Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

• Название: Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников
• Автор: Виктор Наумов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03374-0

Невозможно найти другого исторического деятеля, столь же существенно повлиявшего на судьбу России, как Петр Великий. Однако ни он, ни творившие вместе с ним великую историю страны его соратники и единомышленники, сенаторы и дипломаты, военачальники и флотоводцы не были подобны мифологическим титанам, а являлись живыми людьми со своими талантами и амбициями, самоотверженностью и склочностью, бескорыстием и рвачеством, сентиментальностью и жестокостью.

Книга историка Виктора Наумова повествует о том, как работали, путешествовали, воевали, веселились на ассамблеях и заседаниях кощунственного Всепьянейшего собора, гуляли на свадьбах и провожали в последний путь участники ближнего круга Петра I, где они жили, как изменяли женам и любили детей, чем болели, какими играми и развлечениями скрашивали часы досуга.

---

Процессия прошла через семь триумфальных ворот. У первых из них царь был встречен сановниками, у вторых — московским комендантом князем М. П. Гагариным, у третьих — дворянством, у четвертых — именитыми русскими купцами, у пятых — духовенством, у шестых — вдовствующими царицами и царевнами, у седьмых — московскими обывателями. Петр рассчитывал произвести особый эффект на находившихся в Москве иностранных дипломатов: тем «для созерцания торжества отведены были особые дома, перед которыми его величество несколько приостанавливал шествие»(118).

Другим важнейшим событием в жизни старой столицы стало грандиозное празднование зимой 1722 года подписания Ништадтского мира. В середине января французский посланник Жак Кампредон писал из Москвы министру иностранных дел Гийому Дюбуа: «Вступление царя в город уже совершилось. Он вошел пешком, во главе своей гвардии и шествовал по городу, протяжение коего громадно, под приготовленными для встречи триумфальными арками, от семи часов утра до шести вечера. Монарх поместился в селе, называемом Преображенским… вместе со своей и царицыной свитой, очень многочисленной, потому что царь приказал сопровождать его в Москву всем сухопутным и морским офицерам и всем главнейшим членам Сената и прочих коллегий»(119).

В феврале того же года в Москве проходил грандиозный маскарад, ставший частью торжеств по случаю заключения мира. На санях было сооружено 64 модели морских судов. Кампредон рассказывает:

«…царское судно представляло 36-пушечный корабль, идущий на всех парусах. За ним следовал кит громаднейших размеров. На этом ките находились карикатурные маски во всевозможных национальных костюмах, а на хвосте помещались наряженные разными животными. Адмирал Апраксин ехал на галере. Царица и придворные дамы — в крытых, очень чистых барках, остальные участвующие — в беспалубных шлюпках. Во главе процессии ехал офицер, указывавший путь. За ним следовали двое саней или шлюпок, наполненных одни — кавалерами, другие — дамами, а за ними — князь-папа, изображающий патриарха. Он сидел на большой, высоко поднятой раковине, за которой следовали так называемые кардиналы, верхом на волах. После них ехали сани, запряженные свиньями, потом другие, запряженные медведями, и третьи, запряженные собаками. Затем кн. Меншиков, на очень роскошном судне. Он был распорядителем празднества, и у него на палубе находились цимбалы и трубы. За ним следовала барка княгини Меншиковой, затем царский корабль, кит, царица, потом герцог Голштинский, а непосредственно за ним — наше (французской миссии. — В.Н.) судно. Все суда были нумерованы, так что в шествии не произошло ни беспорядка, ни путаницы».

В первый день праздника маскарадная процессия направилась в имение царицы Милитинской (Имеретинской), находящееся в шести верстах от Москвы. Там гости провели ночь, хотя самой хозяйки дома не оказалось. На следующий день участники маскарада вновь собрались в прежнем составе, объехали часть города и остановились на площади. С корабля и галеры было произведено несколько выстрелов из маленьких пушек. На третий день был сбор у триумфальных ворот, после чего процессия вновь направилась за город. Там маскарад четыре раза проехался кругом. «При этом, — рассказывает Кампредон, — все участвующие могли, так сказать, сделать общий смотр, и представившееся зрелище было очень красиво, как вследствие господствовавшего порядка, так и по роскоши и по красоте дам. Было очень холодно, и все разъехались в восемь часов вечера, получив приказание собраться на другой день. Обе принцессы (Анна и Елизавета Петровны. — В.Н.) не участвовали в маскараде, но в этот и во все прочие дни смотрели на него из кареты».

На четвертый день участники маскарада два часа прождали царя и царицу на месте сбора. Началась страшная метель, поэтому катание отменили. Некоторые его участники поехали в гости к князю Меншикову, а царь, царица и их свита отправились к герцогу Гольштейн-Готторпскому, устроившему у своего дома большую иллюминацию. Наутро Екатерина Алексеевна послала в подарок герцогу пять шуб: «две из рысьего меха, одну соболью и две из превосходного горностая».

«В этот день, — пишет далее Кампредон, — маскарад собрался, как и в предыдущие. Царя прождали до пяти часов вечера. Он не приехал, но прислал распоряжение насчет катанья, которое и совершилось при факелах в так называемой Немецкой слободе, а потом за городом. Ездили в село Преображенское, где живет царь, а оттуда за полмили далее, в дом покойной царицы Натальи, где, по повелению царя, приготовлены были, по случаю именин старшей принцессы (Анны Петровны. — В.Н.), большой ужин и фейерверк. Мы прибыли туда около восьми часов вечера. Корабль остановился на небольшой возвышенности, на расстоянии выстрела от дома, и сделал три выстрела, чтобы дать знать о приезде. Сели за стол. Во время ужина царь показывал нам большой кусок полотна, сотканного из камня (горного льна, или амианта. — В.Н.), который он сам держал над свечкой, чтобы показать его несгораемость…»

По окончании ужина был устроен фейерверк, а затем начались танцы. Петр танцевал с Екатериной; затем она пригласила герцога Гольштейн-Готторпского, а после Карл Фридрих ангажировал на танец обеих цесаревен по очереди.

В последний день маскарада катание длилось до семи часов вечера. «К счастью, — подводит итог Кампредон, — мы отделались только усталостью да холодом; всё остальное, т. е. главным образом выпивка, обошлось довольно прилично»(120).

Еще более значительным событием в жизни Москвы петровского времени стала коронация царицы Екатерины Алексеевны, состоявшаяся 7 мая 1724 года в Успенском соборе. В старую столицу прибыли сенаторы, президенты коллегий, генералы, церковные иерархи во главе с Синодом, губернаторы, придворные, иноземные послы, наконец, царствующая чета. По улицам разъезжали роскошные кареты, блистали золотом и серебром мундиры военных и гражданских чинов, дамы красовались в дорогих парчовых платьях, сшитых по последней версальской моде. В Грановитой палате, где решено было устроить торжественный обед, спешно обновляли обстановку. Улицы Москвы были украшены триумфальными арками, на площадях заканчивались приготовления к грандиозному фейерверку(121).

В день коронации императорская чета прибыла в Успенский собор в 11 часов утра под Звон всех московских колоколов и звуки полковых оркестров, расположившихся вместе с гвардией на дворцовой площади Кремля. Весь путь их величеств от дворца до собора был устлан красным сукном. Шествие торжественной процессии открывали 68 офицеров лейб-гвардии (первая половина ее личного состава) в сапогах со шпорами, с карабинами в руках. За ними шествовали 12 пажей императрицы в зеленых бархатных кафтанах и парчовых камзолах; на их головах были белокурые парики и шляпы с белыми перьями. Потом шли четыре денщика императора, а за ними — церемониймейстер во главе депутатов от провинций, бригадиров и генералитета. Далее следовали высшие придворные чины и другие должностные лица, которые несли императорские регалии. За ними выступал государь в летнем кафтане небесно-голубого цвета с роскошной вышивкой серебром, красных шелковых чулках и шляпе с белым пером. Рядом с Петром шли генерал-фельдмаршал князь А. Д Меншиков и князь А. И. Репнин, который в этот день был также произведен в фельдмаршалы.

«Вслед за государем, — рассказывает Ф. В. Берхгольц, — шествовала ее величество императрица в богатейшей робе, сделанной по испанской моде, и в головном уборе, осыпанном драгоценными камнями и жемчугом. Платье на ней было из пурпуровой штофной материи с богатым и великолепным золотым шитьем, и шлейф его несли пять статс-дам, а именно княгиня Меншикова, супруга великого канцлера Головкина, супруга генерал-фельдцейхмейстера[35] Брюса, генеральша Бутурлина и княгиня Трубецкая». Герцог Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский вел государыню за руку; возле них шли генерал-адмирал Ф. М. Апраксин и канцлер Г. И. Головкин, а немного позади — генерал-прокурор П. И. Ягужинский и генерал-майор И. И. Дмитриев-Мамонов. За ними следовали еще шесть статс-дам Екатерины Алексеевны, а затем попарно — прочие дамы из свиты императрицы. Шествие замыкали придворные кавалеры, а в самом конце процессии шла другая половина лейб-гвардии.

У входа в Успенский собор императора и императрицу приветствовали иерархи Русской церкви в богатых облачениях. Затем Петр I ввел супругу на многоступенчатый огромный трон, где они остались в окружении высших сановников, придворных дам, поручиков и вахтмистров[36] лейб-гвардии. Новгородский архиепископ Феодосии Яновский обратился к Екатерине Алексеевне с благословением, которое она выслушала, преклонив колени на положенную перед ней подушку. Затем архиепископ взял императорскую корону и передал государю, который сам возложил ее на голову коленопреклоненной супруги. Когда она поднялась на ноги с короной на голове, три первые статс-дамы надели на нее большую императорскую мантию, причем Петр усердно им помогал. Во время обряда не умолкал звон колоколов собора, а в момент возложения короны государыни раздался сигнальный выстрел из пушки, стоявшей у дверей; по этому знаку раздался залп из всех орудий, находившихся в Москве(122).