Роджер Желязны - Девять принцев в Янтаре

• Название: Девять принцев в Янтаре
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: "Terra Fantastica" МГП "Корвус"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-7921-0001-2

Роджер Желязны — один из самых популярных авторов в мире любителей фантастики. Жанр фэнтези — истинное призвание мастера. И наиболее ярко его талант раскрылся именно в этой ветви фантастики. Самым известным циклом его романов стал романтический «янтарный» цикл, посвященный вечному городу Янтарю — хранителю сущности мира — и принцам королевского клана лорда Оберона. Путь Истины, по которому в Тени, отбрасываемой Янтарем, идет принц Кэвин, — необычен, жесток и может вовсе не быть Путем Истины. Но на тени Земля принц обрел новое знание и… Впрочем, это всего лишь аннотация.

---

Рэндом был прав.

Я вытащил Козырь Блейса и сконцентрировался, пока он не зашевелился.

— Да? — сказал он, голос его был возбужден. Я даже слышал вокруг него шум битвы.

— У меня неприятности, — сказал я. — Мы прошли, но у меня осталось всего семьдесят три корабля, и Кэйн приказал нам сдаться в плен до полудня.

— Сто чертей ему в печенку, — сказал Блейс. — Мне не удалось продвинуться так далеко, как тебе. Мы в центре драки. Громадная кавалерийская лавина рубит нас на куски. Так что я не могу дать тебе никакого совета. У меня свои неприятности. Поступай как сочтешь нужным. Они опять атакуют! — и связь была прервана. Я вытащил карту Джерарда и поискал контакт.

Когда мы начали говорить, мне показалось, что я вижу за его спиной берег. Мне показалось, что я узнал его. Если мои догадки верны, то Джерард сейчас дрейфует в южных водах. Мне не хотелось напоминать ему наш разговор. Я просто спросил, может ли он помочь мне против Кэйна и поможет ли.

— Я лишь согласился пропустить тебя, — сказал он. — И я увел эскадру на юг. Я не могу прийти к тебе на помощь, даже если и захочу. Но я никогда и не обещал тебе помощи в убийстве брата.

Прежде чем я смог ответить, Джерард исчез. Он был, конечно, прав. Он согласился подарить мне удобный момент, а не выигрывать за меня мое сражение.

Что же мне оставалось делать?

Я закурил сигарету. Я прошелся по палубе. Утро давно кончилось. Туман исчез и солнце припекало плечи. Скоро будет полдень. Где-то часа через два…

Я задумчиво перетасовал колоду и прикинул ее на руке. Я могу с ее помощью устроить поединок воли либо с Эриком, либо с Кэйном. Такую власть карты нам тоже давали, а возможно, и нечто иное, о чем я пока не знал. Они были сделаны так по повелению Оберона рукой сумасшедшего художника Двэкина Баримена, этого горбуна с дикими глазами, который был волшебником, святым или психиатром

— тут слухи не совпадали — из какой-то дальней Тени, где Папа как-то спас его от гибельной судьбы, которую сам Двэкин навлек на себя. Подробностей никто не знал, но с тех пор Двэкин был слегка не в себе. Он был великим художником, и никто не сомневался, что он обладал какой-то странной силой. Он исчез много веков назад после того, как создал картинки и начертил Образ в Янтаре. Мы часто размышляли о нем, но никто не знал его местонахождения. Может, Папа просто убил его, чтобы сохранить какие-то тайны.

Кэйн к такому нападению будет готов, и мне, вероятно, не удастся его сломить, хоть удержать его я способен. Но его капитанам, несомненно, приказано атаковать.

Эрик же будет готов ко всему, но если мне ничего другого не останется, то я смогу попробовать хоть это. Терять мне было нечего, кроме своей души.

Затем существовала еще карта самого Янтаря. Я мог бы перенестись туда с ее помощью и попробовать убить, но я подсчитал, что шанс на это был один на миллион.

Я был готов умереть в сражении, но было бы бессмысленно, если все эти люди погибнут вместе со мной. Может, кровь моя была заражена, несмотря на мою власть над Образом. У настоящего принца Янтаря не могло быть этих тошнотных, малодушных сомнений. Я решил, что века, проведенные мною на Теневой Земле, изменили меня, возможно, смягчили, сотворили со мной что-то, что делало меня непохожим на моих братьев.

Я решил сдать флот, а затем переместиться в Янтарь и вызвать Эрика на дуэль. Он будет дураком, если согласится. Но какого черта — мне больше ничего не оставалось.

Я повернулся, чтобы высказать свою волю офицерам, и в этот самый момент чужая воля пала на меня и поразила безмолвием.

Я почувствовал связь и с большим трудом выдавил сквозь крепко сжатые зубы:

— Кто?

Ответа не было, но что-то давящее рождалось в моем мозгу, и я боролся.

Через некоторое время, когда он увидел, что меня нельзя сломать без долгой борьбы, я, словно в порыве ветра, услышал голос Эрика.

— Хорошо поддержал тебя наш мир, брат? — поинтересовался он.

— Неважно, — сказал или подумал я, и Эрик усмехнулся, хоть голос у него тоже был напряжен борьбой.

— Скверно, — сказал он. — Вернулся бы ты и поддержал меня, мне и от тебя бы была польза. Сейчас, конечно, поздно. Сейчас я только повеселюсь, когда уничтожу тебя и Блейса.

Я не ответил, а ринулся в поединок со всей силой, какую имел. Он слегка отступил, но успешно остановил меня там, где я стоял.

Если бы в этот миг хоть один из нас на долю секунды отвлекся, мы могли бы войти в физический контакт или один из нас получил бы неодолимое преимущество на ментальном уровне. Теперь я мог ясно видеть его в дворцовых покоях. Если бы хоть один из нас сделал бы малейшее движение, то другой тут же попал бы под его контроль.

Поэтому мы напряженно смотрели друг на друга и боролись мысленно. Ну что ж, одну из моих проблем он решил, начав атаку первым. Мой Козырь Эрик держал в левой руке, и лоб его был рассечен морщинами. Я искал границу его воли, но не мог найти. Люди говорили со мной, но я не мог слышать их слов, пока стоял там, прислонившись к борту.

Сколько прошло времени?

Ощущение его пропало с началом борьбы. Прошли те два часа? И что же? Я не был уверен.

— Я чувствую твою беспокойную мысль, — сказал Эрик. — Да, я скоординирован с Кэйном. Он вызвал меня после ваших переговоров. И я могу держать тебя в таком состоянии, пока весь твой флот не будет разбит и отправлен гнить в Ратн-Я. Твоих людей сожрут рыбы.

— Постой, — сказал я. — Они невинны. Мы с Блейсом обманули их, и они думают, что мы воюем за правое дело. Их гибель не принесет тебе никакой пользы. Я был готов сдать свой флот.

— Тогда тебе не следовало думать так долго, — ответил он. — Сейчас уже поздно. Я не могу вызвать Кэйна, чтобы отменить приказ без твоего освобождения, а если я освобожу тебя, то тут же или попаду под твой ментальный контроль, или мне будет грозить чисто физическое уничтожение. Наши разумы сейчас слишком близки.

— Предположим, я дам тебе слово, что не сделаю этой попытки.

— Любой может нарушить слово, чтобы добиться королевства, — сказал Эрик.

— Не мог бы ты прочесть мысль? Не мог бы ты почувствовать ее в моем разуме? Я сдержу слово.

— Я чувствую твое странное сострадание к этим людям, которых ты надул, и я знаю, оно не могло быть основой вашего договора… но

— нет. Ты знаешь сам. Даже если ты в этот миг искренен, то искушение мгновенной победы слишком велико. Ты знаешь сам. Я не могу рисковать.

И я действительно знал это. Янтарь слишком сильно горел в нашей крови.

— Твое искусство меча удивительно возросло, — заметил Эрик. — Я вижу, что ссылка пошла тебе на пользу. Ты близок к моему уровню, ближе, чем кто-либо другой, кроме Бенедикта, который, скорее всего, мертв.

— Не обольщайся, — сказал я. — Я знаю, что могу сделать тебя сейчас. В самом деле…

— Не суетись. Я не собираюсь драться с тобой на дуэли, — он улыбнулся, прочтя мою мысль, которая горела слишком ясно. — Мне все больше хочется, чтобы ты был на моей стороне. Тебя я мог бы использовать куда лучше, чем других. На Джулиэна мне плевать. Кэйн — трус. Джерард силен, но глуп.

Я решил замолвить единственное, какое мог, доброе словечко.

— Послушай, — сказал я. — Я вынудил Рэндома следовать за мной. Сам он не горел этой идеей. Мне кажется, он поддержал бы тебя, если бы ты предложил.

— Этот ублюдок! — сказал он. — Я не доверил бы ему выносить ночные горшки! А то в один прекрасный день я обнаружил бы в своем пиранью. Нет, спасибо. Может, я бы и помиловал его, если б ты за него сейчас не попросил. Ты бы хотел, чтоб я прижал его к груди и завопил: "Брат!" Не так ли? О, нет! Слишком быстро ты кинулся на его защиту. Это показывает его истинное отношение ко мне, о чем он тебе, конечно же, сообщил. Давай-ка забудем Рэндома в беседах о милосердии.

Я почувствовал запах дыма и услышал скрежет металла о металл. Это означало, что Кэйн напал на нас, уничтожая по одному.

— Прекрасно, — сказал Эрик, выловив это из моих мыслей.

— Останови их! Прошу тебя! У моих людей нет ни одного шанса против такой эскадры!

— Даже если бы ты сдался…

Тут он прикусил губу и выругался. Я поймал его на мысли. Он собирался предложить мне сдаться в обмен на их жизни, затем заставить Кэйна продолжить резню. Поступить так было в его стиле, но он позволил этим первым словам сорваться в пылу страсти.

Я усмехнулся, видя его раздражение.

— Все равно скоро ты будешь моим, — сказал Эрик. — Как только захватят твой флагман.

— Но пока попробуй-ка это! — и я ударил по нему всем, что имел, всверливаясь в его мозг, уничтожая его своей ненавистью. Я почувствовал его боль, и это заставило меня ударить еще сильнее. За все годы, проведенные в ссылке, я хлестал его, требуя расплаты. За то, что он бросил меня во время чумы, я бил по барьерам его разума, требуя мщения. За ту автомобильную катастрофу, которую он мне устроил, я наносил удары, требуя мучений в ответ на мои страдания.