Мартин Бут - Американец, или очень скрытный джентльмен

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Американец, или очень скрытный джентльмен"
Описание и краткое содержание "Американец, или очень скрытный джентльмен" читать бесплатно онлайн.
Мартин Бут (1944–2004) — английский писатель и сценарист, номинант Букеровской премии (шорт-лист), автор тринадцати романов, переведенных на многие языки. По роману «А Very Private Gentleman» («Очень скрытный джентльмен») в 2010 году снят художественный фильм «Американец» с Джорджем Клуни в главной роли.
«Я — синьор Фарфалла. Господин Мотылек. Здесь считают, что так я зарабатываю на жизнь — рисуя бабочек и мотыльков. Это очень удобное прикрытие. Точно отобразить одно из этих созданий — нелегкая задача, она требует внимания к деталям. Только благодаря неустанному пристрастию к деталям я до сих пор и жив.
Моя работа — создавать подарочную упаковку для смерти. Я торговец смертью, я судия, который может вызывать смерть к существованию с той же легкостью, с какой цирковой фокусник достает голубя из платка. Я не творец смерти. Я лишь организатор ее доставки. Я — портье смерти, ее коридорный. Я проводник на пути во мрак. Человек, держащий руку на выключателе.
Именно поэтому я — сторонник преднамеренных убийств. Нет смерти лучше. Смерть должна быть благородной, опрятной, безоговорочной, точной, уникальной. Ее красота — в ее завершенности. Это последний мазок кисти на полотне жизни, последнее цветовое пятно, довершающее картину, придающее ей совершенство.
Смерть должна быть аккуратной, точной, как хирургический разрез. Жизнь — тупой инструмент. Смерть — это скальпель, острый, как вспышка».
— Снедь для пикника.
Она тут же расцветает, забыв про разочарование.
— Мы едем на пикник, — повторяет она без всякой нужды, и потом уточняет: — Только мы? Ты и я?
— Да. Никого больше.
Она кладет ладонь мне на руку, а я как раз сражаюсь с дурацкой ручкой переключения передач, мне нужно перейти с третьей скорости на вторую, чтобы одолеть крутой подъем первого за городом холма, от которого дорога идет вдоль реки к той самой железнодорожной станции.
— Я люблю тебя, Эдмунд. И я очень люблю пикники.
— День сегодня хороший. Я рад, что мы смогли выбраться.
— Я прогуливаю две лекции, — сознается она, а потом подмигивает: — Ничего страшного. Наш professore… — ей никак не подобрать английские слова, — una mente intropidita.
— Тупица.
Я опускаю матерчатую крышу, в салон влетает горячий ветер.
— Да! Ту-пи-ца.
Этой ночью, в предрассветный час, когда время вновь приноравливалось к современности, небо ненадолго потемнело и прошел короткий, но сильный ливень. Стук капель по ставням и грохот воды в сломанном водосливе разбудили меня. Похолодало, я укрылся поплотнее. К рассвету небо опять было чистым, без единого облачка. Таким оно и осталось. Солнце, соответственно, печет вовсю, воздух чист. Все контуры сегодня особенно четки — очертания гор, теней, деревьев, травы, белого камня; я могу различить каждую впадину и расселину, каждый пролом и каждый след от камнепада.
В Терранере мы остановились и зашли в бар. Я не стал оставлять машину на дороге, как в прошлый раз, а загнал ее задом в узкий переулок рядом с баром. Если вопреки вероятности выходец из тени все-таки уболтал полицейских — помахал иностранным паспортом, пожаловался, что не знает города, да и машина прокатная, — и теперь нагоняет нас, ему придется проехать мимо, и я его замечу. Мне страшно не хочется, чтобы это случилось, потому что тогда придется отменить пикник, а я еще не придумал, чем буду утешать Клару, которая, разумеется, страшно огорчится.
Хмурая девица была на месте, она бросила на Клару суровый взгляд.
— Due aranciate, per favore. Molto freddo[99].
Я улыбнулся, но не дождался от девицы ответной улыбки. Я для нее старик в обществе молодой шлюхи, о чем тут говорить. К тому же иностранец.
Она погремела льдом, поставила на стойку две бутылки, быстрым движением запястья сдернула пробки и налила оранжад в два стакана. Я расплатился, мы с Кларой вышли наружу и присели за один из столиков на тротуаре, прямо на солнце.
— Еще далеко? — спрашивает она.
— Десять-двенадцать километров. Всего-то. Осталось минут двадцать.
Она помолчала, считая про себя.
— Двенадцать километров? Двадцать минут?
— Дорога там неважнецкая.
Она не знает этого слова и смотрит на меня озадаченно.
— Ты бы, наверное, сказала lontano. Fuori mano[100].
Она смеется — и ее смех меня завораживает.
— Ты научишься говорить по-итальянски. Когда-нибудь. Я тебя научу.
Мимо нас не проехало ни одной машины, пока ни следа «пежо». Через десять минут — за это время выходец из тени наверняка бы уже появился — мы ставим стаканы на металлический столик и едем дальше. В начале проселка я резко сворачиваю, не включив заранее поворотник, машину подкидывает на ухабах, Клара цепляется за дверь. Я не стал останавливаться и смотреть на дорогу. Все спокойно: я это чувствую.
— Куда мы едем?
Ее встревожило, что я сворачиваю на такую странную дорожку, она явно волнуется. Не того она ждала.
— Увидишь.
От этого ее тревога только возрастает.
— Я думаю, нам лучше не уезжать далеко от дороги.
— Не беспокойся. Я был тут уже несколько раз. Когда искал бабочек.
Я резко дергаю руль, чтобы объехать здоровенный камень, «ситроен» швыряет в сторону, будто в борт ему ударила незримая волна. Этот рывок застает ее врасплох, как пассажира самолета застает врасплох внезапная турбулентность. Клара тихо вскрикивает.
— Ты ведь не боишься ехать со мной в глухое место?
— Нет. — Она принужденно смеется. — Конечно, не боюсь. С тобой — нет. Но это… — она щелкает пальцами, — sentiero![101] — Она машет рукой. — Тебе нужно джип. «Тойоту». Это плохая дорога для… una berlina.
Похоже, на плохой дороге она почти совсем позабыла английский.
— Для седана. Да. Только это не седан, не какая-нибудь пижонская «альфа-ромео» и не немецкий лимузин. Это «ситроен». — Я хлопаю ладонью по рулю. — Его сделали французы, чтобы возить картошку на рынок. И потом, я всегда приезжал сюда на этой машине.
— Точно?
— Конечно. Мне не больше твоего хочется возвращаться в город пешком.
— Я думаю, что ты сумасшедший, — говорит она. — Это дорога в никуда.
— Вот увидишь, что нет.
В ответ Клара надувает губы. Она слегка успокоилась, но все же крепко держится правой рукой за дверцу, а левой вцепилась в обшивку сиденья, чтобы не терять равновесия. Мы молчим до самого въезда в долину, где дорога окончательно теряется в травянистых тенях.
— Теперь дорога кончилась! — сердито восклицает Клара, и в тоне ее звучит: я же тебе говорила.
Я останавливаюсь у разрушенной пастушеской хижины, глушу двигатель. Клара отпускает дверцу. В тишине слышно, как в деревьях посвистывает птица, как стрекочут кузнечики.
— Мы сюда ехали?
— Нет. Не совсем. Нужно проехать еще метров сто, вон за те камни. Но отсюда мы просто покатимся вниз. Без двигателя, без звука. И ты увидишь чудо.
Она снова хватается за дверцу.
— Больше можешь не держаться. Мы поедем очень медленно. Просто сядь спокойно и смотри.
Я отпускаю тормоз, машина трогается, чуть поскрипывают пружины. Возле камней я выворачиваю руль и снова жму на тормоз. Мы медленно выкатываемся на границу луга, под грецкий орех.
Долина все та же, что последние несколько недель, — цветочное буйство. Несмотря на прямое солнце, они не выцвели, они сияют ослепительными красками. На берегу озера стоит цапля, неподвижная, как серый столб, — вытянув шею, подавшись вперед.
— Как ты узнал про это место? — спрашивает Клара. Я пожимаю плечами: такого ответа должно хватить.
Она открывает дверцу и выходит из машины. Цапля сгибает шею и отступает в камыши, однако не улетает. Я слежу за Кларой. Она медленно обходит машину спереди и стоит перед капотом, разглядывая долину, леса, суровые горные кряжи, разрушенные хижины pagliaria.
— Сюда никто не приезжает?
Она говорит так тихо, что я с трудом разбираю слова.
— Нет. Никто. Я обошел всю долину. Был возле домиков. Никаких следов людей.
— Только ты.
— Да, — вру я и вспоминаю последний совет своей клиентки: обязательно свозите сюда свою любовницу. Я снова чувствую на щеке тот сухой быстрый поцелуй.
Клара расстегнула блузку и сбросила ее на траву. На ней нет лифчика. Спина ее раскрашена тенями и пятнами солнца, пробивающегося сквозь ветви ореха. Она сбросила туфли — описав в воздухе дугу, они исчезают в траве — и расстегнула молнию на юбке. Юбка упала на траву. Клара наклонилась и одним шажком вышла из трусиков, ягодицы у нее крепкие и круглые, белее остальной кожи. У нее тонкая талия. Она повернулась ко мне лицом, слегка раздвинув длинные загорелые ноги. Маленькие груди не висят, а торчат в стороны, гордые и нетронутые. Соски твердые и коричневые, кожа вокруг них совсем светлая, будто ореол вокруг крошечных темных лун. Я опускаю взгляд на ее живот, на крепкие мышцы и кустик волос ниже и выхожу из машины.
— Ну? — говорю я.
Она кокетничает, мотает головой. Каштановые волосы разлетаются в стороны, промахивают по лицу.
— Ну? — повторяю я.
— Пойду поплаваю. В озере. Ты тоже?
И, не подождав ответа, она бежит прочь по траве.
— Там гадюки! — отчаянно кричу я вслед. — Vipera! Marasso! — добавляю я по-итальянски на случай, если она не поняла. Я чувствую, как по спине, будто груз прожитых лет, всползает ужас.
Она на ходу оглядывается через плечо и отвечает:
— Может быть. Но я везучая.
Цапля решает улететь. Она поднимается из камышей с неуклюжим хлопаньем крыльев, длинные ноги болтаются взад-вперед. Она выгибает шею, подбирает ноги и летит по долине, медленно и лениво взмахивая крыльями. Это итальянская цапля, мы осмелились нарушить ее сиесту.
Я раздеваюсь. Я уже давно не снимал одежду на воздухе, разве что на пляже, а это не считается: там у меня, по крайней мере, было полотенце, прикрыть стыд.
Тело мое стареет. Кожа гладкая, плоть еще не превратилась в дряблые подушки, которые я вижу у мужчин постарше, но живот более не подтянут, а грудные мышцы слегка обвисли. Руки слишком жилистые, шея только-только пошла складками. Но я не чувствую ни стыда, не смущения. Просто я немолод. С осмотрительностью зрелого человека я не снимаю обувь, пока не добираюсь до берега.
Клара плещется в середине. Она не замочила волос.
— Заходи вон там, — советует она, и голос ее мягко плывет над водной гладью, рука, поднятая над поверхностью, указывает на груду обтесанных камней, по которой когда-то съезжали телеги или спускались на водопой животные. — Там нет грязи. И здесь нет грязи. Только маленькие камушки.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Американец, или очень скрытный джентльмен"
Книги похожие на "Американец, или очень скрытный джентльмен" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Мартин Бут - Американец, или очень скрытный джентльмен"
Отзывы читателей о книге "Американец, или очень скрытный джентльмен", комментарии и мнения людей о произведении.