Илья Ангелов - Аниска

• Название: Аниска
• Автор: Илья Ангелов
• Жанр: Современные любовные романы

---

Аниска достала из кармана курточки бумажку, в которой лежало несколько кусочков красной рыбки, развернула ее и положила перед котом. Как не побаловать любезного друга Пусечку? Пока тот с аппетитом уплетал горбушу, с наслаждением закурила. Пуська доел, облизнулся и благодарно потерся об анискины сапоги. Потом поднял голову и мяукнул, как бы разрешая — езжай! Аниска погладила кота по густой шерсти и забралась в машину. Поехали!

……………….

Субботним утром шоссе, ведущее в город, было пустынно. Десять километров до круглосуточной бензозаправки с магазином, где она обычно покупала свой "Парламент", девушка взяла за семь минут. Остановилась, залила бак "Яриса", купила две пачки сигарет.

Еще трех минут с лихвой хватило, чтобы пролететь пять километров до первого светофора у въезда в город. Тут скорость пришлось резко сбавить — начиналась жилая зона с редкими пока домами. Следующий светофор, километра через полтора, висел у перекрестка с аптекой — сюда Аниске доводилось пару раз приезжать за аспирином и прокладками — в их элитном поселке не имелось ни магазинов, ни аптек, ни даже элементарного ларька с сигаретами — владельцы особняков категорически возражали против появления по соседству торговых точек…

Светофор горел красным, поэтому пришлось остановиться.

Аниска посмотрела влево, на аптеку, припоминая, нет ли необходимости заглянуть туда? Вроде нет. И прокладок дома полно, и презервативов, без которых она не соглашалась на секс с мужем, в тумбочке у кровати пылится достаточно…

Повернула голову направо и взгляд ее уперся в небольшой пустырь, по обе стороны которого стояли какие-то заброшенные сады и полуразрушенные деревянные домики. Земля тут была утоптанная, почти без травы. Кое-где виднелись полустертые следы шин. Видимо это место изредка использовали в виде стоянки посетители аптеки…

Загорелся зеленый и Аниска, чуть выждав, плавно тронула машину. Бросив прощальный взгляд на аптеку, девушка только теперь заметила старинную, покрытую ржавчиной табличку-указатель: "Ул. Цветочная. Љ 15"…

……………….

"Здравствуй, родной дом! Как же ты постарел за эти месяцы. И люди вокруг постарели. Даже вечные бабушки, десятилетиями сидящие на скамейках во дворе. И эти трещины в стенах коридора. Вроде раньше их не было. Или были?..И мама, бедная мама, прости, но ты тоже постарела. Наверное и я старею, а мне только двадцать шесть лет. Один братец Сашка растет и хорошеет — вон какой удалец, кровь с молоком! Милый братик Сашка…", — думала Аниска, сидя за столом на кухне родной квартиры, где они с мамой теперь красили пасхальные яйца.

Благостно бурлили на плите кастрюли, стояли в ряд баночки с разноцветной водой. Отдельно в стороне пузатилась старинная чугунная кастрюля, полная отвара из луковой шелухи — мать настояла на том, чтобы часть яиц красили по-старинке, а не новомодными химическими красителями…

Зеленые, синие, красные, оранжевые, с рисуночками, пятнышками, полосками яйца обсушивали и складывали в два берестяных туеска, сплетенных когда-то анискиным дедом. "Дедушка, дорогой, тебя уже нет столько лет, а туесочки живут. И память о тебе живет, милый дедушка, нет, не в туесочках, в сердце", — подумала Аниска и ей вновь сделалось грустно. Когда-нибудь и она умрет, а останется ли что-нибудь после нее? Память или хотя бы вот такой простенький туесочек из коры?

Мать расспрашивала о новой жизни. Как дом, что едят? Особенно настойчиво интересовалась — почему Аниска еще не беременна? Зачем тогда вообще надо было выходить замуж? Ведь мужики-то не дураки — только детьми их и можно привязать, иначе уйдет, загуляет, запьет, найдет другую…

Аниска отвечала нехотя, односложно, потом завелась — стала отругиваться, затем вновь как-то разом успокоилась, нащупала нужную тактику — надо было разговорить мать, заставить ее рассказывать о себе и домашних. Уловка подействовала и началось бескрайнее повествование о болезнях, соседях, родственниках, сорванце Сашке, решившем ни с того ни с сего поступать в Школу милиции. Так под заунывный монолог матери и покрасили четыре десятка яиц…

Потом обедали всей семьей. Лицо отца светилось радостью. Вчера, узнав, что утром к ним наконец-то пожалует дочка, он съездил на рынок, закупился свининой и говядиной, намолол фарша и весь вечер собственноручно лепил любимые анискины пельмени — так ему хотелось обрадовать дочку…

Покушав, Аниска ушла в свою бывшую комнату. Прилегла на ставшую уже чужой кровать и уснула…

……………….

Спустя час отдохнувшая и посвежевшая девушка снова села за руль "Яриса". Надо было ехать в центр за рубашкой Миньке.

Подарок мужу Аниска выбрала довольно быстро, купила еще и носки — белые, махровые, с плейбоевскими зайчиками — как раз под новые минькины адидасовские кроссовки, приобретенные им на прошлой неделе.

Тут запиликала "нокия". Звонила поганка-Машка, извинялась, что на встречу придти не сможет, мается животом. Договорились созвониться после Пасхи…

" До четырех еще два часа, — подумала Аниска. — А как не хочется домой! Пойду-ка поброжу по улицам, а кофейку попью и в одиночку. И такие дни бывают, да…", — и девушка медленным шагом направилась к местной достопримечательности — длинной пешеходной улице в центре, которую в городе с гордостью называли "наш Арбат".

Зашла в магазин сумочек, приценилась к туфлям на весну, постояла перед витриной фирменного джинсового бутика, разукрашенной в стиле Дикого Запада. "Джинсы что ли купить? Вон те, голубенькие?" — задумалась было девушка, но вовремя вспомнила, что денег в кошелечке осталось не так уж и много, на джинсы не хватит.

Расстроилась и двинулась дальше. Вспомнила, что хотела купить книжек. Минут двадцать выбирала, выбирала и все не могла выбрать, а затем, повинуясь какому-то непонятному импульсу, взяла читанный несколько лет назад роман Сорокина "Лед". Было это в тяжелые дни очередного расставания с любимым Петей. Повесть о дивной, неземной, чистой любви, любви без секса, любви сердцем — такой невозможной и желанной — потрясла Аниску и она, помнится, не раз прерывала чтение, чтобы вволю наплакаться — так одиноко становилось на душе…А потом они с Петей вновь помирились и зажили вместе. И…книга…книга забылась, уступив место бурным ночам плотской страсти, сжигающей и испепеляющей.

И вот теперь она снова в ее руках. Зачем? Непонятно…

И еще больше взгрустнулось. "Арбат" закончился и Аниска вышла на длинный металлический мост. Внизу медленно влекла свои воды зеленоватая река. "Нил, она так похожа на Нил", — подумалось Аниске. Вспомнился Египет, где она когда-то отдыхала с любимым Петей. Девушка почувствовала, что если сейчас не уйдет с моста, то расплачется навзрыд — такая безграничная печаль накатила…

Ушла. Вернулась на "Арбат" и села в одной из кофеен. Долго сидела, курила, изредка потягивая крепкий ароматный кофий.

"Holy Saturday, Holy Saturday…, - опять застучали в голове знакомые английские слова. — Да что ж они ко мне привязалось-то?" — удивилась Аниска.

* * * * * * *

"…Иисус Христос как часть Святой Троицы существовал изначально. С самого Сотворения Земли он присутствовал на ней незримо, но во всей полноте своей божественной сущности, наблюдая за родом человеческим, заботясь о нем, протягивая руку помощи нуждающимся, подымая падших, утешая страждующих, вдыхая надежду в отчаявшихся и укрепляя веру пошатнувшихся. Христос, посредник между Богом-Отцом и людьми, был не только незримым советником и духовным утешителем, но и Божьим воином, сражающимся с Сатаной и демонами за человека. Был он также строгим, но справедливым Судьей, вершащим Суд и наказывающим закореневших в грехах и заблуждениях.

…Бог дал человеку свободную волю — право выбора и принятия решений. Поэтому не задавайте мне вопросы — а почему мы так плохо живем? Почему в мире постоянно ведутся войны, умирают от болезней и голода сотни тысяч людей, царят беззаконие и случаются целые эпохи полного беспредела. Не Бог виноват в этом. Виноват сам человек. Ибо он живет на земле и творит все, что ему заблагорассудится, пренебрегая Божьими заповедями и теми духовными и общечеловеческими ценностями, о которых каждый из нас знает, но почему-то не хочет соблюдать.

Да, Бог вмешивается в людские дела и приходит на помощь, когда его попросят об этом люди веры, чистые сердцем и помыслами, праведники. Если бы не так, человечество давно бы уже исчезло с лица земли…

…Проходили годы, столетья, тысячелетья. Беззакония и грехи человечества умножились до такой степени, что Бог понял — нет на Земле спасения никому, но все заслужили смерть!