Грег ИГАН - Журнал «Если» 2008 № 07

• Название: Журнал «Если» 2008 № 07
• Автор: Грег ИГАН
• Жанр: Научная Фантастика

Грег ИГАН. Темные целые

Вы думаете, что стол, за которым сидите, дом, в котором живете, незыблемы, как са ма реальность? На самом деле это во прос математики. Как и сама реальность.

Генри Лайон ОЛДИ, Андрей ВАЛЕНТИНОВ. ОШЕЙНИК ДЛЯ МСТИТЕЛЯ

Ларчик открывался совсем не просто. Загадки Востока никак не желали поддаваться рационализму Запада.

Андрей СТОЛЯРОВ. МЕЛОДИЯ МОТЫЛЬКА

Здесь, словно на холсте в каморке папы Карло, все ненастоящее: солнце, небо, брызги воды, иголочки хвои… И здесь тоже существует легенда о некоем Тайном ключе.

Эрик Джеймс СТОУН. ПРАХ ОТЦОВ

…должен упокоиться на родной планете. Ради этого герой готов идти на смертельный риск. И дело не только в почитании своих предков.

Фергюс Гвинплейн МАКИНТАЙР. НАОБУМ

Враги – все на одно лицо: злобные, бесчувственные, чуждые. Постараться отличить одного от многих – значит, почти понять.

Тед КОСМАТКА. ИСКУССТВО АЛХИМИИ

…или продвинутая химия. Разница невелика. Во все времена находились жадные охотники завладеть тайной превращения одной вещи в другую.

Сергей ШИКАРЕВ. КНУТОМ И ШЛЯПОЙ

Постаревший Индиана в одиночку не способен победить банду сталинистов. А на пару с сыном – вполне!

Сергей ЦВЕТКОВ. ТАНКИ ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ АРТУРА

Вооружаемся поосновательнее – и в прошлое! Зачем еще нужна машина времени, если с ее помощью не повоевать?

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

От экранизации хоррор-бестселлера до душещипательного рассказа о детстве Несси.

Николай КАЛИНИЧЕНКО. СЕАНС ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ

Подобных глобальных межиздательских проектов в истории современной книжной России еще не было.

РЕЦЕНЗИИ

На книжном рынке прилив отечественной фантастики. И, соответственно, обмеление по части зарубежной.

КУРСОР

Умер МИФ. Читателей покинул самый популярный в России автор юмористической фэнтези.

Вл. ГАКОВ. ДЖЕЙМС БОНД С ПИШУЩЕЙ МАШИНКОЙ

Одному из наиболее загадочных зарубежных писателей-фантастов в этом году исполнилось бы 95 лет. Немало удивительных подробностей из биографии Кордвайнера Смита наш читатель узнает впервые.

Дмитрий БАЙКАЛОВ, Евгений ХАРИТОНОВ. САМЫЕ ВЕСЕЛЫЕ ЛЮДИ НА ЛАНЕТЕ

Так оценил новый лауреат премии «Большой Роскон» наших любителей фантастики, с которыми встретился на «Евроконе-2008».

ПЕРСОНАЛИИ

Вероятно, самый большой сюрприз для читателя – писатели, давно не появлявшиеся не только на страницах журнала «Если», но и в фантастическом мире. Одного из таких «беглецов» мы сегодня представляем.

---

—   Пропустить, – снова скомандовал я. Меня не покидало ноющее ощущение, будто я стер из памяти то, что вовсе не хотел стирать.

—   …становится рискованным. – На этот раз вид у моего двойника был чрезвычайно встревоженный. – Как раз теперь, когда наметился прогресс в дипломатических отношениях с щелкунами, когда мы начали учить язык друг друга, они вдруг переменились. Все время твердят о чем-то, связанном с их родным миром. Наши автоматические переводчики обозначают это понятие местоимением «мы», но лингвисты в колонии стали называть его «Рой». На прошлой неделе наши специалисты по языку предположили, что это какой-то аспект социального устройства щелкунов, о котором мы прежде не знали. Но нет, это что-то другое. Рой – что-то новое, и сами щелкуны (по крайней мере, члены этой колонии) только начинают это испытывать. Какой-то вирус или что-то в этом роде, вызванный генетическими изменениями вида щелкунов на их родной планете. Перепрограммирование ДНК. Теперь оно каким-то образом перекинулось на колонию щелкунов здесь, наЛетее, и…

—   Пауза. Закончить. Перезагрузка.

Я услышал больше чем достаточно. Того, что я пытался вспомнить, здесь не было. Пока диск «Напоминание» перезагружался, я разглядывал остатки моей правой руки.

Эти твари отчекрыжили мне две фаланги на двух пальцах. «Медицинский эксперимент» – один из многих за те два года, что я был у них в заложниках. Хотя мне, наверное, еще повезло: я видел, как некоторых землян, моих соседей по колонии, подвергали вивисекции…

Указательный палец щелкуны мне отрезали, чтобы понаблюдать, как у людей протекает процесс кровотечения. Затем они прижгли обрубок и оставили в покое – для контроля, чтобы иметь возможность изучить способность человеческого тела к самовосстановлению. Гораздо хуже то, что эти гады сделали с моим средним пальцем. Отрубив его, они какими-то своими жучиными способами заставили палец отрасти заново. Вот только отрос он неправильно. И теперь из обрубка тянется это дикое чужеродное нечто, пародия на тот палец, которому полагается быть. Он слишком длинный, слишком толстый и, кажется, обладает собственной волей. Деревенеет, когда я пытаюсь его согнуть, и безжизненно виснет, когда я хочу им воспользоваться. Иногда он извивается и трепещет, словно змея, пустившая корни в моей руке. Ложась спать, я чувствую, как этот чуждый мне палец стремится завладеть моей кистью, а потом и всей рукой. Если же я пытаюсь контролировать его движения, он сопротивляется. Даже ноготь на нем все время вырастает под неправильным углом; сколько ни подрезай, он все равно отрастает снова и снова.

Когда Рой распался и все более или менее пришло в норму, я попросил одного из выживших земных колонистов ампутировать мне этот палец-чужак. Думал, пусть уж лучше будет обрубок человеческого пальца, чем целехонькое щупальце насекомого.

Но эта проклятая штуковина отросла снова. Моя собственная рука мне теперь чужая. О том, что эти подонки из Роя сделали с моими ногами и другими частями тела, особенно с мозгом, я стараюсь даже не думать.

Не говоря уже о том, что они украли у меня два года жизни, и… Возле биокупола кто-то есть. Я снова взглянул на монитор и проверил время. Ровно 09:17. У меня гости.

Кажется, я догадываюсь, кто это и что ему нужно. Даже если я никогда не встречал его прежде, каждый раз все одно и то же.

* * *

Снаружи, за дверью шлюза, стояли три щелкуна. Дайте-ка угадаю: наверное, все трое заявят, что они и есть тот единственный, кто мне помог.

В мандариновом свете желто-оранжевой звезды типа G5, в небе, полном кашеобразных облаков, просматривалось, как вторичная луна поднимается над горизонтом. Что там говорил вчерашний щелкун? Насчет того, что случится «на восход маленькой луны»?

—   Утро добро к тебе, господин землянич, – послышалось трехго-лосье нью-джерсийского говора. Все три пары жвал у щелкунов подергивались в унисон, и синтеголос доносился из трех одинаковых медальонов, болтающихся на одинаковых грудных пластинах участников этого трио. Щелкуны уверяют, что они больше не связаны Рой-разумом, но сдается мне, это вранье.

—   Мы приветствуем тебя для нашего народа Иклакик, – в унисон произнесли три синтеголоса. Затем эти креветки-переростки, должно быть, осознали, насколько по-идиотски выглядит, когда все они говорят одновременно, потому что некоторое время они молча таращились друг на друга, шевеля усиками, после чего ко мне обратился только тот гигантский таракан, что стоял посредине:

—   Господин землянич, мы делегаты совета Иклакик, расследуем преступления, совершенные Роем. Ты урожденный землянич Джес-монд, так?

—   Вы знаете, кто я. – Я указал на свою руку, на изрезанный шрамами лоб. – Знакомо?

—   Будь уверен, – сказал щелкун слева, подрагивая хвостовым плавником, – другие делегаты из нашего совета посетят тебя, чтобы согласить компенсацию за твои испытания и печальноопытности.

—   Но не это наша причина здесь, – добавил щелкун справа. – Мы комитет правосудия, ищущий преступников Роя. Все бывшие члены Роя, совершившие науко-преступления против людей, будут пойматы и наказаны.

—   Да неужели? Вы хотите сказать, что одни члены Роя виновнее других? – спросил я. – По-моему, это нечестно.

Пока я томился в баке, и вся эта мразь вскрывала мне мозги с помощью своих телепатических экспериментов, я тоже кое-что узнал… Так что я немного разбираюсь в том, как функционировал Рой. И я далеко не уверен, что он перестал функционировать.

– Рой был коллективом, – сказал я им. – И каждый его член усиливал действия других. В то время, пока вы ставили надо мной свои эксперименты, все отдельные жучиные сознания там, на вашей планете, были телепатически связаны со всеми сознаниями здесь, на Ле-тее. Так что нечестно сваливать всю вину на те три тысячи щелкунов, которые находились в прямом контакте с людьми, когда я знаю точно, что девять миллионов тараканов-переростков на Эпсилоне Эридана были мысленно связаны с этими щелкунами – разделяя их убеждения и поощряя на расстоянии.

Последовала пятисекундная пауза, во время которой делегатам переводилось то, что я сказал. Затем все они принялись трещать и сверчать друг с другом. Очевидно, для моих ушей это не предназначалось, поскольку их медальоны безмолвствовали. Затем синтеголос одного из щелкунов произнес:

—   Господин землянич, ты не соображаешь наше правосудие. Некоторые из бывших членов Роя более виновнее других, некоторые менее.

—   Черта с два! – Только теперь я заметил, что у самого высокого делегата имелся полузаживший шрам – нет, даже два! – на верхнем крае панциря. – Две ранговые зарубки! Подлюга, в Рое ты был одним из верховных жуков! И у тебя хватает наглости являться сюда и…

– Я был в Рое, – перебил меня двухзарубчатый щелкун, и в его синтсголосс вдруг прорезалось смущение. Впрочем, возможно, это была просто остаточная интонация того человека, у которого они украли голос. – Я присоединился к Рою безжелательно. Я безпреступ-ник. За мой срок в Рое я никогда не трогал людей.

—   Разумеется. Главным тараканам положена амнистия, а на мелких жучков взвалили всю вину.

—   Наказание будет соответственным. Как и прощение. – Это были слова третьего насекомого. Я пристально поглядел на его панцирь: либо у этого парня никогда не было ранговой зарубки, либо надрез начисто зарос, когда он сменил свой предыдущий экзоскелет. Щелкун с двойной зарубкой теперь отступил в тень, предоставив право вести беседу своему беззарубчатому приятелю. А может, это Рой убрал за ширму одну марионетку и заменил ее другой?

—   Что до прощения, то за этим мы и пришли тебе. Наши отчеты показывают, что в своем заключении ты пережил один эпизод жале-ния от члена Роя. Пожалуйста, расскажи нам об этом.

—   Вы и так всё про это знаете. – Я злобно сплюнул, на этот раз чуть-чуть не попав в щелкуна с двойной зарубкой. – Когда один-единственный порядочный щелкун пытался мне помочь, все остальные должны были это видеть… Потому что вы любите подглядывать в мозговую скважину. Так что все в курсе.

– Мы пожалуйста предпочли бы твою версию слушать.

—   Вы были там. Даже если вас там не было, вы все равно были. В ваших Рой-воспоминаниях все это есть.

—   Мы больше не связаны Роем, – возразил двухзарубчатый щелкун. – Мы не можем больше соприкасаться мыслями, кроме общей памяти.

—   Большинство из нас выбрало распомнить Рой обратно, – добавил его сосед – креветка с рекламы попкорна. – Пожалуйста, твою версию рассказать.

Они что, действительно хотят меня заставить пережить это вновь?!

– Ждите здесь, – велел я им. – Я вернусь. За мной не ходите. Вам не положено.

Я прошел через люк моего обиталища, обновил азотно-кислородную смесь в шлюзе и заглянул в свои апартаменты. Включил репликатор и сварганил себе еще одну порцию виски со льдом. Соблазн был велик: остаться здесь и посмотреть, как долго щелкуны будут торчать снаружи, прежде чем догадаются, что им уже ничего не светит. Я довольно долго потягивал виски, прежде чем вернуться к шлюзу. Снова обновил воздух, чтобы чистая атмосфера моего дома не смешивалась ни с одной вонючей молекулой, выдыхаемой этими проклятыми щелкунами. После этого вышел на улицу.