С. Ярославцева - Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом

• Название: Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом
• Автор: С. Ярославцева
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055278-8, 978-5-271-21677-0, 978-5-226-00984-6

Когда древняя Москва располагалась на северных берегах реки Москвы, с южной стороны речной долины лежали леса с множеством мелких селений. Земли эти, девять веков назад принадлежавшие вятичам, постепенно вошли в состав Московского княжества. Большая часть их была объединена в XIX веке в Зюзинскую волость.

Автор книги, профессиональный литератор и журналист, скрупулезно исследуя в архивах историю этой волости, занимавшей территорию между современными Кунцевом и Братеевом, сумела показать яркую, непрерывную во времени картину развития региона, селений, их владельцев и крестьянских родов, составивших коренную часть населения села Зюзина.

Книга, исполненная в жанре документальной эпопеи, охватывает период от курганных времен вплоть до 1960 г., когда земли бывших подмосковных волостей вошли в черту столицы.

---

Двор удельного князя. Художник А.М. Васнецов

О смерти Алексея Ивановича сообщается в летописи. В 7068 г. (октябрь 1559) «писал из Юрьева к царю и великому князю боярин князь Ондрей Иванович Ростовской с товарыщи, что маистр Ливонской сбрался съ людми своими и заморских немец нанял и, не дождався сроку, на колко их государь пожаловал, за месяц до Ноября перваго числа пришел в государеву землю в Юрьевский уезд въ Сангатьскую мызу войною». Среди воевод, посланных к Юрьеву под началом бояр, был и воевода из Вышегорода Алексей Иванович Скрябин, стоявший во главе сторожевого полка. В декабре, когда полки перемещались под Юрьев, «...приходили немцы на них, Мошкалка [трегоротцкой князець. – С. Я.] со многими людьми, да их истоптал; и воеводу Олексея Ивановича Скрябина убили, и детей боярских дватцать человек убили да тритцать человек боярских людей»[185].

Московский Кремль при Иване III. Художник А.М. Васнецов

Конечно, еще Тимофей Игнатьевич Скряба как выходец из старомосковских бояр мог во второй половине XV в. стать владельцем подмосковного поместья Скорятино, которое за несколько десятилетий до гибели его внука в декабре 1559 г., приобрело еще одно название – Скрябино.

Следующий владелец уже служил в те годы царю Ивану Васильевичу Грозному. В 1550-х гг. составлялся документ, получивший среди историков название «Дворовая тетрадь», с перечнем служилых людей государева двора, из которого брались основные кадры армии, правительства и т. п.; там в третьей статье боярских детей из Суздаля был вписан Василий Григорьев сын Зюзин. Причем в конце тетради Василий был вписан еще один раз – как «нововыезжий» из Твери, с пометкой «в Суздале» (т. е. недавно прибывший на службу в Суздаль из Твери)[186]. Конечно, членам государева двора, как и дворянам, вписанным в Тысячную книгу, в которой записаны 1000 лучших, которых царь пожелал поселить поблизости от Москвы, выделялись поместья в Московском уезде, чтобы их можно было быстрее привлечь к исполнению ответственных военно-служилых поручений. Так, Василий Григорьев сын Зюзин вполне мог стать владельцем освободившегося поместья Скрябина Скорятина.

Всех дальнейших владельцев селения разыскать было легче, так как о них сохранилось достаточно много упоминаний в исторических документах или обзорах. И все же поиски всех деталей их жизнеописаний заняли достаточно много времени. Вот их перечень: Василий Григорьевич и Яков Васильевич Зюзины (1550-е гг. – 1607); стрелецкий голова Федор Челюсткин (1607–1618); князь Алексей Юрьевич Сицкой (1618–1644); Глеб Иванович и Иван Глебович Морозовы (1644–1666); боярин князь Василий Федорович Одоевской, здесь он впервые в исторической литературе назван владельцем села Зюзина (1684–1687); боярин князь Борис Иванович Прозоровской (1687–1718); морского флота капитан князь Александр Никитич Прозоровской (1721–1740); его сыновья братья князья Прозоровские Александр Александрович младший (1740–1766) и Александр Александрович старший (1766–1777); сыновья последнего князья Петр и Дмитрий Александровичи Прозоровские, разделившие вотчину на две части и продавшие их разным владельцам (1777–1780); Ирина Афанасьевна, жена статского советника Анисима Титовича Князева (1780–1785); Ирина Ивановна (урожд. Мясникова), жена полковника Петра Афанасьевича Бекетова (1785–1823); действительный камергер и командор Петр Петрович Бекетов (1824–1845); племянница Софья Сергеевна Бибикова, дочь Екатерины Петровны Кушниковой, а значит, и ее муж губернатор Юго-Западного края генерал-лейтенант Дмитрий Гаврилович Бибиков[187], и племянник Александр Александрович Балашов, сын Елены Петровны Балашовой (1846– 1848); господа Балашовы – подполковник Александр Александрович Балашов и малолетние Николай и Иван Петровичи Балашовы, внуки Елены Петровны (1848–1879); московский 1-й гильдии купец Алексей Иванович Васильков (1879–1896); московский 1-й гильдии купец Дмитрий Андреевич Романов (1896– 1901) и его наследники сыновья Петр и Николай (1901–1917).

Кремль на плане, приложенном к книге С. Герберштейна «Записки о московитских делах», 1576 г.

После крестьянской реформы 1861 г. большая часть дачи в виде наделов (как обычно, по 3 десятины) на каждую ревизскую душу была отдана крестьянскому обществу по уставной грамоте в общественную собственность. И крестьяне села Зюзина являлись владельцами своих мизерных наделов до самой революции, а затем и в советские времена.

Обо всех владельцах поочередно – речь в следующих главах.

От опричнины до смуты

Наиболее вероятным владельцем сельца Скрябина, Скорятино тож, из Зюзиных могли стать Василий Григорьевич, а после него – его сын Яков Васильевич. Косвенное подтверждение тому нашлось у Холмогоровых, когда они, рассказывая историю другого села с названием Зюзино Каменского стана (позже Богородского уезда, ныне Люберецкого района Московской области) с храмом Рождества Пресвятой Богородицы, сообщили, что это село «Онфиногена Голенищева купленная вотчина, что купил он у Якова Зюзина да у Богдана Куницына во 108 и во 112 (1600 и 1604) годах, деревня Выголова, да к ней припущено в пашню пустошь Улупова...»[188]. Выходит, Яков Зюзин продал эту свою вотчину в 1600 г., а за ней на всю оставшуюся жизнь так и закрепилось название Зюзино, хотя у деревни Выголовой позже были и другие, пожалуй, даже более именитые владельцы: Голенищевы, Кутузовы, даже главнокомандующий Москвы Петр Дмитриевич Еропкин...

Наше Зюзино (Чермнева стана Московского уезда) в те же годы было предположительно продано тем же Яковом Зюзиным стрелецкому голове Федору Челюсткину[189]. А прежде получил во владение это сельцо, скорее всего, отец Якова – Василий Григорьевич Зюзин. С него и начнем рассказ.

Герб рода Зюзиных

Зюзины вели свое родословие от черниговского боярина Федора, убитого в 1246 г. в Золотой Орде при царе Батые вместе со своим князем Михаилом Всеволодовичем Черниговским. После гибели в Орде Михаил Черниговский и его боярин Федор были причислены к лику святых и широко почитались в Московском государстве[190]. Как сообщается в Тверской летописи, в Чернигов Федор прибыл из Италии: «Властодержатель Греческого града Сардиния иже Средиц нарицается именем Феодор в древнейшие времена по случаю завоевания сего города Болгарским царем Иоанном Асаном переселился во Угры, а потом в Чернигов к великому князю Михаилу Всеволодовичу и почтен боярскою почестью»[191].

Сын боярина Федора, Борис, по прозвищу Половой, прибыл в Тверь, по всей вероятности, до 1263 г., когда тамошним князем был Ярослав Ярославич, брат всем известного Александра Ярославича Невского, бывшего на великом княжении во Владимире в 1263– 1272 гг.[192] И Борис Федорович, и сын его Федор Борисович были в Твери боярами. Сын Федора Михайло Шетен, и сын Михайлы Константин Шетнев, и сын Константина Иван Шетнев – три поколения подряд! – были в Твери тысяцкими. У тысяцкого Ивана Константиновича Шетнева были сыновья: старший Андрей, по прозвищу Зуза, и младший Афанасий. Кстати, в древности в русском языке не было йотированных звуков, и прозвание Зуза лишь много позже стало произноситься и записываться мягко – Зюзя.

В славянском божественном пантеоне известен белорусский бог зимы Зюзя, описанный Древлянским, – низенький длиннобородый старик в белой одежде, босой, без шапки, с железной булавой. 31 декабря он трясет землю булавой, ему приносят в жертву кисель или кутью и просят не губить посевы. Это тот же Мороз, которого восточные славяне представляли низеньким длиннобородым старичком (либо, наоборот, могучим мужем или старцем), который бегает по полям и стуком вызывает морозы, подобно кузнецу сковывая реки и землю. В сказках Мороз испытывает и награждает (подобно Яге) пришедшего в его ледяную избушку. Зюзя порой помогает людям, предупреждая о грядущих морозах[193].

Позже «зюзей» стали называть замерзшего или сильно промокшего человека, который от холода не может ни двигаться, ни говорить, зато много пьет чаю или других согревающих напитков. Различные нюансы этого понимания распространились по Руси. И в словарях разных областей смысл этого слова звучит по-разному: сильно промокший; много и жадно пьющий чаю, квасу, меду; вялый, нерасторопный, смирный человек[194]. Третье понятие, по-моему, ближе всего к реальности. Младший брат Афанасий Шетнев после взятия Твери Москвой при великом князе Тверском Иване Ивановиче Молодом был признан боярином и назначен тиуном и наместником на Галиче. От него пошли Шетневы. А смирный Андрей Зуза не заслужил больших чинов, но зато у него было восемь сыновей, от которых и пошли все зюзинские линии.

Старший сын Андрея, Василий Зюзин «с братьею в Литву с своим государем с Великим Князем Михайлом Борисовичем Тверским изъехали». Он входил в состав малой дружины последнего великого князя Тверского Михаила Борисовича, который бежал в Литву 11 сентября 1486 г., когда великий князь Московский Иван III взял Тверь, ликвидировал Тверское великое княжение и присоединил ее земли к Москве[195].