Сергей Крившенко - Плавать по морю необходимо

• Название: Плавать по морю необходимо
• Автор: Сергей Крившенко
• Издательство: Дюма
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2001

Книга литературно-исторических очерков посвящена русским землепроходцам и мореплавателям, а также известным русским писателям, отразившим в своем творчестве тему открытия и освоения Дальнего Востока России, тихоокеанских плаваний. Автор исследует «путешественные записки» знаменитых мореплавателей, их очерково-мемуарные книги, историческую прозу русских писателей-маринистов.

В книге продолжены темы и мотивы предыдущих работ автора: его монографий «Утверждение мужества» (Хабаровск, 1974), «Берег Отечества» (Владивосток, 1978), «Дорогами землепроходцев» (Владивосток, 1984), «Героика освоения и социалистического преобразования Дальнего Востока в русской и советской литературе» (Владивосток, 1985), «Берег Отечества: романтика героизма в литературе о Дальнем Востоке» (Москва, 1988).

Автор — член Союза писателей России, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой русской литературы ХХ века и теории литературы факультета русской филологии ДВГУ, действительный член Русского географического общества.

---

«Высокая побудительная причина…» — так говорит Толстой. А память невольно подсказывает схожие по чувству своему слова из книги Невельского: «Тут нужны были люди… одушевленные и гражданским мужеством, и отвагой, готовые на все жертвы для блага своего отечества»[109]. Эти высокие побудительные причины ярко выражены в мемуарной книге Г.И. Невельского. Она впервые увидела свет в 1878 году и выдержала пять изданий. Лучшее из них (научно выверенное, прокомментированное) — издание в серии «Дальневосточной исторической библиотеки»[110].

Книгу о подвигах русских морских офицеров адмирал Невельской писал на склоне лет, подводя итоги своей жизни и жизни сподвижников, оценивая сделанное ими на Дальнем Востоке. По жанру — это воспоминания, мемуары. Эпопею Амура автор называет подвигом. Называет так потому, что эта книга не только о нем, но и обо всех русских морских офицерах, действовавших на Дальнем Востоке. И, как мы видим, не только об офицерах, но и матросах, солдатах, аборигенах, местных жителях, представителях народностей Амура.

Отметим сразу, воспоминания пронизаны чувством гуманности, человечности — русский путешественник ничего общего не имеет с покорителем, конкистадором, фигура которого сразу же возникает, когда речь идет об освоении Америки. И Невельской осознает это, когда пишет: «После двух веков начали раздаваться наши выстрелы на берегах Амура, но эти выстрелы раздавались не для пролития крови и не для порабощения и грабежей местного населения, — нет, выстрелы 1850 года раздавались для приветствия русского знамени…»[111]. В других местах своих воспоминаний Невельской писал: «Каждый солдат прежде всего должен быть плотником»[112], «топор, заступ и плуг должны иметь здесь первенствующее место»[113]. Осознание цивилизаторской, культурной миссии придавало сил.

Структура книги Невельского определяется ее главной задачей: рассказать о подвигах русских морских офицеров на Дальнем Востоке в дни амурской эпопеи; поведать о делах предшественников русских мореходов и землепроходцев, первыми открывших тихоокеанские берега и острова; рассказать о личном участии в деле освоения дальневосточных земель, о тех усилиях, которые надо было потратить в борьбе с бюрократической верхушкой. Невельского прежде всего волнует судьба отечества, его будущность. Отсюда и сила его страсти, его упорства в борьбе с теми, кому была вовсе не дорога честь России.

Более обстоятельно, чем другие авторы, Невельской пишет о прошлом. Подробно останавливается на исторических судьбах Приамурья, на истории русских открытий на Тихом океане, на взаимоотношениях с соседними странами, на проблемах Амура. Высоко оценивает Невельской действия «отважной вольницы русских искателей добычи» первой половины XVII века (Пояркова, Хабарова и др.). По его мысли, первые землепроходцы еще не осознавали во всей силе значения Амура как водной артерии, нужной для торговли и судоходства. Но они были людьми подвига. Отважной вольнице не было оказано надлежащей поддержки. «Московские приказы… медлят и ограничиваются пустыми переговорами и отписками». Этим выводом Невельской во многом подтверждал точку зрения А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова. Как известно, они относились критически к попыткам прославить государственную мудрость царей и их заботливость о Восточной Сибири. Чернышевский и Добролюбов, критикуя раболепие либерально-дворянских публицистов, видели суть истории и подчеркивали решающую роль народа, народного героизма. Книга главного героя «амурского дела» Невельского через многие годы как бы возвращала к старому спору и показывала правоту тех, кто отдавал предпочтение народным усилиям. Но это была и государственная линия.

Автор трезво, аналитически рассматривает далекие события. Он воздает должное героизму пионеров освоения края. Он называет их действия «беспримерными подвигами». Он взывает к сердцу соотечественников помнить эти подвиги: «Беспристрастное потомство должно помнить и с удивлением взирать на геройские подвиги самоотвержения первых пионеров Приамурского края»[114].

Большая часть книги посвящена действиям русских морских офицеров в 1849–1855 годах. Автор повествует о походе транспорта «Байкал» на Камчатку, об исследовании в Амурском лимане и Татарском проливе, о знаменитых открытиях (Сахалин — остров, устье Амура не теряется в песках), о русском флаге над Приамурьем, о десятках экспедиций по изучению дальневосточных земель, о сплавах по Амуру, о заселении Амура русскими людьми, о взаимоотношениях с малыми народностями Амура, об истоках дружбы народной. Эта цепь событий стала исторической. Автор поверяет нам и другую сторону событий — внутреннюю, скрытую от взгляда. Оказывается, и в новых условиях, через два столетия, далеко не все понимали значение выхода на естественные рубежи. С презрением пишет Невельской о действиях графа Нессельроде и ему подобных. Чутьем истинного патриота своего отечества угадывает Невельской во врагах «амурского дела» и врагов родной земли, кому чужды интересы России, ее народов. Он выдерживает «сильную атаку со стороны графов Чернышова и Нессельроде». Невельской вводит читателя в ту острейшую нравственную коллизию, которую ему довелось пережить. Сначала надо было решиться на самостоятельные действия, на принятие самостоятельных решений. Пока инструкция где-то в пути, надо действовать самостоятельно, вне повелений правящей верхушки, ибо есть другие повеления — народные, исторические. И Невельской действует. Это-то и послужило противникам «амурского дела» поводом для зловещих заклинаний и обвинений в дерзости. Находятся и сторонники, которые помогают остановить «бюрократическую бурю», одобряя действия капитана Невельского. И тогда, называя поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим», решает царь: «Где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен». Это передают Невельскому Муравьев-Амурский и Перовский. Достигнута главная цель — Невельскому удается «фактически объяснить правительству значение для России этого края»[115], утвердить открытие русских землепроходцев и мореходов. Жизнь дает поистине драматический разворот событий, в которых проверяется прочность характера героя. Но сколько еще раз и впредь судьба Невельского, его открытий будет вызывать «бюрократические бури», да и финал его деятельности на Дальнем Востоке будет омрачен неблагодарностью власть имущих. Но главное — сделано.

И здесь подтверждение толстовской мысли о чувстве родины как о высоком побудительном начале. Невельскому удалось доказать, что утверждения о несудоходности Амура ложны, что Сахалин — остров. «Великое заблуждение положительно рассеяно. Истина обнаружилась!» — восклицает автор. Открытия доказали важное значение Амура как артерии, связывающей с океаном Восточную Сибирь, считающуюся до этого отрезанной тундрами, горами и открытыми пространствами. Это-то и не устраивало противников Невельского. Что же помогло устоять в борьбе, выдержать лишения на далеком посту, доказать правоту? Автор отдает должное патриотической преданности и рвению делу Муравьева, поддержавшего действия Невельского. И вновь говорит о высоких побудительных причинах, вдохновлявших русских землепроходцев. Признание его поступка благородным и патриотическим, «полное наше убеждение в важном значении этого края для блага отечества — одушевляли меня и моих сотрудников»[116]. — «Такова была моя миссия», — пишет Невельской.

В книге Невельского рассказано о героических подвигах Чихачева, Бошняка, Орлова, Рудановского и других его замечательных сподвижников. Автор характеризует деятельность Муравьева-Амурского, Путятина. Естественно, в мемуарах видное место не может не занимать сам автор. Как оценить другого, как оценить себя? Каковы критерии Невельского?

Еще Н.Г. Чернышевский говорил, что историческое значение каждого великого русского человека измеряется его заслугами перед родиной, его человеческое достоинство — силою его патриотизма[117]. Слова эти, написанные в 50-е годы XIX столетия, имеют прямое отношение к Невельскому. Заслуги Невельского перед нашей родиной поистине велики. Характерно, что, рассказывая о себе и своих сподвижниках, Невельской всегда обращен к «побудительной причине» — к имени России. Сила его патриотизма — исток его героических действий. Вот почему мемуарная книга воспринимается не только как повествование, но и как повесть-исповедь, слово «сына отечества». Портреты друзей и недругов в основе своей тоже исходят из этого критерия — что человек вносит в «амурское дело», ставшее для него, Невельского, делом жизни.

* * *

Итак, подведем некоторые итоги. Наблюдениям мореходов и землепроходцев свойственны историческая достоверность, подлинный документализм. За объективность, достоверность путевые заметки, как правило, высоко ценятся учеными. Они проникнуты духом гуманизма, это сказывается особенно в сочувственных описаниях жизни и быта разных племен, критике насилия, «ненасытной жажды приобретения», наживы разного рода колонизаторов.