С. Ярославцева - Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом

• Название: Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом
• Автор: С. Ярославцева
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055278-8, 978-5-271-21677-0, 978-5-226-00984-6

Когда древняя Москва располагалась на северных берегах реки Москвы, с южной стороны речной долины лежали леса с множеством мелких селений. Земли эти, девять веков назад принадлежавшие вятичам, постепенно вошли в состав Московского княжества. Большая часть их была объединена в XIX веке в Зюзинскую волость.

Автор книги, профессиональный литератор и журналист, скрупулезно исследуя в архивах историю этой волости, занимавшей территорию между современными Кунцевом и Братеевом, сумела показать яркую, непрерывную во времени картину развития региона, селений, их владельцев и крестьянских родов, составивших коренную часть населения села Зюзина.

Книга, исполненная в жанре документальной эпопеи, охватывает период от курганных времен вплоть до 1960 г., когда земли бывших подмосковных волостей вошли в черту столицы.

---

Старший сын Андрея, Василий Зюзин «с братьею в Литву с своим государем с Великим Князем Михайлом Борисовичем Тверским изъехали». Он входил в состав малой дружины последнего великого князя Тверского Михаила Борисовича, который бежал в Литву 11 сентября 1486 г., когда великий князь Московский Иван III взял Тверь, ликвидировал Тверское великое княжение и присоединил ее земли к Москве[195].

Со слов Василия Григорьевича в деле по его местничеству с окольничим Федором Нагим, самом раннем из сохранившихся местнических дел (1576 г.), можно судить, что Зюзины, служа при князе Михаиле Борисовиче, занимали важные места и в Литве. Да и сам Василий Григорьев сын Зюзин был в Литве у одного дела с Остафием Воловичем (известным магнатом и деятелем того времени, подпись которого постоянно фигурирует в западнорусских актах). Возможно, Зюзина назначили вторым, с чем он не согласился, не желая быть меньше Воловича, и уехал в Москву[196].

Василий Григорьев сын Зюзин появился на Москве, приехав из Литвы, вероятнее всего, в конце 1540-х гг. Сколько ему было лет тогда? Не более двадцати. Служить в те времена начинали в 14–15 лет, и за 5 лет родовитый дворянин при особом рвении мог достичь определенного положения, чтобы иметь основание отстаивать свои позиции, свое место в служебной иерархии.

Боярские распри. Детство Ивана IV

В январе 1547 г. 16-летний великий князь Московский Иван Васильевич венчался на царство, в марте женился на боярышне Анастасии Романовне Юрьевой-Захарьиной. А в конце июня, после крупного пожара, спалившего множество построек и погубившего несколько тысяч людей, в Москве вспыхнул мятеж. Толпа выволокла из собора дядю царя Ю.В. Глинского и растерзала его. «Чернь скопом» двинулась в село Воробьево, где находился тогда в загородном дворце царь с молодой женой, и потребовала выдать на расправу бабку царя Анну Глинскую, обвиняя ее в поджоге. Ивану с большим трудом удалось утихомирить толпу. Он объявил, что бабки Анны нет в Воробьеве. Мятеж, несомненно, подстрекаемый Захарьиными, покончил с властью Глинских и привел в правительство новых родственников-временщиков. В стране начались реформы и установилось некоторое политическое равновесие и затишье[197].

В начале 1549 г. царь сформировал новое правительство, которым руководила Ближняя дума, или Избранная рада. Во главе Думы находился костромской дворянин Алексей Адашев с помощниками – дьяком Посольского приказа И. Висковатым и священником придворного Благовещенского собора, духовником царя Сильвестром. По их совету Иван IV созвал в 1549 г. первый на Руси Земский собор, а в 1550 г. был утвержден новый Судебник. Многие реформы, проводимые на Руси новым царем, были направлены на укрепление государства и ликвидацию пережитков удельной эпохи.

Прибывший из Литвы Василий Григорьев сын Зюзин поселился не в Твери, а с родственниками, которые жили в Суздале. Там он и начал служить в числе прочих детей боярских. Вероятно, именно тогда составляли Тысячную книгу, которая датируется историками 1550 годом. В ней были записаны 1000 лучших, которых царь пожелал поселить поблизости от Москвы, выделив им в Московском уезде поместья, чтобы их быстрее можно было привлечь к исполнению ответственных военно-служилых поручений. В Тысячную книгу были вписаны сыновья родного брата деда Василия Андреевича Зюзина – Григория Андреева сына, по прозвищу Страдник. Они были вписаны как дети боярские третьей статьи одной строкой: «Бахтеяр, Беляница, Стрет, Иванис, Мисюр Страдниковы дети Зюзина»[198]. Среди них только старший Бахтеяр, судя по всему, отъезжал в Литву, но, вероятно, вернулся на Москву раньше племянника Василия.

Григорий был вторым сыном Андрея Зузы. И Страдниковы сыновья приходились Василию Григорьеву сыну Зюзину родными дядями. Однако он был старшим сыном, и отец его, и дед были старшими в роду. Андрей Зуза тоже был старшим сыном.

В те годы достижения младших в семье только увеличивали достоинство старших братьев. Тверской боярин Афанасий Шетнев, младший брат Андрея Зузы, оставшись на Москве, сохранил свои тверские поместья и боярское достоинство и даже стал тиуном и Галицким наместником. И это было основанием для старшего в роду, его правнука В. Зюзина, требовать соответственно высокого места для себя как боярского правнука, чтобы не уронить честь рода. Впрочем, он и среди родственников как старший в роду был выше местами даже своих дядей Бахтеяра и Иваниса (последний позже, в 1576 г., участвовал в качестве свидетеля в выяснении ситуации в местническом деле Василия Григорьева сына Зюзина)[199].

В Тысячную книгу Василий Зюзин не попал: видно, не успел показать себя как лучший. Но немного позже, в 50-х гг. XVI в., составлялся документ, получивший среди историков название «Дворовая тетрадь», с перечнем государева двора (т. е. тех лиц, которые служили в государевом дворе и из которых брались основные кадры армии, правительства и т. п.). В «Дворовой тетради» в третьей статье детей боярских из Суздаля были вписаны не только вышеупомянутые дяди, но и следом за ними Василий Григорьев сын Зюзин. Причем Василий вписан был еще один раз – как «нововыезжий» из Твери, с пометкой «в Суздале». Его литовское отсутствие не отмечено и, как видно, в дальнейшем в вину ему не ставилось – вероятно, потому, что в Литву бежал не он сам, а его дед Василий Андреевич. Василий же, родившись в Литве, вернулся в Москву, чтобы служить московскому государю.

Московские бояре XVI в.

А вот дядя Бахтеяр, который тоже отъезжал в Литву (неясно, в какие годы), много потерял из-за этого в местах. И по службе дальше воеводы не продвинулся, хотя служил самоотверженно. Имя его часто встречается и в Летописях, и в разрядных книгах. В 1551 г. он – воевода на Вятке, разбил наголову и потопил крымцев на Каме у Вятки-реки вместе с вятчанами и казаками государевыми, и пленных князей и уланов к государю привел 46 человек[200]. Потом он три года провел в Путивле, сначала воеводой, потом наместником[201]. Затем Бахтеяра назначили воеводой в Чебоксарский город[202], и как чебоксарский воевода он участвовал со своими людьми в различных военных кампаниях. В 1552 г. был в походе Ивана Грозного против крымского царя на Коломну. А из Коломны направился полем к Казани, где участвовал во взятии Казани[203]. В 1555 г. ходил во главе передового полка вместе с окольничим А.Д. Басмановым «на поля на крымские улусы»[204].

Беляница Страдников сын Зюзин упомянут в Летописи как вестник, посланный от наместника Костромы к государю Ивану Васильевичу с сообщением о том, что побиты казанские люди, пришедшие на Галицкие места (1548 г.)[205].

Стрет Григорьев сын Зюзин – дворянин, голова в походе под Казань (1554 г.), где за службу был пожалован «деньгой золотой»[206]; отмечен в походе в Ливонскую землю под Вильян в большом полку у окольничего А.Ф. Адашева (1560 г.)[207]; в Полоцком походе (1563 г.), где в числе 10 дворян выборных в головы он был в наряде у князя Михаила Петровича Репнина[208].

И Мисюр Григорьев сын Зюзин был головой – в Перми (1555 г.)[209]. Оттуда с пермичами он ходил в том же году в поход на Казанские места[210].

Иванис в разрядных книгах появился позже, зато и служил он дольше. В 1560 г. в походе в немецкую землю к Алисту он был головой в полку левой руки с боярином князем Михаилом Петровичем Репниным[211]. Через пять лет в сходе на Берегу он по-прежнему голова – в сторожевом полку в левой руке с князем В.С. Серебряным[212]. В походах царя Ивана Васильевича и царевича Ивана Ивановича в Великий Новгород на «свитские немцы» летом 1572 г.[213] и осенью того же года – из Новгорода в Ливонскую землю[214] – он был рындой царевича у знамени, а также головой в наряде с князем Юрием Ивановичем Токмаковым. Надо отметить, что рындами назначали, как правило, стройных, приятного вида молодцев не старше тридцати лет. Но уже в эти годы он возглавлял Разбойную избу (1570[215] и 1579 гг.[216]). По возрасту он, вероятно, был ближе к Василию, чем остальные дяди. И дожил до опричнины, войдя в состав опричного войска – в Весеннем разряде 1572 г. значился в числе опричников[217]. Впрочем, едва ли ему удалось бы избежать этого.

Суздаль попал в состав опричных владений государя в числе первых городов, и из дворян опричных уездов составили опричное дворянское и стрелецкое войско. Отбор был жесткий. Дворян вызвали в Москву и произвели генеральный смотр. Четверо «старших» дворян из каждого уезда после особого допроса под присягой показали происхождение рода уездных служилых людей, рода их жен, указали, с какими князьями и боярами они вели дружбу. И лишь те дворяне, против которых не возникло подозрений в «измене», кто не был дружен с князьями и боярами, зачислялись в опричнину.

Александрова слобода. Художник С. Андрияка

Но Василий Григорьев сын Зюзин, вероятнее всего, служил уже не по Суздалю, а при царском дворе, в многочисленной свите. Введению опричнины предшествовал отъезд царя в Александровскую слободу со всей семьей и челядью, с 40-тысячным войском. Наверняка нашлась и В. Зюзину достойная служба. Полных Разрядов тех лет не сохранилось.