаза оценивающе оглядели Десейна, и, похоже, он ее удовлетворил.

— Еда остынет, — заметила она.

Паже поднялся из кресла.

— Сара — моя кузина, — произнес он. — Она из старинного рода настоящих янки и поэтому категорически отказывается обедать с нами, если мы едим засветло.

— Все у вас не как у людей, обедать в такой час, — проворчала ша. — Мой отец в это время всегда спал в своей постели.

— И вставал на рассвете, — заметил Паже.

— Не стоит смеяться надо мной, Ларри Паже, — произнесла женщина и повернулась. — Идите к столу, а я принесу жареное мясо.

Дженни подошла к Десейну и помогла ему встать. Наклонившись, она поцеловала его в щеку и прошептала:

— Вообще-то ты ей понравился. Она сказала мне это на кухне.

— О чем это вы шепчетесь? — поинтересовался Паже.

— Я сообщила Джилу мнение Сары о нем.

— И каково же оно? — заинтересовался доктор.

— Она сказала: «Ларри не удастся запугать этого молодого человека с глазами, как у дедушки Сафера».

Паже повернулся и внимательно оглядел Десейна.

— Господи, клянусь святым Георгием, а ведь она права! А я и не заметил, — он резко повернулся и направился в столовую. — Идемте, или Сара изменит свое хорошее мнение о вас. О нас самих она не думает столь хорошо.

Этот обед Десейн запомнил на всю жизнь. Раненое плечо ныло, непрекращающаяся пульсация боли заставляла все время быть начеку, каждое слово или движение давались с неимоверным трудом. Рядом была Дженни — никогда раньше она не была такой милой, женственной и желанной. Тут же был и Паже, объявивший о перемирии на время еды и засыпавший Десейна вопросами о его учебе в университете, профессорах, их студентах, его амбициях. Между кухней и столовой постоянно сновала Сара, то и дело подносившая блюда, — бормочущая тень, черты лица которой смягчались только при взгляде на Дженни.

«Когда здесь Сара, Дженни позволено все», — подумал Десейн.

Наконец подали жареное мясо, приготовленное отнюдь не самым лучшим образом, горох с соусом Джасперса, картофельные оладьи, местное пиво с уже знакомым острым привкусом и свежие персики на десерт. Пиво, поданное к ужину, сперва показалось Десейну незнакомым, однако вскоре он распознал букет различных ароматов, неуловимую смесь запахов и вкусовых оттенков, когда даже в сочетании, рождающем совершенно новые ощущения, на языке сохраняются и прежние отдельные составляющие. Все смешалось: запахи приобрели вкус, цвета усиливали ароматы.

Первым попробовав пиво, Паже одобрительно кивнул и сказал:

— Свежее.

— Еще бы, только час назад взяла, как ты и просил, — резко ответила Сара и бросила странный, испытующий взгляд на Десейна.

Где-то после девяти тридцати Десейн начал прощаться с хозяевами.

— Я подогнал к дому ваш грузовик, — сказал Паже. — Вы в состоянии управлять им, или мне сказать Дженни, чтобы она отвезла вас в отель?

— Спасибо, я доберусь сам, — ответил Десейн.

— Не принимайте обезболивающее, которое я дал вам, пока не окажетесь у себя в номере, — заметил Паже. — Вы ведь не хотите съехать с дороги и врезаться во что-нибудь?

А потом они стояли на широкой веранде у фасада дома, и уличные фонари отбрасывали на газон влажные тени берез. Дождь прекратился, но в ночном воздухе осталось ощущение свежести, от которой пробирала дрожь.

Дженни набросила пиджак Десейна ему на плечи. Она стояла рядом с ним, и лицо ее озабоченно нахмурилось.

— Ты уверен, что доберешься сам?

— Ты же должна знать, что я могу управлять машиной и одной рукой, — заметил он и улыбнулся.

— Ты постоянно меня поражаешь, — произнесла девушка. — Не знаю, почему я так привязалась к тебе.

— Химия, — сказал Десейн.

Паже прокашлялся.

— Джилберт, — начал он, — в этой истории меня больше всего интересует, что вы делали на крыше отеля.

Десейн внезапно ощутил укол страха — настолько неожиданно прозвучал этот вопрос.

«Какого черта! — подумал он. — Посмотрим, к чему приведет прямой и откровенный ответ».

— Я пытался узнать, чем вызвана такая засекреченность вашего телевидения, — сказал он.

— Засекреченность? — Паже покачал головой. — Ну, это просто мой любимый проект. Они занимаются анализом идиотской инфантильности телевидения, собирая данные для книги, которую я собираюсь писать.

— Тогда к чему такая секретность? — Десейн почувствовал, как Дженни вцепилась в его руку, не обращая внимания на страх, который он ощущал в ее реакции.

— Это не секретность. Мы просто учитываем особую чувствительность людей, — объяснил Паже. — Многие из них просто звереют от большинства телепередач. Конечно, нам приходится смотреть все новости подряд, хотя в основном это подслащенная ложь, к тому же тщательно перемешанная с крупицами правды.

В объяснениях Паже содержалась часть истины, Десейн понимал это, но что же он упустил при этом? Что еще исследовали женщины в той комнате?

— Понимаю, — произнес Десейн.

— За вами остался должок в один ответ, — заметил Паже.

— Справедливо.

— Как-нибудь в другой раз, — заметил Паже. — Оставляю вас наедине. Спокойной ночи.

Потом он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Вскоре Десейн двигался по улице на своем грузовике, все еще ощущая тепло губ Дженни.

Около десяти часов он подъехал к перекрестку перед гостиницей. После секундного колебания он выбрал правую дорогу, ведущую в Портервилль. Принимая это решение, он руководствовался в первую очередь инстинктом самосохранения, хотя и успокаивал себя, что просто хочет некоторое время покататься в одиночестве… и поразмышлять.

«Что же это происходит со мной?» — подумал он. Мысли в голове уже не были необыкновенно ясными, как днем. Его охватило беспокойство, от которого все внутри сжалось. Странным образом расширились рамки бытия, и это заставило его осознать, что он загнал свое «я» внутрь себя, сосредоточившись на одном лишь психологическом аспекте. Сейчас что-то подталкивало его сломать созданные им самим внутренние барьеры, и он видел, как за этими барьерами уже вырисовывается нечто, к чему он боялся повернуться лицом.

«Почему я здесь?» — подумал он.

Можно было отследить всю цепочку причин и следствий, вплоть до времени учебы в университете, до Дженни… но он еще раз ощутил вмешательство неких сил, которые находились за пределами этой цепочки и которых он боялся.

Ночь стремительно проносилась мимо грузовика, и он осознал, что поднимается в гору, пытаясь выбраться из долины.

Он подумал о Дженни, о той Дженни, которую видел этой ночью: эльфийская дева, одетая в оранжевое платье и оранжевые туфли, милая Дженни, нарядившаяся так, чтобы доставить ему удовольствие. Искренность и любовь открыто читались на ее лице.

Он стал вспоминать обрывки разговора за обедом. Джасперс. «Это старый Джасперс», — сказала Дженни, пробуя соус. «Настало время закрывать новую секцию Джасперса под номером 5», — эту реплику бросила Сара, принося десерт. И Паже продолжил: «Я завтра поговорю об этом с ребятами».

Теперь, вспоминая все это, Десейн вдруг понял, что даже в меде чувствовался едва уловимый, но такой уже знакомый ему привкус. Он тогда еще удивился, почему в их разговорах так часто всплывает слово «Джасперс». Так или иначе, но разговоры возвращались к кооперативу, и, похоже, ничего необычного в этом они не находили. Они говорили о Джасперсе даже в самые неподходящие моменты.

Наконец он достиг перевала, за которым кончалась долина, дрожа от двойственного чувства — бегства… и потери.

На склонах холмов, по которым сбегала дорога, догорал пожар. Через вентилятор в кабину проникал влажный пепел, разносимый ветром, и Десейн вспомнил об обрыве телефонных линий. Здесь, за долиной, небо начало проясняться от облаков. Мертвые деревья стояли на обгоревших склонах, как герои китайских сказок на холмах, залитых лунным светом.

Неожиданно он нашел логическое объяснение своему бегству из долины: «Телефон! Я должен позвонить Селадору и посоветоваться с ним. Связи с долиной нет, но я могу позвонить из Портервилля… а потом вернуться назад».

Приняв это решение, он успокоился и продолжил путь в необычном состоянии — полностью отсутствовали какие-либо эмоции или мысли. Даже боль в плече поутихла.

Вскоре во мраке замаячили огни Портервилля. Шоссе расширилось, пересекая главную улицу городка, слева мелькнула табличка, где синими буквами на белом фоне было написано: «Автобусное депо», чуть дальше находилось ночное кафе. Два больших трейлера с прицепом стояли рядом со спортивным автомобилем с откидным верхом и светло-зеленой машиной шерифа. Оранжевым блеском сияла вывеска: «Салон мамаши Френчи». Машины, припаркованные у обочины, произвели на Десейна унылое впечатление своей потрепанностью и старостью.