Сергей Крившенко - Плавать по морю необходимо

• Название: Плавать по морю необходимо
• Автор: Сергей Крившенко
• Издательство: Дюма
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2001

Книга литературно-исторических очерков посвящена русским землепроходцам и мореплавателям, а также известным русским писателям, отразившим в своем творчестве тему открытия и освоения Дальнего Востока России, тихоокеанских плаваний. Автор исследует «путешественные записки» знаменитых мореплавателей, их очерково-мемуарные книги, историческую прозу русских писателей-маринистов.

В книге продолжены темы и мотивы предыдущих работ автора: его монографий «Утверждение мужества» (Хабаровск, 1974), «Берег Отечества» (Владивосток, 1978), «Дорогами землепроходцев» (Владивосток, 1984), «Героика освоения и социалистического преобразования Дальнего Востока в русской и советской литературе» (Владивосток, 1985), «Берег Отечества: романтика героизма в литературе о Дальнем Востоке» (Москва, 1988).

Автор — член Союза писателей России, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой русской литературы ХХ века и теории литературы факультета русской филологии ДВГУ, действительный член Русского географического общества.

---

Коснулся поэт и дней смуты. Как известно, в 1905 году во Владивостоке происходили политические манифестации, выступления рабочих, матросов, солдат. Тон во многом задавали эсеры. 10 и 16 января 1906 года власти расстреляли толпу из пулеметов… Шли политические процессы. Целый ряд газет, одна за другой, были закрыты. «Последняя вспышка местной революции, в которой участвовало несколько миноносцев, 17 октября 1907 года дополнила количество процессов», — писал Н.П. Матвеев. Однако из П.И. Гомзякова не надо делать «прогрессиста» или «лейтенанта Шмидта» — он стоял на явно выраженных охранительных позициях. «Владивосток переживал // Затем печальных много дней», — писал он, осуждая разгул страстей. И далее: «И беспощадна, и глупа // Громила дикая толпа» хозяйские лавки, магазины. «Звероподобный хулиган // Или по Горькому босяк, // Воспетый им и так и сяк, // Лицом себя здесь показал: // Чего бы делать враг не стал, // То сделал русский у себя». Как видим, Гомзяков «буревестника» революции читал и его «босяцкие рассказы» знал, но явно преувеличивал силу «босяков»: на бунт поднялся ведь не босяк, а народ… И стреляли в народ тоже русские, но власть имущие… Но борьба передовой части общества против замшелого режима — это не тема Гомзякова. Он взывал к просвещению народа, к преуспеянию на поприще честного труда — благо, примеры его находил именно в родном краю.

Завершаются «Юбилейные наброски» своеобразным гимном Приморью, призывом крепить его, «отринув дрязги, сплетни, лень»:

Владивостоку все дано:
Сибирь ведь — золотое дно.
Вы полюбуйтесь! С моря он
По панораме — Лиссабон
(Землетрясений только нет).
В проекте — университет,
Трамвай, летательный ангар.
В проекте он же Гибралтар…
Во всем — проект, везде — проект.
(Скорей бы видеть их эффект!)
Край молод… Твердою ногой
Стоять должны мы.
                         Дорогой
Ценой России стоил он…
Мы здесь среди чужих племен,
И сохраняя дружбу к ним,
Должны мы жить трудом своим,
Отринув дрязги, сплетни, лень:
В работе дорог каждый день.
Нам за примерами, как жить,
Не надо далеко ходить:
Здесь был Мякотин, был Дьячков,
Работал Буссе… Стариков
Мы многих знаем честный труд…
Пусть все, как братья, подадут
Друг другу руки и тогда —
Все для работы, для труда!
И клич: «В честь родины святой!»
Не будет только звук пустой.

Современникам поэта были хорошо известны имена врача Мякотина, учителя Дьячкова, людей самоотверженных, героических… Знали и Буссе, много сделавшего для переселенцев… Конечно, поэт мог назвать среди подвижников и своего отца протоиерея Ивана Степановича Гомзякова, столько сил отдавшего Русской Америке, а затем Приамурью и Приморью. Если заменить одно слово в стихотворении — «Стариков» на «Гомзяков», то легко угадывается и имя самого поэта: так нередко художники оставляли свой автограф в уголке большой картины…

Конечно, написанное П.И. Гомзяковым — еще не поэма, и сам автор не случайно дал подзаголовок — «Юбилейные наброски». Да, наброски… Иллюстративные, декларативные, да, только штрихи… Но это и первое более или менее основательное освоение темы Владивостока в русской поэзии, первые подступы к ней.

Здесь и страсть, и духовные порывы, и события, и лица. Здесь и превратности судьбы, и «тернии на пути к звездам». Словом, волны и скалы, и потому так оригинально звучит «Песня волны»:

Я слушаю ропот прибоя,
Как строфы старинных былин.

О чем же волна рокочет поэту? Что она навевает ему? Что заставляет вспомнить?

Я долго тебя не видала,
Но вот ты со мною опять!
Я рада: ведь ты мои песни
Один лишь сумеешь понять!

Как видим, не случайно Павла Гомзякова называли «истинным поэтом Владивостока». Здесь прошли детские и юношеские годы его, здесь он служил на флоте и первым воздал Владивостоку должное в стихах. «Кто слышал ночью песни моря, / тот не забудет их! / И веет тихою печалью / рожденный морем стих». «Звучат в ней снова песни моря» — сказано о душе.

Всякое случалось с ним и в море, и на берегу. Так, однажды судового врача П.И. Гомзякова «за оскорбление словом» караула пытались заточить на четыре месяца на гауптвахте или в корабельной каюте «с приставлением часового». Какому-то флотскому Скалозубу захотелось унизить человеческое достоинство поэта. Дело дошло до самого царя, куда было отправлено прошение о смягчении приговора. И царь — это было в 1909 году — на прошении написал: «согласен». Более семи месяцев длилась эта постыдная история, которую затеяли флотские глуповцы. А через год Гомзякова как ни в чем не бывало командировали в Японию — осваивать мастерство тамошних лекарей…

В 1912 году Павел Иванович перевелся из Владивостока на Балтику. Но участвовал ли он в боевых действиях Первой мировой войны, неизвестно. В те годы вышла его небольшая книжка «За веру предков. Галицийская быль», что можно считать откликом на события военной поры.

В периодике не раз мелькало, что умер Гомзяков в 1921 году в Кронштадте. Так ли это? Ведь мы знаем, что этот год для Кронштадта был роковым. Но вот в сведениях, оставленных племянницей поэта Антониной Александровной Пивоваровой в Приморском краеведческом музее имени В.К. Арсеньева, упоминается, что умер он в 1916 году. Эту дату тоже надо принять во внимание.

Того, кто хотел бы знать жизнь и поэзию Павла Гомзякова более подробно, мы отсылаем к нашей статье, опубликованной в «Записках Общества изучения Амурского края»[218].

В заключение приведем дарственную надпись на книге П.И. Гомзякова «К звездам», единственный экземпляр которой хранится в нашем музее. Обращаясь к своей восемнадцатилетней дочери Наташе, Павел Иванович писал:

«Наташа!

В часы, когда тебе будет грустно и тяжело, ищи в книге своего отца поддержки и утешения.

Ты увидишь, что и он страдал и он падал духом, но звуки песен, родившихся в минуты мрачного раздумья, переплавляли слезы в тихую грусть о минувшем и невозвратном.

Нет горя, которое не излечивало бы время и слова участия близких людей.

Будь добра к людям, и тебе самой будет легче жить на свете. Не ищи богатства и блеска, ищи дружбы и верного сердца.

Твой отец. 31/VII — 1916 г. Ревель».

Завещание отца дочери… Одного поколения — другому. Но ведь это кредо поэта, обращенное и к нам, его читателям.

Океанская сторона Русский мореход и путешественник в дальневосточном историческом романе

«Плавать по морю необходимо» — эта древняя матросская поговорка стала формулой мужества, граничащего с дерзостью. Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» рассказывает: когда Помпей, получивший от сената чрезвычайные полномочия для доставки в Рим хлеба из Сардинии, Сицилии и Африки, готовился в обратный путь, разразилась буря, делавшая плавание крайне опасным. Но Помпей без колебания первым поднялся на корабль и с возгласом «Плыть необходимо, жить нет необходимости!» отдал приказ к отплытию. Чтобы жить — надо плыть… Так древняя матросская поговорка вошла в свод латинских изречений и стала классической формулой выражения мужества, героики, отваги. И не случайно Василий Песков вспомнил эти слова, когда писал о жизни космонавта Юрия Гагарина: «До последней минуты жил по высокому счету: „Плавать по морю необходимо“». Этот принцип глобальный.

Русские люди издревле были замечательными мореходами. И эта необходимость плаваний по морям осознавалась ими как самая жгучая, самая жизненная потребность. Поэтому они и вышли к морям. И давно уже осознано, что ни одна великая нация никогда не существовала и не могла существовать в удалении от морей. В таком отдалении первоначально находилось государство Петра Великого. Петр пробил «окно в Европу», осуществив вековую мечту «ногою твердой стать при море». По мысли русского поэта и церковного деятеля Феофана Прокоповича в «устроении флота» и «обучении морскому плаванию» был «промысел Божий». Без флота не было бы великих побед. «Испразднилася бы слава толиких викторий». «Не меньшая бо слава есть удержать завоеванное, нежели завоевать — давняя есть пословица», — писал Феофан Прокопович в «Слове похвальном о флоте Российском» еще в 1720 году. Это уже прямо относится к нам, к нашему времени.