Такаси Мацуока - Осенний мост

• Название: Осенний мост
• Автор: Такаси Мацуока
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12139-0

Такаси Мацуока, японец, живущий в Соединенных Штатах Америки, написал первую книгу — «Стрелы на ветру» — в 2002 году. Роман был хорошо встречен читателями и критикой. Его перевели на несколько языков, в том числе и на русский. Посему нет ничего удивительного, что через пару лет вышло продолжение — «Осенний мост».

Автор продолжает рассказ о клане Окумити, в истории которого было немало зловещих тайн. В числе его основоположников не только храбрые самураи, но и ведьма — госпожа Сидзукэ. Ей известно прошлое, настоящее и будущее — замысловатая мозаика, которая постепенно предстает перед изумленным читателем.

Получив пророческий дар от госпожи Сидзукэ, князь Гэндзи оказывается втянут в круговерть интриг. Он пытается направить Японию, значительно отставшую в развитии от европейских держав в конце 19 века, по пути прогресса и процветания. Кроме всего прочего, он влюбляется в Эмилию, прекрасную чужеземку…

---

— В самом деле?

Это было удивительное открытие, и Саэмон сомневался, стоит ли ему верить. Он знал, что Фаррингтон и Смит вроде как ухаживают за Эмилией. Но он предполагал — и намеревался так считать и далее, пока не получит каких-нибудь более веских доказательств, чем слова Гэндзи, — что все это не более чем фарс, затеянный для того, чтобы эти четверо могли плести интриги вместе. Ему пока что не удавалось разгадать суть этой интриги, но заговор, в который вовлечено так много людей, не может долго оставаться тайным. Именно потому всегда, когда это только было возможным, о его интригах самого Саэмона не знал никто, кроме него самого.

Потому Саэмон не верил, что эти двое мужчин всерьез враждуют между собой. Что же касается женщины — ну, не может человек быть настолько слепым и наивным, как она из себя изображает. Саэмон был твердо уверен, что она тесно связана со всем происходящим, что бы это ни было. Похоже было, что эта женщина — агент американского правительства. Американцы превосходно подобрали агента, который совершенно не будет навлекать на себя подозрений, и сможет при этой успешно собирать сведения. Они знают, что японцы не обращают внимания на женщин. Никого — кроме самого Саэмона — совершенно не интересовало, чем Эмилия занимается, что окончательно завершало ее образ существа безвредного. По данным информаторов из числа людей Гэндзи, Эмилия окончательно прекратила христианские проповеди, которые и изначально вела не слишком ревностно, и теперь с головой ушла в перевод тайной истории клана Окумити на английский язык. То, что она прибегла к такой нелепой уловке, показывало, какого она оскорбительно низкого мнения о японцах. Ну кто, спрашивается, поверит, что история, с которой испокон веков дозволялось знакомиться только членам княжеского рода, будет открыта чужеземцам, да еще и на их собственном языке? В то же время она очень сблизилась с одним из князей, играющих важную роль в политике, и проживала либо в его дворце в Эдо, столице сёгунов, либо в его замке в княжестве Акаока, на острове Сикоку, извечном очаге антисёгунских настроений. Очень умно. Фаррингтон — военный моряк, Смит — торговец, так что у обоих свободный доступ к заморским связям. Эмилия безо всяких проблем может передавать им сообщения, пока они разыгрывают это представление с ухаживанием. Вовлечен ли Гэндзи в их деятельность? Если да, то это может быть предательство наихудшего пошиба. В Индии некоторые тамошние князья — там их именуют раджами, — отдали свои владения под власть англичан под предлогом того, что они ищут у них защиты. Не может ли произойти то же самое и в Японии, только на месте раджей будет Гэндзи, а на месте англичан — американцы?

— И кто же стал избранником мисс Гибсон? — спросил Саэмон.

— Она еще не решила, — ответил Гэндзи.

Она еще не решила! И снова — очень умно. Превосходная хитрость, позволяющая прикрывать их бесконечную деятельность. Саэмон не мог не восхититься тем, как безупречно Гэндзи обставил каждую деталь своего запутанного заговора. Да, он — первостатейный интриган и грозный противник. Неудивительно, что он нанес поражение отцу Саэмона, князю Каваками, невзирая на то, что его отец имел в своем распоряжении всю сёгунскую тайную полицию. И это несмотря на то, что он, судя по всему, обнаружил некую жизненно важную тайну Гэндзи, — возможно, связанную с той пропавшей гейшей, Хэйко. В этом вопросе, в отличие от других, Саэмон пошел по отцовским стопам. То, что мог обнаружить отец, сможет и он, Саэмон. Он ждал доклада из Калифорнии со дня на день.

— Женщины по природе своей так не склонны умалять свой выбор, что зачастую притворяются, будто вовсе забыли его сделать, — сказал Сэмон.

— Несомненно, иногда все именно так и выглядит.

Всадник, возглавлявший отряд, внезапно пришпорил коня. Со стороны монастыря Мусиндо к ним приближался кто-то пеший. Это была женщина, голова у которой клонилась вправо под весьма опасным углом. А на бегу голова вообще болталась так, что казалось, будто она вот-вот оторвется.

Монастырь Мусиндо.

— Перестаньте скакать, как придурки! — рявкнул Таро. — Беритесь за луки! Эй, ты — застрели того идиота с камнями. И отродье. А ты убей чужеземную женщину. И постарайся не попасть по ошибке в госпожу Ханако.

— Господин! — откликнулись двое его самураев. Первыми выстрелами они ни в кого не попали. Их мишени мгновенно рухнули в высокую траву, и стрелы просвистели над ними, не причинив им никакого вреда. Самураи снова натянули луки, но никто так и не появился.

— Найдите их, — приказал Таро. Он со своими людьми двинулся вперед, держа мечи наизготовку. — Возьмите госпожу Ханако живой и убейте всех остальных.

Будь Ханако одна, она вполне смогла бы ускользнуть от них. Но ее связывала необходимость защищать Эмилию. Они не могли уйти далеко.

День выдался безветренный. Таро принялся выискивать просветы в траве, способные указать на то, что там лежит или ползет человек, и при этом следил, не примется ли трава колыхаться.

Ага, вот!

Беспокойство за Ханако не позволяло ему наугад, не глядя тыкать мечом в качающуюся траву. Он продвигался вперед с осторожностью. Трава была примята, но того, кто здесь лежал, уже на месте не было. Справа из травы торчала ветка. Таро проследил за ней взглядом и обнаружил, что другой конец ветки зажат в тонкой девчоночьей руке, и девчонка шевелит палкой траву. Отродье. Таро сделал выпад в ее сторону, но промахнулся; острие его меча воткнулось в грязь. Девчонка двигалась со скоростью и хитростью голодной крысы.

— Господин Таро!

Его люди обнаружили Ханако. Они окружили ее, и она теперь постоянно перемещалась в этом кругу, стараясь уследить за противниками. Эмилии не было видно. Должно быть, она лежит в траве у ног Ханако.

Таро опустил меч и двинулся к ним.

— Госпожа Ханако, — сказал он, — мы не желаем вам вреда. Пожалуйста, отойдите с дороги.

— Предатель!

Когда она прыгнула на Таро, один из его самураев кинулся на нее сзади, пытаясь ее схватить. Конечно же, этого она и хотела. Ханако ловко развернулась и полоснула противника. Самурай рухнул наземь; из рассеченной сонной артерии ударила кровь. Ханако же мгновенно атаковала самурая, оказавшегося теперь ближе всех к ней, вынуждая его отступить.

Таро кинулся к ней, но тут из травы встал этот здоровяк-идиот, и, стоя почти лицом к лицу с Таро, изо всех сил запустил ему камнем в лоб. Таро услышал звук, напоминающий треск ломающейся кости. Тело его занемело. Хватаясь за ускользающее сознание, почти ничего не видя из-за крови, льющейся из свежей раны, Таро рефлекторно отступил назад, заметив солнечный блик на несущемся к нему клинке. Он ударил кого-то, сам не зная, кого, и, пошатываясь, отступил, стирая кровь с глаз. Таро думал, что дрожь земли под ногами вызвана очередным падением камня, но тут один из его людей воскликнул:

— Господин Саэмон!

И действительно, это был Саэмон, а с ним — отряд самураев, и они галопом мчались к месту схватки. Это могло означать лишь одно: их план достиг цели. Где-то на дороге из Эдо Саэмон подстерег Гэндзи и убил его.

Таро пожертвовал личной верностью ради принципов. Чтобы сохранить путь самурая, он предал человека, которым восхищался и которого уважал более всех на свете, и вступил в заговор с человеком, которого презирал. Таро невольно ощутил, что достиг вершины нелепости. Пожертвовать реальными, чтимыми, освященными историей взаимоотношениями ради абстрактного принципа — не есть ли это суть пути чужеземцев, для которых идеи значат гораздо больше, чем конкретные люди и традиции? Их образ мыслей отравляет всех, даже тех, кто упорнее всего противостоит им. Не означает ли это, что они уже завоевали Японию? За мыслями неизбежно следуют действия. Возможно, Гэндзи и вправду это предвидел.

Тут совсем рядом с Таро раздался женский крик. Здоровяк-идиот куда-то исчез. На его месте теперь стояла Эмилия, зажав руками рот, с круглыми от ужаса глазами.

Таро отступил на несколько шагов. Саэмон приехал. Пусть он и довершит грязную работу.

Гэндзи и Саэмон ехали во главе колонны, сразу следом за ними — Хидё. Разобрать, что там говорит женщина с кривой шеей, оказалось очень непросто. Она задыхалась от бега, присутствие князей устрашало ее, увечье сделало голос сдавленным, и с губ ее срывались отдельные, бессвязные слова.

— Господин!.. Госпожа Ханако!.. Опасность, страшная опасность!.. Измена!.. Пожалуйста!.. Скорее!..

Они ринулись к Мусиндо; Хиде по-прежнему не спускал глаз с Саэмона. Эта женщина наверняка была орудием Саэмона, и ее задачей было отвлечь внимание от самого князя. Ханако и Эмилия под охраной Таро, лучшего друга и самого надежного товарища Хидё. С этой стороны измена прийти не может. Это было настолько невероятно, что Хидё окончательно уверился: опасность, как он и подозревал, исходит от Саэмона. И какую бы измену он ни замыслил, все должно состояться вот-вот. То, что у Саэмона было с собой так мало людей, указывало лишь на то, что куда большее их число где-то прячется. Отец Саэмона, князь Каваками, устроил Гэндзи засаду у Мусиндо и проиграл. Каким удовольствием для сына было бы отомстить за отца на месте его гибели! Гэндзи отмахнулся от просьбы Хидё поостеречься и помчался вперед. Если Хидё не мог защитить своего господина, он мог, по крайней мере, умереть вместе с ним, но перед этим позаботиться, чтобы коварный Саэмон не пережил их и не порадовался своему предательству.