А. Марков - Русские на Восточном океане

• Название: Русские на Восточном океане
• Автор: А. Марков
• Издательство: тип. А. Дмитриева
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1856

Книга московского купца А. Маркова, в которой он описал свое путешествие в Русскую Америку — на Аляску и в Калифорнию. Описание пути от Иркутска до Охотска и Петропавловска. Жизнь русских поселенцев.

---

В бытность мою в раньже, или поместье Г. Геппенера, мы часто рассуждали с ним о плодоносной, богатой Калифорнии, в высшей степени способной к произращению произведений природы, необходимых человеку, m мысленно переносились в знакомые нам места Восточной Сибири. Какая разительная противоположность! Огромные пространства, покрытый снегом, — вечно зеленеющие и роскошные долины, — человек, почти оледенелый от холода, угрюмый, нелюдимый, недеятельный, потому что сама природа полагает границы его деятельности, — и человек, вечно согретый лучами солнца, спокойный, веселый и коснеющий в лени, на лоне природы, предлагающей ему лучшие дары свои, без всякого за то возмездия, — и посреди этих двух столь различных Сфер жизни, жадная, кипучая деятельность промышленности — все это составляет картину самую оживленную и сильно возбуждающую любопытство мыслителя.

Далекое пространство разделяет жителей того и другого края, и они чужды друг другу, между тем как могли бы делиться плодами трудов своих и способностей, и выгодно обмениваться произведениями родных стран.

Пробыв на раньже Г-на Геппенера несколько времени, я хотел возвратиться в Вербобойно на свой корабль, но он предложил мне ехать в шлюпке в Сан-Пауло, небольшое селение, расположенное на другом берегу Сан-Францисского залива, в расстоянии 2 миль от берега. Оставив свою лошадь у Геппенера, я отправился с ним по его приглашению.

В Сан-Пауло живет не более семи семейств, каждое в особенном домике, окруженном палисадниками и огородами и увешанном по стенам стручковым красным перцем, который сушатся для продажи, а также и для собственного употребления в пищу. Испанцы страстные охотника до перцу. В одном доме делали мыло, довольно крепкое и хорошей доброты. В других домах вялили мясо, топили скотское сало и наливали в бычачьи, сшитые мешком, шкуры. Лучшее мозговое сало наливают в бычачьи пузыри; оно называется монтеко и очень приятно на вкус. Все это составляет немаловажный предмет торговли Калифорнцев. Неподалеку от селения устроена загородка: там молотили пшеницу. Два Индийца гоняли неподкованных лошадей по разостланных на голой, но твердой земле снопам. От этой дурной молотьбы очень много пропадает зерен, ибо одни втаптываются глубоко в землю, а другие остаются в колосе. Можно положить, что от десяти Фанег чистой пшеницы пропадает по крайней мере 1/5 часть. Далее тянулись обширные зеленые долины, ничем незасеянные. Прекрасное местоположение, открывавшееся перед моими глазами, долго удерживало меня на одном месте; мне не хотелось расстаться с этими очаровательными видами, но время клонилось уже к вечеру, и я принужден был отправиться обратно к Г-ну Геппенеру, где, взяв оставленную мною лошадь, поехал в Вербобойно.

Прибыв на свой корабль, я узнал, что чрез два дня будет на нем Фанданго. И действительно, на другой день были разосланы поутру приглашения к некоторым лицам, живущим в окружности Вербобойно, особенно семейным.

Настал тот день, в который назначена была вечеринка. Шканец корабля невозможно было узнать; нельзя было подумать, что по этой палубе, по которой скользят грозные валы океана, будут скользить нежные, маленькие ножки Испанок. Тент был растянут до половины судна, т. е. с гак-борта до грот-мачты, а бока его дотянуты до фальшбортов, которые, начиная с палубы в до самого тента, вокруг всех шканочных бортов, обшили полосатым тиком. Пушки поставили вдоль судна, положили на них доски, обтянутые сукном, и устроили таким образом диваны для гостей Штульц занавесили Флагом с изображением двуглавого орла, с борту и до борта сняли капы, растянули над ними сетки, штаги и мачты обвили флавдугом, и осветили эту подвижную корабельную залу тридцатью фонарями.

Матросы в красных рубашках сидели в катерах, шлгоиках, и яликах, готовых для перевоза гостей. Все дышало весельем, этим редким гостем на корабле, все приняло какой-то праздничный вид, необыкновенный для незнакомца.

Вот показались на берегу званые гости, и гребные суда отправились Припять пассажи ров. В первом катере, приставшем к парадному корабельному трапу, находился капитана порта с двумя дочерьми, сыровар тоже с дочерью, и некоторые другие семейные лица. Время от времени стекались гости с разных сторон, как верхом, по берегу, так и в лодках, заливом. Многие из Испанцев были с гитарами, и сверх того два скрипача довершали оркестр. Под звуки этой довольно приятной гармонии стройно начался танец, известный под названием Фанданго. Как грациозно вся эта пестрая группа двигалась взад и вперед, как миловидны были Испанки в национальных своих костюмах! В это время какое-то чувство, вместе и грустное и радостное, овладело мною; казалось, будто веселилась вокруг родная семья, но все было чуждо и глазам, и слуху, и сердцу, привыкшим видеть, слышать и любить иное, более им близкое, но отдаленное неизмеримыми пространствами.

В каюте и кают-компании были накрыты столы, уставленные ягодами и бутылками. Испанки не застенчиво пили легкие вина, а Испанцы крепкие. Около полуночи на шканцах раздались Русские плясовые песни матросов; некоторые из гостей скинули свои сараны, курточки, и расположились как дома. Нечего греха таить, и мы на некоторое время забыли дисциплину, не выходя однако ж из границ приличия. Со стороны прекрасного пола, вместо капризов, встречал нас дружески, радушный смех. Наконец сон мало помалу начал одолевать нас, и почти на самом рассвете гости разъехались, с чувствами непритворной благодарности за приветствие и угощение Русских.

Российско — Американские компанейские суда ежегодно посещают Калифорнию для покупки съестных припасов, и всегда, во время стоянки, командир каждого Русского судна считает почти долгом сделать вечеринку, или по-тамошнему Фанданго. Несколько раз мне приходилось бывать в Калифорнии, и я никогда не видал, чтоб которое-нибудь из стоящих там иностранных судов вздумало сделать для Испанцев вечер; за-то и Калифорнцы, с своей стороны, не удостаивала этой чести никого из иностранцев, кроме Русских, которые умели возбудить к себе их доверенность и уважение. Никогда не забыть мне вечера, когда Испанцы, в благодарность за наше угощение, сделали Фанданго собственно для Русских, в селении Вербобойно, в самых тех казармах, о которых я уже говорил. Казармы. были прекрасно освещены и умебелированы. Испанских вин и Фруктов было вдоволь; пушки, дотоле стоявшие в забвении, не умолкали от выстрелов% Испанцы, в излиянии дружеских чувства, качали нас на руках и кричали по-русски ура! Не знаю, какое Русское сердце не забилось бы от радости при этом родном приветствии из уст иностранцев!

Прибыв на наш корабль после вечера, который давали в честь нам Испанцы, я мысленно долго еще не мог расстаться с обществом радушных Калифорнцев; шум минувшего пира еще раздавался в моих ушах; наконец сон мало-помалу одолел меня, и я проснулся уже поздно утром.

Нам нужны были огородные овощи и в том числе Фрукты, как для собственного употребления, так для главного правителя Российско-Американских колоний в Ситхе; поэтому мне поручено было сделать упомянутые закупки в местечке Сан-Кларо, находящемся при Сан-Франциском заливе, в расстоянии 26 миль от Вербобойно.

Время и служба не терпели отлагательства, и я почти с сонными глазами отправился за покупками, в баркасе, с 8 человеками матросов. Ветер был попутный, и мы под косыми парусами пустились вдоль залива, мимо Геппенеровой раньжи, и чрез пять часов достигли селения Сан-Кларо.

Оно тоже состоит из немногих домов, расположенных невдалеке от залива. Каждый домик отстоит один от другого на довольно далекое расстояние; в промежутках разведены огороды, с капустою, репою, луком, огурцами, горчицею; находятся также пустые, ничем незасеянные участки земли; сзади селения тянутся сады с яблонями, грушами, дулями, оливками, сливами, вишнями и виноградом; есть также грецкие орехи и чернильные; за садами расстилаются поляны или бахчи с тыквами, дынями и арбузами. — Селение Сан-Кларо красивее всех прочих по своему местоположению. Взор останавливается то на небольших зеленых холмиках, поросших кустарником, то на густых рощах, где растут дубы и исполинские чаги, то на ровных долинах, которые далеко сливаются с горизонтом, или упираются в синие горы, чуть видимые вдали; светлый залив довершает картину; вокруг глубокая тишина, и везде та же беспечность, которою отличаются вообще все жители этих благословенных стран.

Загорелый Испанец, с папироскою во рту, с откинутою гитарой, лежал у палисадника своего дома и смотрел, как наемный Индиец собирал огурцы в его огороде и укладывал их в скрипучий возок, запряженный двумя волами Эта экспедиция отправлялась чрез Сан-Франциско в Вербобойно. Жена Испанца, подсев к смирной корове, доила в стакан молоко, которым хотела утолить свою жажду; здесь погребов нет и негде держать молоко долгое время. Утренние удои молока употребляются на сыр, если нет продажи; если же кому вздумается напиться, то прямо отправляются к корове и доят в стакан, или во что нибудь другое, парное молоко, которое пьют как воду.