Александр Карпенко - Проза

• Название: Проза
• Автор: Александр Карпенко
• Жанр: Русская классическая проза

---

И чернота проходит сквозь, окутывая и пытаясь сжать что-то, чего нет. Уйдя, темнота открывает огромную золотисто-розовую стену, замерцавшую. Из стену раздаётся Голос, сильный и добрый:

С возвращением!

Стена на миг становится прозрачной и за ней мелькает добрая-добрая улыбка, и смеющиеся глаза, а потом тот же поток тянет назад, быстрее и быстрее, и хочется вечно падать так, быстро и плавно, в столбе тёплого яркого света. Потом полёт плавно прекратился и Тот-Амон ощутил, что лежит на чём-то твёрдом, прикрытый чем-то мягким, тёплым и почти невесомым.

Полежав немного, наслаждаясь непривычным непоколебимым радостным спокойствием, он медленно открыл глаза и уставился в низкий дощатый потолок.

Потом он посмотрел по сторонам, радостно удивляясь новому, яркому и доброму восприятию окружения, и увидел рядом низкий топчан с откинутым в сторону меховым одеялом. И стены из жердей, облепленных листьями."

Эльфы!" - подумал он и сладко, до хруста в костях и звона в голове, потянулся. Потянувшись, от чуть-чуть поёжился, блаженствуя от воздушной лёгкости тела, и вспомнил о Нейд.

Мгновенно откинув одеяло, он вскочил на ноги и еле устоял от звона и шума, ударивших изнутри. Он покачнулся и схватился за потолок тяжеловато-невесомой рукой, привыкая к стоянию. Потом, почувствовав, что что-то в нём не так, он глянул на себя и сначала увидел, а потом и ощутил, что на нём только штаны. И от этой наготы не было, как раньше, боязливо-холодно, а наоборот, было приятно и легко, как будто сбросил долгое время висевший груз.

Осторожно шагая, с каждым шагом всё увереннее, он подошёл к двери, и увидев, что за ними, облегченно-радостно замер, а потом прислонился к косяку, боясь спугнут гармонию увиденного.

В десятке шагов от хижины посреди большой поляны среди вековых дубов, прикрывающих её от тёмно синего неба, горел костёр, разгонявший предзакатные сумерки. Возле костра, о чём-то оживлённо болтая, сидели, почти целиком заполняя поляну, эльфы. Возле самого костра, смеясь чему-то, что ей рассказывал высокий седой эльф, сидела Нейд, почти неотличимая от эльфов в свете костра, окрасившим её волосы золотом и вложившим в глаза по кусочку тёмно-голубого чистого вечернего неба. Почувствовав его взгляд, она глянула в его сторону, и, как и он, замерла, очарованная. У входа в низкую хижину стоял серо-серебристый силуэт, от которого во все стороны растекались волны живого тепла и Силы. Силуэт оторвался от хижины и поплыл к костру. Он подошёл поближе и...

Пламя костра влилось в каждый серебряный волос неземной шкуры волшебного зверя Тот-Амона и он, являя свое волшебство, запылал золотом. обронил кто-то и вслед за Тот-Амоном все на поляне согнулись от хохота. В море смеха возникли чьи-то руки, притянувшие Тот-Амона ближе к костру. Они усадили его на брёвнышко, накинули на плечи невесомую куртку и сунули в руки кубок, в который он сразу же и уткнулся, к легкому недовольству Нейд, очень хотевшей заглянуть в его глаза.

Эй, герой, столь длительными поклонами почитают только королев. громко возвестил сосед Тот-Амон, перехвативший взгляд Нейд.

Тот-Амонище, покажи мордочку! - расплылся над поляной нестройный хор.

Могучие согнутые плечи под курткой что-то сотрясло, и он, отхлебнув из кубка живого летнего солнца, вымывшего из тела остатки веками копившейся грязи, поднял лицо. Нейд от неожиданности опешила. В каждой клеточке разгладившегося от морщин и кругов под глазами бронзового лица плескалась смущённая улыбка, детская и по-детски беззащитная и добродушная. И только в уголках смеющихся глаз, одинаково светло-карих, пряталась за морем доброты древняя-предревняя мудрость и великое всеобъемлющее понимание.

И Нейд, отбросив воспоминания о стенах огня и льда, через которые она прошла, обретая свою память, ответила морю доброты, омывающему берег мудрости, океаном веселья, способным утопить в себе всё, кроме высокого острова непоколебимого спокойствия.

Они, не отрываясь и не замечая ничего вокруг, смотрели друг другу в глаза сквозь пламя костра, соединявшего их, пока сквозь гомон голосов не прорвался громовой крик старейшины:

- Братья! Сёстры! Готовы ли они?!

- К чему? - хором спросили Тот-Амон и Нейд, отрывая взгляд друг от друга и глядя в молодое морщинистое лицо, расплывающееся в улыбке.

- Они ещё спрашивают! - возмутился кто-то в волне добродушного хохота, накрывшей поляну сразу после их вопроса. В волне барашками пены, проглянули нестройные, но похожие, как братья, "Да!"

- Тогда... Начнём!!! - голос старейшины громом прокатился по поляне, погасив все голоса и стали слышны звуки живой ночи - треск сверчков, шорох и крики ночных птиц и зверей и шелест ветра в вершинах деревьев.

- Тот-Амон, охотник на драконов и баронесса Так-Гроун, Вы, рождённые чистыми и свободными, сохранили ли вы внутри себя чистоту и свободу, несмотря на грязь, в которой вы бродили?

- Да! - помедлив, ответил Тот-Амон, отставляя кубок.

- Да! - эхом отозвалась Нейд, срывая с шей свой амулет, чтобы быть здесь и сейчас самой собой, а не частью чего-то.

- Я рад, дети мои. А готовы ли вы пройти испытание Чистой Любви?

Помедлив секунду, Тот-Амон и Нейд дружно кивнули. Старейшина так же молча улыбнулся и бросил в костёр горсть порошка, от которого пламя поутихло и стало ровным и сильным, окрасившись зелёно-синим.

- Если есть что-то, что может встать между вами, скажите это сейчас при всех.

Они повернулись к друг другу, и Тот-Амон, замешкавшись на мгновение, обронил:

- Я думал, что это никогда не произойдёт, и решил отдать свою жизнь и Силу, которая должна созидать, разрушению. Я убивал, и эти умершие, пустая трата меня, могут встать между нами, но я знаю это и этого не случится.

Нейд вздохнула в секундной тишине и продолжила:

- Я слишком ждала это и ожидая, я оттолкнула слишком многих, нанеся им боль, и отталкивать болью стало слишком привычным и это может встать между нами, но ... - её голос дрогнул и из спокойно-торжественного стал торопливо-взволнованным -... какие тут клятвы и обещания!?! Тот-Амон, я люблю тебя!

- Я люблю тебя! - отозвался Тот-Амон, чуть вздрогнув, и что-то неслышное, качалось, затухая, через костёр, пока старейшина не сказал:

- Тогда протяните друг другу руки и посмотрим, пропустит ли их Зелёный свет, терпящий всё, кроме смерти.

Они медленно протянули друг другу руки и пламя, повинуясь их желанию, расступилось, и их руки соединились в самом сердце зелёного пламени и замерли, окутанные им.

- Танец! - крикнул кто-то, и их руки распались, повинуясь охватившему поляне движению. Через секунду они очутились в круге эльфов, освещённым мягким зелёным светом. И заиграла музыка.

На пульсирующее бульканье нескольких барабанов нанизалось всепроницающее гудение гигантский струн, ударивших и смолкнувших. Но не отдав тишине ни мига, в воздухе родилось еле ощутимое трепетание, рождённое прикосновением маленьких молоточков к парящим в воздухе серебряным чашам. Трепет проник внутрь, и, захватив, окунул в ледяную прорубь тонких струн, почти рвущихся от стремления пронзить лес своим плачем, и сразу же бросил в середину вулкана огромных духовых труб, чьё гудение взметнулось высоко вверх рёвом лесного пожара и отпустило, оставив в глубоком колодце неба, наполненном чмоканием барабанов и переливами больших колокольчиков. И на нервущуюся нить барабанов скользнул второй камешек, сотворённый невидимыми музыкантами, и, как создания одних и тех же мастеров, он были чем-то похожи друг на друга, но, как и любые камни любого ожерелья, отличались.

Первый камень они стояли, не в силах укрыться чарующим покрывалом музыки, а потом он и сделали первое неуверенное движение, и из глубин памяти большой волной набежало знание того, что нужно станцевать в музыке вечного ожерелья.

И они потекли, как река в полноводье, и с ударом барабана на мгновение застыли, чуть не касаясь друг друга, как единое изваяние Силы, знающей. Что она и зачем она. Потом они вновь потекли, как будто разделённые тонкой стеной, не дающей им коснутся друг друга, и связанные тонкой нитью, не дающей им разойтись.

Они вновь замерли, и вновь заструились, то скользя над землёй, просачиваясь в неё, то воспаряя высоко-высоко, и хватая небо полными горстями.

Танец Двух Змей...

Тот-Амон, взметнув вверх сплетённые руки, и замерев, как натянутая струна за миг до разрыва, почувствовал на своей щеке её дыхание, и в сплошном потоке света, заполнявшего его, скользнуло что-то тёмное, звериное, и, приблизившись, зашептало сбивчиво-жарко:"

Женщина... схвати... сейчас... овладей... ты сильный... никто не остановит..." Жаркая волна ударила в голову, рухнула вниз, гроза разбить разделявшую их стену.

По спине Нейд пробежал легкий сковывающих холодок, и чей-то подленький голосок шепнул:"

Извиваешься, как рыночная шлюха, пытаясь завлечь самца. И не стыдно? Сейчас он тебя изнасилует и будет прав." И холодок, проникая всё глубже, впился в связывающую их незримую нить, готовый в любой мог порвать её.