Илья Ангелов - Аниска

• Название: Аниска
• Автор: Илья Ангелов
• Жанр: Современные любовные романы

---

Сок мой истек и кричу я в экстазе, сжимая твой жезл.

Мой — он покорен мне, делает все, что скажу,

с перламутровой плотью моей.

Дивной наградой его одарю. Вот он мой рот, губы и горло — смело войди и кончай.

Заслужил.

………………………….

Проглотив без остатка всю вылившуюся ей в рот сперму и жадно облизав димкин член, собрав с него все до последней капельки, девушка откинулась на сиденье и вытерла губы.

Взмыленный Димка без сил повалился на девушку

Аниска полежала под ним чуток, а потом нежно, но твердо оттолкнула парня и принялась в темпе одеваться.

Открыла дверцу машины. И когда уже собиралась выскочить, крепкая рука спортсмена схватила ее за куртку.

Аниска обернулась и…

— Выходи за меня, а? Бросай своего упыря, Аниска! Меня никто никогда так не ебал! Ты понимаешь? Никто! Выходи за меня, вместе мы горы свернем! Пожалуйста!

И тут с Аниской случилась истерика. Она вырвалась из рук Димки, выскочила из шевроле и с диким хохотом повалилась на утоптанную землю.

— Да что они все — сговорились что ли? Замуж за них выходи! — сквозь приступы смеха повторяла девушка, колотя ладошкой по крылу машины.

— Аниска! Ты что? — таращил испуганные глаза голый Димка. Его прямо приморозило к сиденью.

А Аниска продолжала то хохотать, то заливаться слезами.

Время. Время! ВРЕМЯ!!!

ВРЕМЯ!

Острой иголкой кольнуло мозг — быстро! Пора, пора, нельзя опаздывать!!!

Истерику как рукой сняло. Аниска вскочила, встряхнулась как зверь, показала Димке язык, чмокнула ошеломленного парня в щеку, потом приложила указательный палец к губам и прошептала, делая страшные глаза: Тсссссс!

И побежала к своей машине.

Быстрее!

Быстрее!

Быстрее!

80 километров.

100 километров.

120.

140.

"Ярис" летел как стрела, рассекая сгущающийся мрак.

Приехали. Знакомый поворот. Дом Синицыных, светящиеся окошки на первом этаже.

Девушка загнала машину во двор, поставить ее в гараж сил уже не было, вылезла и закурила. Поправила прическу.

Сорок минут. Она отсутствовала сорок минут.

Один. Два. Три. Четыре. Пять.

Я спокойна. Я довольна. Я всех обвела вокруг пальца. Я их сделала.

Шесть. Семь. Восемь. Девять.

Сейчас я войду и никто ничего не поймет. Мне хорошо. Мне давно не было так хорошо. Наверное с…Созополя, да? Мне очень хорошо и я удовлетворена. Все будет хорошо. Да, все будет хорошо.

Десять.

Докурив, ловко бросила незагашенный бычок через ограду прямо в лужу и легкой, стремительной поступью вошла в дом. Прошла на кухню и долго мыла лицо холодной водой, уничтожая чужие запахи.

Вытираясь полотенцем, почувствовала, как в ноги что-то тыкается. Испугалась, вздрогнула, отняла полотенце от лица и увидела Пуську.

Кот озадаченно нюхал джинсы. Затем отошел в сторонку, сел и уставился на Аниску.

"Он почуял запах чужого мужчины!" — поняла девушка.

"Нда, тут страсти похлеще, чем в шоу Малахова", — подумал кот и Аниске показалось, что он ухмыльнулся.

В гостиной сидели все те же. Матч кончился. Теперь смотрели рэгби. Демонстративно помахивая пачкой сигарет, взятой из курточки, Аниска уселась рядом с мужем, взяла чистую рюмку и от души набухала туда водки.

Только было хотела поднести ее ко рту, когда Минька подозрительно осведомился:

— Ты где валандалась? Минут сорок прошло!

— Да ну…, - как можно более безразлично ответила Аниска, — Машка по пути позвонила, пришлось остановиться, болтали минут двадцать, — и добавила, обращаясь к остальным:

— Машка, подруга моя, замуж выходит! Боится! — и подмигнула.

Парни глумливо захохотали.

Аниска одним глотком высадила рюмку, закурила сигарету и утомленно откинулась на спинку дивана, не забыв как бы случайно прижаться плечом к Миньке.

Муж почувствовал это и расслабился.

Девушка прикрыла глаза и сквозь опущенные ресницы окинула взглядом компанию. Никто больше не обращал на нее внимания. Кроме Дашки. Минькина сестрица пристально рассматривала ее лицо.

Аниска затаилась.

— А чего это у тебя лицо такое красное и мокрое, а? — последовал выпад Дашки.

Аниска медленно открыла глаза.

— Курила, пока ехала, пепел в глаз занесло, вот и вымывала сейчас на кухне.

Дашка хмыкнула и казалось бы поверила. Или…Неужели она что-то подозревает? Невозможно! Кто может себе представить, что вот так посредь вечера женщина, имеющая молодого, симпатичного, богатого мужа может выйти из дома, промчаться двадцать километров, перепихнуться со случайным партнером, кончив за двадцать минут энное число раз и уже через сорок минут возвратиться домой? Или Дашка думает, что я это делала где-то совсем рядом?

…Часам к десяти вечера все уже порядком напились. Дашка уселась на колени к своему хахалю и они беспрерывно сосались.

Аниска выпила четыре рюмки водки и ей стало совсем хорошо и спокойно. Она кротко сидела рядом с мужем и вовремя поддакивала, когда тот, рассказывая о чем-то казалось бы смешном (все в компании почему-то и в самом деле смеялись), поворачивался к ней и спрашивал: "А разве не так?" "Так, Минечка, так!" — отвечала Аниска и одобрительно гладила мужа по плечу.

Потом Минька вдруг вспомнил, что сейчас по местному каналу идет прямая телетрансляция из главного городского храма, где проводится служба, предшествующая пасхальной. Нашли нужную программу.

В гостиную ворвалось стройное, но заунывное пение хора. Камера показывала внутренность храма — росписи, иконы, тысячи горящих свечей и плотную толпу людей, молчаливо слушающих вечерню.

— Вон они! Гляди! Папка с мамкой! — заорал Минька прямо в ухо жене.

Все уставились на экран. И правда, сейчас оператор показывал центральную часть храма, где на самых почетных местах один к одному стояли отцы города — чинно, с супругами и свечами. Во втором ряду слева Аниска увидела Тамару Борисовну, чьи губы что-то непрерывно шептали, и Павла Игнатьевича — вид у него был одновременно и строгий, и умиленный.

Сзади толпились простые верующие — многие сотни. Камера выхватывала и показывала полные скорби и надежды глаза. Глаза верующих.

"А может то, что рассказывал нам тогда на уроке английского Лавр Иванович, на самом деле правда? — подумала Аниска. — И Бог есть? И все остальное, как он говорил?"

— Ахахаха! — ни к месту захохотал младший Панчиков, тыкая пальцем в телевизор.

— Да вы посмотрите, кто читает литургию! Это ж главпоп Куркин!

— Ну и? — непонимающе спросил кто-то из гостей. — Что такого-то? Читает и пусть себе читает…

— Ага, пусть читает. Служитель Бога, бля! А ты знаешь, что он при зарплате в 24 тысячи рублей, неработающей жене и трех детях купил недавно старшенькому Ваське чистяк новый Пежо-407 за полтора миллиона рублей? В налоговой у папашки все обхохатываются, читая куркинские декларации. Это Боженька что ли ему чемоданчики денег с неба посылает?

"Или Бога нет и все это выдумка для одурманивания людей с целью повелевать и управлять ими?" — засомневалась Аниска.

К одиннадцати стали расходиться. Все были пьяны до такой степени, что ни о каких визитах в храм никто уже не думал. Вызывали такси, одевались, с трудом попадая в рукава курток. Жратая Дашка насупившись заявила брату, что дома не останется — поедет к любимому, а завтра до обеда они будут христосоваться где-нибудь в центре, пусть так и передаст родителям!

Минька заплетающимся языком клятвенно обещал передать.

Когда дверь за последним гостем закрылась, супруги поднялись к себе наверх. Миньку вдруг пробило на игривость — он обнял жену и стал гладить ее по попе. Слюнявя рот, смачно поцеловал в губы.

— А давай сейчас, а? — спросил, прижимаясь еще крепче.

"Эх, Минька, если бы ты знал, что сжимали эти губы еще пару часов назад, ты бы наверное убил меня на месте", — подумала Аниска и, вырвавшись из рук мужа, строго ответила:

— Ах ты, гад! Ну ведь надо же так нажраться, а? И ты еще хочешь трахаться? В таком состоянии? Пошел спать, быстро! Ну?

Не ожидавший такого отпора Минька мигом сдулся, покорно повернулся и направился к кровати, а Аниска пошла в душ.

Долго стояла под струями прохладной воды, окончательно прощаясь с запахами другого мужчины.

Вышла из ванной комнаты освеженной. Минька уже дрыхнул без задних ног.

Легла. Потушила свет. Но вместе с накатившей тьмой вдруг стало страшно и одиноко.

* * * * * * *

"Что делать и как быть? — размышляла Аниска. — Передо мной столько путей, но я не знаю, на самом деле не знаю, по какому из них пойти?