Семен Франк - Непостижимое (Онтологическое введение в философию религии)

• Название: Непостижимое (Онтологическое введение в философию религии)
• Автор: Семен Франк
• Жанр: Философия

---

4. Отношение "я-ты" как единство раздельности и взаимопроникновения

Бесконечно многообразная полнота конкретных явлений и форм отношений, развивающаяся на общей почве отношения "я-ты", исследована научно еще далеко не совершенно; можно сказать, что научная (философская, психологическая и социологическая) мысль почти еще не приступила к этому исследованию, именно потому, что философская мысль, за редкими одиночными исключениями (Макс Шелер, Мартин Бубер, Фердинанд Эбнерlxxxix, - к которым из прошлого поколения можно, с некоторыми оговорками, присоединить лишь имя Георга Зиммеля), совсем не осознала еще отношение "я-ты" как особую, первичную форму бытия; лишь поэты, романисты и драматурги черпают из этой области свои темы. Эти конкретные дифференцированные проявления общего отношения "я-ты", как они определены, напр., моментами властвования и подчинения, активности и пассивности, степени "близости" или "интимности" отношения, сдержанности и вмешательства, свободы и связанности и т.п. - нас здесь не касаются. Для нас существенно лишь выяснить точнее общую категориальную форму бытия связи "я-ты", и притом лишь в той мере, в какой это имеет значение для нашей основной темы.

"Ты" есть "не-я", par excellence; оно конституируется привходящим к "я" моментом "не". Только здесь дело идет не о чисто логическом "не" в его общем значении, как моменте, конституирующем различие или противоположность (в смысле отвлеченно-логически уловимой "несовместимости"). Дело идет здесь - в согласии с рассматриваемой областью или формой бытия - о конкретном "не", переживаемом" или открывающем себя как реальное живое отношение. Согласно двум только что рассмотренным формам или моментам отношения "я-ты", это "не" - эта раздельность - может иметь два смысла. Раздельность может касаться только самой реальности "я" и "ты"; но она может затрагивать и их внутренний состав или существо. В первом случае - в случае "понимающего", основанного на "симпатии", "сочувствии" отношения "я-ты" - "ты" есть по существу лишь численно "другой" - находящееся вне меня, извне ко мне приближающееся и мне раскрывающееся, мною переживаемое непосредственное самобытие, нечто вроде настоящего второго "я". Во втором случае разделение касается и качества, состава, существа самого "ты": "ты" есть не просто "другой" в смысле "второго", а "иной" - самобытие, чуждое и инородное мне; и мое отношение к нему есть отношение противоположности, противоборства, антагонизма. Но так как обе эти формы, как указано, суть два соотносительных интегральных момента всякого отношения "я-ты", то полный, исчерпывающий смысл рассматриваемой раздельности заключается именно в единстве обоих этих моментов. "Ты" не есть "я" - "я", как таковой, есмь безусловно единственный, могу мыслить себя лишь в единственном числе; и в этом смысле всякое "ты" есть нечто совершенно иное, чем я. И, с другой стороны, "ты" есть вместе с тем "другое", "второе", находящееся вне меня и со мной связанное, вступающее в мою жизнь "я" или "я-подобное" существо. В этом противоборствующем двуединстве "жуткого" и "родного" и состоит загадочное существо "ты".

Но с этим связано то, что раздельность внутренне связана здесь с взаимопроникновением. Существо отношения "я-ты" никоим образом не может быть подведено под понятие чисто "внешнего" отношения, наподобие, напр., отношения между двумя раздельными телами. Оно есть, напротив, "общение"; но это столь привычное нам слово само таит загадку, смысл которой может быть как-то разгадан, стать нам понятным только через анти-комистическое понятие взаимопроникновения при раздельности - взаимопроникновения раздельного. Отношение "я-ты" в каком-то смысле содержит в себе момент "встречи", движения из двух разных точек в направлении друг к другу, ибо здесь скрещиваются, как указано, две динамические потенции, действующие во взаимно противоположном направлении навстречу друг другу. Но, с другой стороны, мы уже видели, что эта встреча сама была бы невозможна, если бы "я" и "ты" не сопринадлежали искони друг другу, если бы они не были искони одно у другого, одно при другом. Это бытие одного с другим, одного при другом не есть простое соседство и взаимодействие, даже если мы возьмем эти отношения как внутренне переживаемые, сами себе открывающиеся, сущие для самих себя. Действие на меня камня, который ударяется о мое тело и вызывает во мне боль и досаду, есть нечто совершенно иное, чем любое, даже самое антагонистическое отношение "я-ты". Ибо первый из этих процессов испытывается и переживается мною в той форме, что "действие" "извне" на меня некой реальности имеет своим последствием некоторые иные, с этой реальностью ничего общего не имеющие явления "внутри" меня, т.е. в моем непосредственном самобытии; другими словами, при этом сохраняется во всей своей силе различие между тем, что "вне", и тем, что "внутри". Два тела - и, общее говоря, две предметные реальности - остаются при всей интимности и глубине им взаимодействия друг для друга все же двумя раздельными, внешними одно в отношении другого, т.е. непроницаемыми реальностями.

Нечто совершенно иное мы имеем в отношении "я-ты,", как оно нам непосредственно открывается в его подлинном существе. Существенный признак отношения "я-ты" состоит именно в том, что - при строго сохраняемой, никогда не исчезающей раздельности - в нем все же властвует некое подлинно внутреннее единство. Это единство по существу своему остается двуединством; где, как, напр., в экстатически-мистическом погружении в абсолютное и растворении в нем, теряется сама двойственность, там вместе с нею исчезает и само отношение "я-ты". Но это двуединство есть вместе с тем глубоко внутреннее, до самых корней проникающее подлинное единство: "взаимодействие" осуществляется здесь в форме взаимопроникновения. Бытие одного с другим, действие одного на другое есть здесь бытие одного для другого; а это бытие одного-для-другого есть тем самым - несмотря на раздельность - бытие одного-в-другом. Сама реальность "другого" - само "ты" - проникает в меня; само "ты" есть для меня, переживается мною, открывается мне внутри меня хотя и как реальность, внешняя по отношению ко мне. Или, с другой стороны, я при этом "трансцендирую", выхожу за пределы "меня самого", я переживаю "ты" как внешнюю - в отношении меня реальность; но в силу того, что я ее переживаю, она вместе с тем принадлежит к составу моей жизни, моего непосредственного самобытия (хотя в самом этом составе оно есть "иное, чем я сам", - именно "ты"). Лишь поскольку я рассматриваю "ты" предметно-пространственно, в качестве "чужого тела" и сопринадлежащей к нему "чужой души", оно с однозначной явственностью стоит для меня "вне" меня в буквальном, именно пространственном смысле слова: "в другом месте", чем "я"; не, взятое в этом смысле, оно вообще уже не есть "ты", а в лучшем случае лишь "он". В качестве же "ты - в качестве содержания непосредственно переживаемого самобытия, в котором мне открывается иная, другая, вне меня сущая реальность, - оно вместе с тем находится во мне. Как уже было указано выше (в конце прошлой главы), это есть нечто совсем иное, чем трансцендирование в познавательной инстанции; ибо в последнем я есмь лишь исходная точка или носитель исходящего из меня "светового луча", который "освещает", "открывает" для меня некую реальность, однозначно сущую вне меня, причем в остальных отношениях я, как непосредственное самобытие, остаюсь при самом себе, внутри самого себя, как и предметная реальность остается вне меня; я только извне соприкасаюсь с ней через мой "взор", через "луч познания". Здесь же, напротив, мы имеем дело с реальным трансцендированием непосредственного самобытия, с его реальным выхождением из самого себя и проникновением в другое (в "другого" - в "ты"); и это трансцендирование означает вместе с тем реальное проникновение в меня чужой реальности.

В лице отношения "я-ты", таким образом, трансрациональное существо реальности - непостижимое по существу в ней - с особой очевидностью обнаруживается как единство раздельности и взаимопроникновения. То, что при рассмотрении общего существа реальности вообще и непосредственного самобытия в особенности уяснилось нам как некоторого рода скрытый, достижимый лишь через проникновение в глубину, существенный признак конкретной реальности именно превосходящее чисто логическую мысль конкретное единство раздельности и взаимопроникновения, - здесь прямо бросается в глаза. Это единство раздельности и взаимопроникновения образует самое существо отношения "я-ты" как первичного рода бытия, в котором это единство сполна актуализируется в совершенном равновесии (хотя и всегда лишь "неустойчивом"), Это совпадение "внутри" и "вне", "я" и "не-я" при полном сохранении их противоположности есть наиболее выразительное обнаружение совпадения противоположного, единства двух - антиномистического монодуализма. Отношение "я-ты" в качестве бытия "я-ты" и обнаруживается тем самым в своем качестве исконного образа бытия, - является нам откровением внутренней структуры реальности как таковой - и именно в ее непостижимости - по ту сторону всякого постижения в понятиях. Мы имеем здесь дело с безусловно непостижимой (для логического мышления, определенного принципом отрицания) реальной внутренней, для-самой-себя-сущей взаимопереплетенностью и взаимопронизанностью между "одним" и "другим". И поскольку мы постигли металогическое единство реальности как конкретное всеединство, т.е. как единство единства и многообразия, - другими словами: как единство, которое во всей своей целостности присутствует в каждой своей части и пронизывает ее, - мы можем сказать, что в отношении "я-ты" впервые явственно обнаруживается подлинное конкретное всеединство в его трансрациональном непостижимом существе, именно в качестве живого бытия. То, что всеединство вездесуще, что оно присутствует, как целое, в каждой своей части, открывается нам здесь во всей жизненности этого отношения в том, что единичное бытие не есть, в качестве самобытия, замкнутое в себе, обособленное, изолированное бытие, а, будучи "я", по самому своему существу приурочено к "ты", связано с "ты" и есть бытие, осуществляющее себя как бытие "я-ты". Всякое непосредственное самобытие становится "я", т.е. осуществляет само себя, лишь выходя за пределы самого себя, трансцендируя в "ты". Бытие есть царство духов, а царство духов состоит именно в том, что одно существует всегда для другого, в другом, - выходя за свои пределы, - утверждает себя, лишь покидая себя ради другого.