Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

• Название: Марш Обреченных. Финал
• Автор: Вадим Климовской
• Жанр: Фэнтези

Третья книга хроники. Все начинается из воспоминаний историка и летописца, архивариуса Серой Башни, служащего Тайной службы Алькира Черствого, ветерана Эльсдарской Сечи. В своих мемуарах он подчеркивает, с какими трудностями предстояло столкнуться спецотрядам Северного Королевства Людей, чтобы захватить Эльсдар и одолеть эльфийских выскочек. Эпизоды подходят к своей кульминации и на континенте Зоргана четко обрисовываются положительные и отрицательные герои. Много развязок зависит не от магии и оружия, а скорее от способностей тех или иных персонажей найти взаимопонимание между собой.

---

Только после трехчасового пути под палящим солнцем до семира стала доходить реальность окружающего мира, до этого, он и его удальцы-компаньоны держались в седлах гипаа на одном добром слове. Дуновение сухого и колючего ветра отрезвили их похлеще ключевой воды, прогнав с очей пелену туманной ярко-желтой дымки. Ненастье набирало силу, готовясь вылиться в приличный, а затем, неприличный по масштабам, ураган.

Напялив на голову, поверх маски капюшон, семир Ийлют погнал брыкающегося и возмущающегося животного на гребень холма, воздух изменился, стал менее горяч, но более сух, прямое предвещение песчаной бури. Аршит зло выругался, они все-таки не успели добраться до низовья Рхут, к временным поселениям странников. Корить требовалось по этому поводу его, ибо в первую очередь необходимо думать о безопасности пути, а не летать в облаках и пересчитывать в уме золотые монеты. Итог — звонкий щелчок по носу от матушки природы и насмешка святого Шиарра!

Секунда и вот он уже на высокой точке.

Паршиво! Крайне паршиво!

Низкое, протяжное ревение, "ветровой" Гилай пристраивал своего скакуна к его следу, взбираясь по его "следам", за ним последовали остальные собратья по каравану.

Чудесно, сейчас они выскажут ему все, что о нем думают, если конечно, осмелятся.

— Буря семир!

— Я и без тебя Гилай вижу, что буря, ночлежку искать будем!

— Рановато для отдыха…

— Если нас застанет буря в седлах, то завтрашнего утра встретят наши трупы, а золото достанется спаргам или мантикорам!

— Голая пустыня, семир, где искать пещеру?

— Я предлагаю укрыться за барханами. Натянуть песчанку и переждать ураган под ней, — вмешался Лиайз.

Рукс и Кришт согласно кивали.

Гилай отвернулся, направив взор на серые вихри, гоняющие песок по барханам. С юга шла плотная желтая пелена, разбавленная бурыми и темными пятнами — это эпицентры воронок смерчей.

Аршит содрогнулся, вряд ли им удастся обойти стихийное лихо, смерчи затянули двухсотмильный массив пустыни, расширяя свой фронт каждые секунды.

Дождались!

— Решено — Лиайз говорит дело, ищем откосые барханы и укрываемся в их низовьях! Вперед!

И так он отдал ключевое распоряжение, осталось — довести его до ума.

— Гилай! Гилай, ты чего?

Ирзан тормошил "ветрового", но тот, словно завороженный всматривался в стену летящей на них пыли.

— Гилай!! — Заорал в самое ухо подчиненному Аршит, ударив гипаа "ветрового" по морде.

Скакун вздыбился, зарычал и загарцевал на вершине. Вниз полетели ручьи выгоревшего на солнце красного песка.

Саул пришел в себя, замахал руками, пытаясь удержаться в седле и успокоить растревоженного зверя.

— Что с тобой? Опомнись?

— Беда, семир! Я чувствую беду!

— Что ты мелешь? Успокойся! Соберись с мозгами и говори толком!..

— Смерть! Я видел сме-ерть! — Пролепетал странник.

Округленные, обезумевшие глаза, семир давно не видел "ветрового" Гилая в таком состоянии, а если быть откровенно точным, то вовсе никогда.

— Смерть…

— Хватит!! Закрой пасть! Немели ерунды, до Рхута рукой подать, два дня перехода и мы дома, слышишь? Дома! Золото в наших карманах…

— Пхе-е, золото, я чувствую, буря — источник опасности! — Завел опять свое Гилай.

Гипаа Аршита едва не наскочил на зверя "ветрового", быстрое движение — и лапа семира хватает Саула за грудки, тянет поближе к лицу. Их глаза встречаются. В одних горит горячая злость, в других — отчаянный страх.

— Золото!? Не юли Гилай, я взял тебя в поход не для того, чтобы ты порол глупость и вел бредовые речи. Мы работаем исключительно ради золота. Ты не забыл, у нас есть семьи и о них нужно заботиться, кормить и одевать? Если я выброшу, мешок с монетами в пустыне, кто прокормит мою семью? Наше племя? Ты??

Глупая тишина.

В глазах Гилая паника и растерянность.

Разве он знает, что делать? Его дело: заблаговременно предвещать вожака о грядущих невзгодах в дороге. Опасности же исходили от надвигающейся на них бури, а также — мешочка с золотом. А почему так, этого феномена Саул объяснить, к сожалению, не в состоянии. Может магия? А может до сих пор действует проклятие некромантов? Кто его знает?..

Размышления и домыслы Гилаю пришлось оставить при себе, он понимал, еще один неосторожный шаг или мимолетное словцо и семир не выдержит, не вытерпит темпераментный Ирзан, а также Кафур, да и в обвинениях Ийлюта сквозила горькая, но верная правда — назад дороги нет. Назад им нельзя, на кону — благополучие семей и всего племени. Двести золотых! Двести хамширских золотых!

Возможно в этом их слабость? Слабость к деньгам. Слабость к богатству и независимости. Свободе…

С третьей попытки Кафуру удалось распалить костер, накипятить в покореженном временем и дорогой чайнике горький отвар, добавить в него щепоть гвоздики и тростникового сахара, получилось малоприятное пойло, если учитывать то, что воду слили с четырех фляг, а весь оставшийся запас, шесть литров, семир категорически запретил трогать, ведь впереди два дня изнурительного пути. Вода перекипела и приобрела безвкусный привкус, благо гвоздика и травы прибрали недостатки. В Рульше им напаковали изрядные торбы припасов, но напряжение и тревоги напрочь отбили аппетит, путники давились вяленым мясом и сыром. Скудно, но такого добра было в изобилии.

В соседней песчанке ютились гипаа, семир разбил группу на смены, и каждые два часа сменялись посты, включая его самого, за зверьми нужен глаз да глаз, иначе чего доброго и не заметишь, как животные вырвутся и сбегут в пустыню.

По ту сторону плотной ткани буйствовала песчаная буря, буйствовала крепко, настырно и презрительно. Презрение стихии странники ощущали всеми нервами тела, вжимали головы в плечи и с лихорадочным блеском в глазах молились о чуде. Непоколебимо молились Шиарру. Ибо только он мог спасти их от гнева природы.

Гилай забился в угол шатра и не показывал носа, не снимал маски и тревожно вздрагивал при каждом порыве ветра-лиходейника. Выходка на бархане и ее заключительное выступление сделали "ветрового" виновником в глазах собратьев, Саул не находил в душе самого себя места, скрипел от негодования зубами и проклинал тот день, когда согласился пойти с семиром Ийлютом в поход. А следовало прислушаться к внутреннему "я", хорошенько все обмозговать и лишь тогда, очертя голову лезть в пустыню. Его никто не тянул за уши, но нудное пребывание в поселке привело его в тупик, к бедствию от скуки, и тогда он отважился на рискованный шаг, собрал вещи и отправился вслед за Аршитом в Хамшир, искать денег и благополучия для племени. Что же происходит сейчас, когда удача уже крутилась в их руках? Что?!.

— Гилай, ползи сюда, жрать готово! — Кришт не церемонился, созывая к столу в своей обычной манере: грубо и коротко.

Саул едва не сорвался на ответную грубость. Ответить хотелось тоже коротко и похабно.

Лиайз и Рукс щерились в смехе, маски свисали на груди и, краем глаза Гилай видел ихние оточенные клыки — кривые и острые.

Семир копошился в седельных мешках, хорошо, что еще в своих, с него станется, лазать по чужим вещам, но Ийлют в последнее время вел себя корректно в отношении соратников, подчиненных. Наверняка прятал поглубже мешок с золотом? Точно!

— Ирзана позовите, пускай поест…

— Нет! Рукс, отнесешь ему остатки чая и еды, ясно? — На приказ Ийлюта послышалось недовольное ворчание. — Ясно?

— Ясно.

— В темпе жрем!

— Особого приглашения не будет, кто не успел, тот…

— Успокойся, Кришт! Дай, мальцу, прийти в себя, а то совсем оплошал. Подозрением набрался до…

— Аршит!!

Голос Гилая звучал дико и отстранено, словно издалека, с бездонной пропасти.

У Аршита шерсть на спине стала дыбом, а руки окаменели с сумкой в руках. В интонациях крика "ветрового" послышалось паническое переживание и истерика. Ну что опять стряслось, Шиарр его раздери? Ийлют собрался вылить на товарища порцию брани, когда за пологом песчанки послышался утробный вой, протяжный и недовольный. Резкий порыв ветра затрепал стенки шатра, норовя сорвать с намета и кольев. Странники с суеверным страхом застыли на местах, боясь пошевелиться и задышать. Пресвятой Шиарр! Они влипли! Здорово влипли!

Через секунду опять — у-у-у-у-у-у-у-у!

Протяжно-утробное ворчание.

Нечто капризное и неживое стенало в порывах буйного ветра, отплясывая вальсы с песчаными буранами, со всех сил врезаясь в стенки материи, теребя ее во все стороны, пытаясь сорвать с места и добраться до побелевших от ужаса и страха харзов.

Аршит, как и положено, первым пришел в себя.

— Ир-рзана… Ирза-ана на…

Его перебил истошный визг, семир голову дал бы на отсечение, что орал в панике воин — их храбрый и несгибаемый Ирзан.

Всемилостивый Шиарр, да что ж такое творится?!