Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

• Название: Марш Обреченных. Финал
• Автор: Вадим Климовской
• Жанр: Фэнтези

Третья книга хроники. Все начинается из воспоминаний историка и летописца, архивариуса Серой Башни, служащего Тайной службы Алькира Черствого, ветерана Эльсдарской Сечи. В своих мемуарах он подчеркивает, с какими трудностями предстояло столкнуться спецотрядам Северного Королевства Людей, чтобы захватить Эльсдар и одолеть эльфийских выскочек. Эпизоды подходят к своей кульминации и на континенте Зоргана четко обрисовываются положительные и отрицательные герои. Много развязок зависит не от магии и оружия, а скорее от способностей тех или иных персонажей найти взаимопонимание между собой.

---

— Я пытался…

— Прекрати выгораживаться! Ты прекрасно знаешь, что виновен! — шипел, бешено Тревор на своего сынка.

— Успокойся, Тревор, все уже позади! Ламас получил хороший урок на будущее. Я предложил бы ему в Бародже лично отчитать Кина и Ложича за случившийся инцидент. Они виновны в без контроле. Попустительстве поданных. Где это видано, чтобы собственные горожане бунтовали против своего правительства? Чем они, наволочь, недовольны? Мы им платим… кормим, а они!.. — подчеркнуто выпалил Форт, старший заводила семейства.

— И то верно, Ламас, запомни, что тебе посоветовал дядя, мы будем сверхвнимательно ожидать от тебя действий. Кин и Ложич на твоем попечении, ты нас понял?

Ламас тут же страдальчески улыбаясь, заверил и убедил с новой силой.

Илена окаменев, размышляла. Размышляла и поражалась, насколько ее государство утонуло в коррупции и анархии. Своевластии и гонке за добычей.

Слова Тиберия Форта окатили ее снежным комом. Мейдринской ключевой водой. Гады! Они даже не знают и не представляют, что такое недовольство толпы, что такое общественный бунт и пожар революции! Хорошо, она им приведет достойный пример. Ждите и дрожите!

— Вчера западная стена ворот у входа в Бародж неожиданно рухнула, — внезапно подал со своего места Лойф Жонак, обливаясь липким потом. Его умудрились усадить в укромный уголок, подальше от распахнутых настежь дверей летней веранды и естественно без прохладных, вечерних порций ветра.

Мгновенно притихла основная половина собравшихся в круг "мародеров", с напряженным интересом посматривая на смельчака. Лойф с опозданием начал осознавать, что стоило и дальше помалкивать и не высовываться, теперь лишняя фраза, слетевшая с его уст, могла привести к очередному взрыву недовольств.

— Ба, да что вы говорите, Лойф? Так почему вы не придержали ее до банкета? Подумаешь стена, а вы не думали, что когда тридцать племен харзов прибьются в горном хребте Нильфа под стены вашего имения и дворца маразматика Ложича у вас не только стены, а задницы с пузами попроседают, а? — сыронизировал Тревор Ешкан.

Дядюшка Форт и Невольч довольные шуточкой загоготали, те, что не боялись семейства Жонак, подержали их. Лойф густо покраснел, а потом еще больше вспотел. Тонкий, расшитый золотом камзол жалко на нем висел. И кто только решился сделать его магистром? Идиотизм!

Илена прикрыла снова лицо ладонью, словно в который раз отгораживаясь от пафосной действительности. Всемилостивый Фодар, да когда же они перейдут к делу?

Ламас успокоительно перевел дух, наконец-то о нем забыли. Зато Илена почувствовала, что настало время ее действий. Решительных контрнаступлений.

— Господа, может, перейдет к неотложным делам? Вы еще не забыли, зачем мы здесь собрались? — ее голос мелодичным звоном растекся по летней веранде, прикасаясь к каждому вельможному слуху, пробуждая, будто ото сна. Ей показалось, что многие из присутствующих только теперь ее заметили и удивлено помаргивали, изумляясь, что она здесь делает?

— А зачем, собственно, мы здесь собрались, ваша милость? — в знак учтивости наиграно полюбопытствовал Верховный магистр Невольч.

Терпения! Железного терпения!

— Разве вам не скучно в вашем дворце? — ставя ударение на "вашем", подал со своей стороны Тревор Ешкан.

Что, Фодар осени меня, они имеют в виду, говоря, "в вашем дворце"? На что, стариканы, намекают? — Илена часто задышала, чувствуя, как в груди разгорается пожар злости. — Для всего народа Лафим и государства Лафим — резиденция покойного короля Риште Лафимского священна и одноправленческая! Нет, и не будет больше в истории Лафима иных дворцов власти, ибо полномочия и традиции монаршеской иерархии священны и действительны для всех! То, что сейчас происходит грубо и незаконно, противоречит велению и святости Фодара! Посему надлежит искоренению. Если присутствующие в этих хоромах павлины еще об этом не понимают, и чего-то не осознают, то Илена в дальнейшем, скором времени постарается им это втолковать. Вытатуировать клятвенные законы верности на их старческих животах, чтобы малейшее телодвижение напоминало им о заветных истинах. Молитесь грешники!

— Скучно, — согласилась с улыбкой она.

— Поэтому, ваша милость, вы и здесь. Представьте, что вы в ложе Фодарской арены, а на манеже вместо мантикора и грифона — я, Форт и Невольч, — Форт и Юржан ехидно прыснули, извиняясь. До чего изобретателен и насмешлив Тревор? — мы выступаем и скачем, а вы… лицезреете, рукоплещете и восторжествуете нашим проказам. Неужели не забавно, ваша милость? Неужели такое развлечение вам не по душе?

Эти гадливые губы! Ехидные смешочки! Она вглядывалась в каждую черточку лица. В каждую мимическую складочку. В каждый… она представила его погибель. Она наперед знала, как и от чего, он умрет. Им весело сейчас, а больно будет потом. Ох, как больно!

Она улыбалась им в лицо, соглашаясь с дурными шуточками Тревора, а мозг думал о другом. Планировал эпизоды мести. Схемы возмездия.

В какой-то момент, мимоходом, она заметила на себе скользкое внимание Ламаса, рассеянное и слабое. Сынок Тревора страдал апатией к происходящему вокруг, он с превеликим удовольствием в точности словам отца, оказался либо в ложе Фодарского амфитеатра, либо в номере Лозанского борделя с пышнотелой куртизанкой. Но здесь, кроме осточертевших рож, перед его очами мелькало лишь одно аппетитное личико — это бледная маска противоречий Илены Лафимской. И Илена не смогла в себе отказать хоть в мимолетном удовольствии: легкий флирт с выскочкой Ламасом. На секунду их взоры встретились, и дочь короля оставила на губах игривый след коварной улыбочки, обещающей и многозначительной. И о чудо, Ламас с неподдельным удивлением, а затем изумлением заметил ее. Стал украдкой поглядывать на скучающую госпожу, ловя тонкие намеки. Возможно, он никогда бы не отважился закрутить с Иленой тайный роман, если бы она в том ему не намекнула. Скомпрометировав молодого аристократа к первым осторожным шажкам к ее сердцу. Бог весть, чего горячая голова Ламаса там навыдумывала, но младший магистр повелся и клюнул на расставленные Иленой и Рерихом удочки.

— Действительно, Тревор, а не пора ли нам обговорить идею госпожи Лафимской? Мне Ламас уши прожужжал о кампании на север, это случаем не розыгрыш?

Илена отвлеклась от ловли на живца. Кажется, родственник Ешканов Тиберий Форт подустал и хочет потихоньку закрывать сегодняшнюю встречу.

— Я предлагаю Илене самой рассказать о затее с Королевством и о союзе с Хамширом. У нее появились тайные связи с королем Илламом, не правда ли? — наседал Невольч, беря с подноса на столе сахарное, песочное печенье и отправляя его в рот, похрустывая, при этом добавляя, — перепись с секретариатом?

Чего завистники огрызаетесь, когда вам что-то не нравится? Подождите, вы еще не знаете, что вас ожидает дальше?

Илена лучезарно улыбнулась лиходеям и, поднеся ладошки вверх, над головой, три раза хлопнула.

Брови магистров приподнялись: она тоже умеет наводить эффекты.

Неторопливой походкой, значащей и имеющей себе цену, Рерих вошел, раскланиваясь уважаемым господам, неся на серебряном подносе сложенные документы. Именно те самые документы, что заставляли понервничать Юржана Невольча, Ламаса Ешкана и Ньеманна в оазисе Рульш. На подносе лежало пять карт. Адъютант услужливо склонился над сударыней, позволяя ей забрать с подноса бумаги.

— Вы свободны, Рерих!

Он поспешно исчез.

Великие умы Лафима хмурились и молчали, обиженные произведенным эффектным спектаклем. Понимая, что дальше их может ожидать более коварное зрелище. Нацеливаясь на грызотню и борьбу. Готовясь унизить и раздавить всякого, кто осмелится позариться на ихнюю власть.

А Илена трепыхала внутри и клокотала, чувствуя лавину перемен, чувствуя, как толчок изменений бурной рекой несется на резиденции Невольча, Форта и Ешкана, готовясь, смести и изничтожить рассадник интриг и мародерства. Пейте и гуляйте! Уже не долго вам осталось!

Она с предельным уважением положила на край стола карты и, не глядя на сложенные вчетверо бумажки со схемами местности, заявила:

— Взгляды короля Хамшира на ситуацию континента всегда были односторонними и предсказуемыми. Он никогда не поддерживал моего отца и не собирался прислушиваться к моим советам. Он консервативный человек и человек глубоко религиозный…

— Хамширские фанатики! — выпалил горячный Лойф Жонак.

Дуралей! Ведь ты заплатишь за свои словца!

На него посмотрели, тяжело и убийственно. И можно было не беспокоиться, Жонак заткнулся надолго.

— Поход на Мейдрин он сперва принял за шутку, но в следующем письме я их зацепила…

— Зацепили? — Юржан выпятил губу, раздумывая над услышанным. — В каком смысле зацепили? И если вас Илена не затруднит, то кого это их?