Вадим - За гранью долга

• Название: За гранью долга
• Автор: Вадим
• Жанр: Фэнтези

«Желаю тебе дожить до дня, когда народ забудет твое имя». Эти слова, сказанные графом Логиродом Неустрашимым своему сыну в день совершеннолетия — совсем не проклятие. Ибо в королевстве Элирея фамилия Утерс давно является синонимом понятий «Честь», «Мужество» и «Верность Долгу». Однако встать вровень со своими великими предками не так просто — для того, чтобы заработать уважение, юному графу придется поднять руку на сына своего сюзерена, изменить ход войны и устоять перед взглядом Видящей…

---

  - Кстати, те, кто не страхует, может переодеться... - усмехнулся я, и, попросив Латча сцепить пальцы в замок, поставил на него правую ногу. - Подкинь! Мне надо дотянуться вон до той зацепки...

  ...Воины головного дозора армии Иаруса Молниеносного показались из-за поворота дороги тогда, когда я опускал в расселину второй бурдюк. Латч, стоявший рядом со мной, встревожено дернулся, и чуть не сбил меня с ног.

  - Там делирийцы, милорд!!! - схватив меня за пояс и рывком вернув в вертикальное положение, прошептал он. - Видите?

  - Не вижу... И смотреть не собираюсь! - зашипел я. - Подавай следующий, живо!!! Если вода замерзнет раньше, чем надо, то толку от нашего восхождения не будет никакого...

  - Простите, ваша светлость... - виновато пробормотал он и подал мне очередной бурдюк.

  - О! Парни Глойна отстрелялись!! - не удержался от замечания Койн Рубаха. - Там такая паника, милорд!!!

  - Быстрее!!! - взбесился я. - Ну же!!!

  Подстегнутые моим ревом воины мгновенно забыли и про делирийцев, и про воинов десятника Глойна, которым я поручил использовать тот самый эффект неожиданности, который мы обсуждали с Пайком. Оставшиеся бурдюки мне подавали чуть ли не раньше, чем я успевал выдернуть из трещины пустую веревку. Зато когда я отцепил от нее последний, все трое воинов вопросительно уставились на меня.

  - Что стоите? Марш к перешейку! И как можно быстрее... - смахнув со лба капельки пота, хмыкнул я: - Впрочем, те, кто мечтает уподобиться атакующему соколу и упасть на солдат Иаруса сверху, могут остаться...

  Желающих изобразить птицу среди них не оказалось - представив себе перспективу падения в ущелье вместе с раскалывающимся на части Пальцем, они съезжали по закрепленной у расселины веревке в таком темпе, что начинали дымиться перчатки. И все равно не успели - когда за моей спиной сухо щелкнуло, а под пальцами мелко затряслась монолитная стена, до спасительной площадки было еще далеко...

  ...Отсюда, с чудовищной горы из каменного крошева, засыпавшей ущелье, армия Иаруса Молниеносного казалась чем-то несерьезным. Вроде горстки деревянных фигурок, стоящих на доске для игры в Потрясателя Вселенной. А стальная стена из ростовых щитов, медленно ползущая вверх по дороге - серебристой ленточкой, повязанной вокруг снопа с пшеницей к празднику Урожая. И, если бы не рев сигнальных труб, то и дело разрывающих вечную тишину Ледяного Хребта, то над этой картиной можно было бы даже посмеяться.

  - Пошли в атаку, милорд. Сотен восемь-десять... - хмыкнул стоящий за моей спиной сотник Пайк. - Нам, наверное, пора начинать бояться?

  - Пока не надо... - отозвался я. - Забраться по этой осыпи, удерживая строй, нереально. Значит, 'черепаха' получится так себе...

  - Да... Постреляем мы знатно... - подал голос десятник Эрви Глойн. - Эх, нам бы еще ламмеляры и ростовые щиты...

  - А еще стены, как в Запруде и такие же бойницы... - в унисон ему буркнул Латч. - Хватит мечтать! Используй то, что есть...

  - И так... - пожал плечами десятник. - Позиции для стрелков подготовлены, подступы к ним политы водой... Арбалеты - заряжены: стреляй - не хочу. А вот твои...

  - Хватит собачиться... - фыркнул я. - Лучше подумайте, все ли мы предусмотрели...

  - Из того, что есть под руками... и ногами, большего сделать не получится... Кстати, осыпь, местами покрытая льдом - это нечто... - устало улыбнулся Пайк. - Теперь дело за малым. Устоять...

   '...Бежать в атаку, держа перед собой щит и сжимая в потеющей руке меч лучше всего, уткнувшись взглядом в спину двигающегося впереди товарища. Так проще не думать о том, что там, впереди, тебя ждет Смерть. При этом желательно орать что-нибудь воинственное: дикий рев, который иногда называют боевым кличем, позволяет тебе казаться самому себе намного страшнее и помогает поверить в то, что этого вопля испугается ожидающий твоего приближения враг. Он же заглушает твой собственный страх от ожидания получить арбалетный болт в лицо или удар меча в подреберье.

  Да, крик, оглушающий тебя самого - лучший способ не слышать страшный звук, с которым арбалетный болт входит в человеческое тело, скрежет меча о пластины проламываемого доспеха и предсмертный хрип оседающего тебе под ноги друга. И один из немногих стимулов, способных заставить тебя идти навстречу Смерти. Слава, победа или добыча, о которых ты только что спросил - бред... Почему? Что такое Слава, Ронни? Для воина, бегущего в атаку, это слово не значит абсолютно ничего: тот, кто провоевал хотя бы год, совершенно точно знает, что семь из десяти воинов первой шеренги, столкнувшейся с врагом, падут. Что как минимум двое - получат ранения, и хорошо, если легкие. И что лишь один, невесть как увернувшийся от ударов копий и мечей или арбалетных болтов, сможет сделать следующий шаг вперед. К чему? К Победе? О чем ты говоришь, мальчик! Это даже не смешно! Да, при желании в памяти воина, идущего в атаку, могут всплыть воспоминания о захваченных сходу и отданных на разграбление городах. И первые сутки, полные кровавого безумия и пожаров, рассыпанного вокруг взломанных тайников серебра. И душераздирающих криков гибнущих под мечами победителей жертв. И стеклянные взгляды уже не пытающихся сопротивляться женщин в его заляпанных своей и чужой кровью руках. Однако чаще он вспоминает другое: перепаханное ногами его товарищей поле, от горизонта и до горизонта усыпанное трупами. Тяжелый запах крови и нечистот, торжествующий вороний ор над головами. А еще боль от полученных ран и перекошенные лица тех, кто лишился руки или ноги. Тех, кто уже никогда не встанет в строй рядом с ним. А еще жуткую, вызывающую оторопь пустоту в душе. Там, где, по идее, должна жить его гордость. Какое ожидание раздела добычи, мальчик? Добыча? Что для него добыча в момент, когда он смотрит в лицо врага? Воспоминания о монетах, спущенных в тавернах или потраченных в обозных борделях? Или греющие душу прикосновения к поясу, в который вшиты утаенные от всевидящего ока десятника драгоценные стекляшки? Или мысли о помятой серебряной и золотой утвари, втихаря прикопанной 'на потом' во время отлучки по нужде? Что? Молчишь? Тогда отвечу я: ни-че-го... Единственное, что влечет его вперед и заставляет раз за разом бросаться на ощетинившуюся мечами стальную стену - это надежда ВЫЖИТЬ. Ведь тот, кто пересилит врага и сможет опрокинуть стройные шеренги мечников противника, имеет немного больше шансов остаться в живых, чем те, кто не выдержит удара! Ибо убивать бегущих от тебя намного легче, чем отбиваться от дышащего в затылок преследователя. Вот он и рвется вперед! Прикрываясь щитом, сжав в потеющем кулаке меч и с ревом, который иногда называют воинственным кличем! Пусть враг трепещет! Пусть знает, что Смерть пришла сюда именно за ним! И что тот, кто несется в атаку, неудержим... Понял, бестолочь? Выжить!!! Вот о чем молят богов войны идущие в атаку воины. А не о славе, победе или добыче... С ума сойти, какой же ты еще ребенок...'

  - Милорд!!! - шепот сотника Пайка, раздавшийся прямо над ухом, заставил меня вынырнуть из забытья, отвлечься от мыслей, когда-то высказанных мне Кузнечиком, и посмотреть вниз. На осыпь, по которой, скользя и падая чуть ли не на каждом шагу, с воинственным ревом взбирался авангард армии Иаруса Молниеносного...

  'Выжить?' - растерянно подумал я. И, криво усмехнувшись, ответил себе сам: - 'Да, учитель, как всегда, оказался прав... Обо всем остальном мы будем думать потом... Если у нас оно будет...'

  Глава 29. Принцесса Илзе.

  - ...и только попробуй захихикать! - сквозь зубы прошипела мать. И, почему-то решив, что я достаточно впечатлена состоявшимся разносом, царственно кивнула церемониймейстеру.

  Повинуясь взмаху его жезла, в нишах по обе стороны зала загрохотали барабаны, взвыли фанфары, а потом придворный хор многоголосо провыл 'Славься, Делирия, в веках'...

  Как и полагается, для церемонии представления нового посла королевства Морийор хор ограничился торжественным исполнением только первого куплета нашего гимна. Не знаю, как барона Эйтрейю Логвурда, ожидающего где-то там, за дверью, а меня сей факт обрадовал неимоверно: слушать тенор-альтино маэстро Велидетто Инзаги, не ежась и не затыкая руками уши, я могла в лучшем случае минут пять. А потом забывала и про присутствие отца или матери, и про то, что после этого торжественного-преторжественного мероприятия мне придется ответить за каждое неправильное шевеление. И делала все, чтобы не слышать этого душераздирающего визга.

  ...Короткая пауза после высоченной ноты, от которой у меня заныли зубы, и церемониймейстер хорошо поставленным голосом торжественно произнес:

  - Полномочный посол его величества Урбана Рединсгейра Красивого тра-ля-ля - тра-ля-ля, барон Эйтрейя Логвурд тра-ля-ля - тра-ля-ля...

  В титулы короля Морийора и его посла я не вслушивалась. Точно так же, и в титулы своего отца или брата: мне вполне хватало занятий по дворцовому этикету, на котором в меня в буквальном смысле вбивали имена и звания всех сколько-нибудь значимых фигур на политическом небосклоне Диенна. Поэтому, при необходимости, я могла бы подменить и нашего церемониймейстера, и большинство его коллег при дворах всех известных мне королевств. Правда, удовольствия бы мне это не доставило: передвигаться по дворцу с постной мордой, постоянно контролируя каждый свой шаг - для этого надо было быть ненормальной. Впрочем, не менее ненормальной надо было быть для того, чтобы анализировать поведение всех встречных и поперечных, а так же сравнивать смысл произносимых ими слов с направлением их взглядов, мелкой моторикой и ощущениями. Или нет, не ненормальной, а просто проклятой... Такой, как моя мать, моя покойная тетка и все женщины рода Нейзеров, с момента рождения обреченные стать Видящими...