Джон Хоукс - Чёрная река

• Название: Чёрная река
• Автор: Джон Хоукс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060708-2

Эта тайная война веками идет рядом с нами — но мы не знаем о ней ничего. Война между управляющей нашим миром и контролирующей каждый наш шаг Системой — и извечные враги Системы Странниками, способными покидать свое тело и путешествовать между мирами. Охоту на Странников ведут цепные псы Системы — организация наемников под названием Братство.

---

Не говоря больше ни слова, она вывела Габриеля и Майю из часовни. Снаружи на скамейке их дожидалась одна монахиня — миниатюрная ирландка. Перебирая четки, она беззвучно шептала молитвы.

— Капитан Фоули еше не уплыл?

— Нет, мэм.

— Передай, что наши гости задержатся на острове. Я сообщу, когда их забрать. Обе женщины и девочка заночуют в общей комнате, юноша пойдет в кладовую. Скажи сестре Джоан, чтобы приготовила на ужин вдвое больше порций.

Кивнув, маленькая монахиня удалилась.

— Эти женщины послушны, — сказала матушка Блэссинг, — но их молитвы и пения раздражают. Для монашек ордена с таким строгим уставом бедные клариссы чересчур много треплются.

Майя и Габриель последовали за аббатисой по короткой лестнице на второй, промежуточный, уступ — к монастырским постройкам. Монахи в шестом веке сложили их из блоков известняка; чтобы защититься от ветра, двери сделали тяжелыми — из дуба, а окна — маленькими и круглыми. Каждая постройка была размером с лондонский двухэтажный автобус.

Вики и Элис куда-то пропали, но матушка Блэссинг объяснила, что они сейчас в хижине-кухне. Из трубы на крыше этого домика тянулась тонкая струйка дыма, уносимая ветром на юг. Пройдя по грязной тропинке мимо общинной спальни, которую матушка Блэссинг назвала кельей святого, они подошли к последней хижине — кладовой. Здесь аббатиса пристально посмотрела на Габриеля, словно на некое экзотическое животное.

— Он внутри.

— Спасибо, что охраняли моего отца.

Убрав с глаз непослушную прядку, матушка Блэссинг ответила:

— Оставь свои благодарности при себе. Это пустые эмоции. Я сделала выбор и приняла обязательства.

Открыв дверь, она провела Габриеля и Майю в кладовую. Там были дубовые полы и узкая лестница, ведущая на второй этаж. Свет проникал через три оконца, неровным рядом вырезанных в скальной стене. Повсюду стояли ящики, консервные банки. Имелся тут и переносной аккумулятор. На красном ящике с аптечкой первой помощи обнаружились свечи.

Матушка Блэссинг бросила Майе коробок спичек.

— Зажги-ка несколько свечей.

Встав на колени, ирландка надавила на выцветшую панель в гладкой дубовой поверхности пола. Панель приподнялась — под ней была веревочная ручка.

— Вот так. Отойдите-ка.

Не вставая с колен, матушка Блэссинг потянула за ручку. В полу открылся люк — стали видны каменные ступени, ведущие вниз, в темноту.

— Что-то я не понимаю, — сказал Габриель. — Мой отец здесь в тюрьме сидит?!

— Разумеется, нет. Бери свечу, спускайся — сам убедишься.

Приняв у Майи свечу, Габриель обошел матушку Блэссинг и ступил на каменную лестницу. Стены подвала были выложены кирпичом, а пол — усыпан гравием. Внизу стояли пластмассовые ведра с железными ручками. Из них, наверное, монахини поливали огород летом.

— Эй, — позвал Габриель.

Никто не ответил.

В одной из стен Странник заметил дверь. За ней оказалась совсем уж маленькая комната. У Габриеля возникло чувство, будто он прибыл в морг опознать труп: на каменной плите лежало тело, накрытое хлопковой простыней. Постояв у плиты несколько секунд, Габриель одернул покрывало и увидел под ним отца.

Скрипнули дверные петли — вошли Майя с матушкой Блэссинг. Обе несли по свече. На стенах заплясали тени Арлекинов.

— Как… Когда он умер? — спросил Габриель.

Матушка Блэссинг закатила глаза, будто не могла поверить, что Габриель настолько несведущ.

— Приложи ухо к его груди — услышишь сердцебиение. Один удар в десять минут.

— Габриель ни разу не встречал других Странников, — пояснила Майя.

— А, ну теперь встретил. Твой отец в таком состоянии уже несколько месяцев. Что-то случилось. Мэтью мог остаться в том месте, куда попал, если оно ему понравилось. Или же оказался в ловушке и не может вернуться.

— Сколько он может так продержаться?

— Если погибнет в другом измерении, его тело тоже умрет и истлеет. Если выживет, но не вернется, тело продолжит стариться. Однако было бы неплохо, если б он там погиб. — Ирландка сделала паузу. — Я бы смогла наконец убраться с этого проклятого острова.

Отвернувшись от отца, Габриель шагнул к матушке Блэссинг.

— Можете покинуть остров хоть сейчас. Убирайтесь к черту!

— Я охраняю твоего отца, Габриель, и готова умереть за него. Но не жди, что я стану ему другом. Мой долг — оставаться спокойной и рассудительной. — Пристально взглянув на Майю, матушка Блэссинг вышла из комнаты.

Габриель не помнил, сколько простоял у тела отца. Он столько преодолел и все ради того, чтобы найти пустую оболочку! От разочарования часть разума отказывалась верить увиденному. Габриель, будто ребенок, захотел проделать все заново: выбраться наружу, потом войти в кладовую, открыть люк, спуститься — и чтобы концовка была иной.

Майя накрыла тело Мэтью Корригана простыней. — Темнеет, — сказала она. — Надо бы найти остальных.

Габриель не пошевелился.

— Мы с Майклом жили ради этого мига. Перед сном разговаривали, обсуждали, как представляем себе встречу с отцом.

— Не волнуйся, он вернется. — Взяв Габриеля за руку, Майя вывела его из комнаты. Снаружи похолодало. Солнце опускалось за горизонт.

Они вошли в хижину-кухню, где было по-домашнему тепло и уютно. Полная монахиня-ирландка, сестра Джоан, как раз закончила выпекать ячменные лепешки и укладывала их на поднос вместе с различными джемами. Сестра Рут — монахиня постарше, в очках с толстыми стеклами — суетилась, разбирая привезенные припасы. Открыв печь, она подбросила в огонь несколько кусков торфа, которые тут же занялись темно-оранжевым пламенем.

Со второго этажа по лестнице быстренько спустилась Вики.

— Габриель! Что там?

— Позже расскажем, — ответила Майя. — Пока неплохо бы выпить чаю.

Расстегнув «молнию» на куртке, Габриель сел на скамейку у стены. Обе монахини уставились на него.

— Мэтью Корриган — твой отец? — спросила сестра Рут.

— Да.

— Для нас было честью с ним познакомиться.

— Он великий человек, — сказала сестра Джоан. — Великий…

— Нам чаю нальют? — отрезала Майя, и все замолчали. Через несколько секунд Габриель уже держал холодными руками чашку горячего чая. Повисла напряженная тишина. Наконец вошли с коробками в руках еще две монахини: сестра Морин — та самая низенькая ирландка, что молилась у часовни, — и сестра Фаустина — из Польши, она говорила с сильным акцентом. Распаковывая коробки и разбирая почту, они вчетвером принялись весело щебетать, позабыв о гостях.

Из имущества бедным клариссам позволялось иметь только нательные кресты. На острове не было ни водопровода, ни электричества, монахини наслаждались простыми радостями жизни. На обратном пути от пристани сестра Фаустина нарвала розового вереска и теперь раскладывала его на краешке каждой тарелки. Рядом с ложкой ирландского масла и горячими лепешками трава смотрелась великолепно, будто мазок краски истинной красоты. Монахини обставили все как в изысканном ресторане, но в этом жесте не было ни доли искусственности. Клариссы считали прекрасным мир сам по себе — не замечать естественной красоты значило для них отрицать Бога.

Со второго — спального — этажа спустилась Элис Чен. За ужином девочка умяла аж три лепешки и много джема.

Отсев в уголок, Майя с Вики о чем-то зашептались, поглядывая на Габриеля. Монахини попивали чай, обсуждая новости, которые узнали из почты, молились за десятки несчастных по всему миру; вспоминали, будто близких родственников, совершенно незнакомых людей: женщину, больную лейкемией, мужчину со сломанными ногами… Плохие вести монахини воспринимали смиренно, хорошие — смеясь и радуясь, будто в чей-нибудь день рождения.

А Габриель все думал об отце, накрытом белой простыней, словно паутиной в старой гробнице. Почему он до сих пор не вернулся в этот мир? Ответить сам Габриель не мог, но вспомнилось объяснение матушки Блэссинг — зачем Мэтью Корриган прибыл на остров.

— Простите, — обратился Габриель к монахиням. — Я бы хотел знать, зачем мой отец приехал сюда. Матушка Блэссинг что-то говорила о манускрипте, написанном святым Колумбой.

— Этот манускрипт — в часовне, — ответила сестра Рут. — Раньше он хранился в Шотландии, но его вернули сюда примерно пятьдесят лет назад.

— И что в нем?

— Повесть веры, исповедь. Святой подробно описал свое путешествие в ад.

— В Первое измерение?

— Мы не принимаем вашей системы и, уж конечно, не принимаем того, что Иисус был Странником.

— Он — Сын Божий, — вставила сестра Джоан.

Сестра Рут кивнула.

— Иисус воплотился от Духа Святаго и девы Марии. Его распяли, похоронили, а затем он воскрес. — Оглядев сестер, она добавила: — На этом зиждется наша вера. Но мы вовсе не отрицаем, что Бог дозволил некоторым людям быть Странниками и что кто-то из них даже стал пророком или святым.