Даниил Хармс - Стихотворения (356 шт)

• Название: Стихотворения (356 шт)
• Автор: Даниил Хармс
• Жанр: Русская классическая проза

---

дочь дочери дочерей дочери Пе.

О фы лилия глаз моих

фе чернильница щёк моих

трр ухо волос моих

радости перо отражения свет вещей моих

ключ праха и гордости текущей лонь

молчанию прибежим люди страны моей

дото миг число высота и движения конь.

Об вольности воспоём сестра

об вольности воспоём сестра

дочь дочери дочерей дочери Пе

именинница имени своего

ветер ног своих и пчела груди своей

сила рук своих и дыханье моё

неудобозримая глубина души моей

свет поющий в городе моём

ноги радости и лес кладбища времён тихо стоящих

храбростью в мир пришедшая и жизни свидетельница

приснись мне.

21 августа 1930 года

* * *

Дремлет стол, скамья и стул

Дремлет шкап, сундук и печь

И Петров свечу задул

И глядит куда бы лечь.

Ай Петров Петров Петров

Лучше стой всю ночь стоймя

Если шуба твой покров,

То постель тебе скамья.

первая половина 1930-х годов

* * *

Елизавета играла с огнем,

Елизавета играла с огнем,

пускала огонь по спине,

пускала огонь по спине.

Петр Палыч смотрел в восхищенье кругом,

Петр Палыч смотрел в восхищенье кругом

и дышал тяжело,

и дышал тяжело,

и за сердце держался рукой.

3 августа 1933 года

* * *

Если встретится мерзавка

на пути моём - убью!

Только рыбка, только травка

та, которую люблю.

Только ты, моя Фефюлька,

друг мой верный, всё поймешь,

как бумажка, как свистулька,

от меня не отоидешь.

Я, душой хотя и кроток,

но за сто прекрасных дам

и за тысячу красоток

я Фефюльку не отдам!

<1935 год>

* * *

Ехал доктор из далёка

вёз корзину колпаков

отдыхал на поворотах

прибыл к нам и был таков.

Звали доктора Матрёна

был Матрёна землекоп

но торчал у землекопа

из кармана телескоп

Заболела тётя Катя

не лежит и не сидит

и за мухами глазами

неподвижными следит.

Тётя Катя не хохочет

только плачет как река

мы за доктором послали

он пришёл издалека.

Доктор Матрёна

Ведь несчастие бывает

в виде рака в животе

но страдалец забывает

и купается в воде

а потом ведь неизбежно

зубы храбрые гниют

ведь для зуба неизбежно

нужен воздух и приют

ведь тотчас же по отрыжке

узнается ремесло

и несчастному под мышки

доктор вкладывает весло.

Тётя Катя

Доктор, вы в меня воткнули

вместо градусника ось.

Вы нас доктор обманули.

Доктор Матрёна

Я вас вылечу авось.

Тётя Катя

Вы мне доктор надоели

уходите в тёмный бор.

Доктор Матрёна

Вы сегодня каку ели?

Тётя Катя

И не буду с этих пор.

Доктор Матрёна

Я ударю вас лопатой.

Тётя Катя

Уходите поскорей.

Доктор Матрёна

Я ударю вас лопатой.

Тётя Катя

Уходите поскорей.

Доктор славная Матрёна

вышел в двери шестипал

бросил скучные знамена

руки в землю закопал.

Проходил крестьянин Фо'ма

влез потом на длинный храм

посмотрел в саду солома

бедный доктор пополам

6 июня <1929> года

* * *

Желанье сладостных забав

меня преследует.

Я прочь бегу, но бег мой слаб,

мне сапоги не впору.

Бегу по гладкой мостовой,

но тяжело, как будто лезу в гору.

Желанье сладостных забав

меня преследует.

Я прочь бегу, но бег мой слаб,

я часто, часто отдыхаю,

потом ложусь на мостовой

и быстро, быстро засыпаю.

Желанье сладостных забав

меня во сне преследует

Я прочь бегу, но бег мой слаб.

О да! Быстрей бежать мне следует,

но лень как ласковая тень

мне все движенья сковывает.

И я ложусь. И меркнет день,

и ночь мне мысли стягивает.

И снова сладостных забав

желанье жгучее несётся.

Я прочь бегу, бегу всю ночь,

пока над миром первый солнца луч взовьётся.

И сон во мне кнутом свистит,

и мыслей вихри ветром воют...

А я с открытыми глазами

встречаю утро.

13 августа <1937> года

Виталист и Иван Стручков

Живёт и дышет всякий лист,

сказал однажды виталист.

И глупо превращать вселенную в мешки,

Куда летит поток молекулярных точек,

не ведает рожденный есть,

где туча беленький платочек

задумала с подругой сесть

никто не знает. Всюду воля

отличная от нас. Но лишь

огонь приносит неба весть.

Иван Стручков сказал: шалишь

мы всё перещупали, всё разложили

и вся вселенная на шиле

нашего разума острого.

и даже камень с острова

необитаемых просторов

живуч как боров.

и виталист был посрамлён.

Дурак, захлопни медальон!

28 декабря 1930 года

Конец героя

Живи хвостом сухих корений

за миром брошенных творений,

бросая камни в небо, в воду ль,

держась пустынником поодаль.

В красе бушующих румян

хлещи отравленным ура.

Призыва нежный алатырь

и Бога чёрный монастырь.

Шумит ребячая проказа

до девки сто седьмого раза

и латы воина шумят

при пухлом шёпоте шулят.

Сады плодов и винограда

вокруг широкая ограда.

Мелькает девушка в окне,

Софокл вдруг подходит к ней:

Не мучь передника рукою

и цвет волос своих не мучь

твоя рука жару прогонит

и дядька вынырнет из туч.

И вмиг разбившись на матрасе,

восстанет, молод и прекрасен

истоком бережным имян

как водолей, пронзит меня.

Сухое дерево ломалось,

она в окне своём пугалась,

бросала стражу и дозор

и щёки красила в позор.

Уж день вертелся в двери эти,

шуты плясали в оперетте

и ловкий крик блестящих дам

кричал: я честь свою отдам!

Под стук и лепет колотушек

дитя свечу свою потушит

потом идёт в леса укропа

куриный дом и бабий ропот.

Крутя усы, бежит полковник

минутной храбростью кичась

Сударыня, я ваш поклонник,

скажите мне, который час?

Она же, взяв часы тугие

и не взирая на него,

не слышит жалобы другие,

повелевает выйти вон.

А я под знаменем в бою

плюю в колодец и пою:

пусть ветер палубу колышет,

но ветра стык моряк не слышит.

Пусть дева плачет о зиме

и молоко даёт змее.

Я, опростясь сухим приветом,

стелю кровать себе при этом,

бросая в небо дерзкий глас

и проходя четвёртый класс.

Из леса выпрыгнет метёлка

умрёт в углу моя светёлка

восстанет мёртвый на помост

с блином во рту промчится пост.

Как жнец над пряхою не дышит,

как пряха нож вздымает выше

не слышу я и не гляжу,

как пёс под знаменем лежу.

Но виден мне конец героя

глаза распухшие от крови

могилу с именем попа

и звон копающих лопат.

И виден мне келейник ровный,

упряжка скучная и дровни,

ковёр раскинутых саней,

лихая скачка: поскорей!

Конец не так, моя Розалья,

пройдя всего лишь жизни треть,

его схватили и связали

а дальше я не стал смотреть.

И запотев в могучем росте

всегда ликующий такой

никто не скажет и не спросит

и не помянет за упокой.

всё

1926 год

* * *

Жил мельник.

Дочь его Агнесса

в кругу зверей шутила днями,

пугала скот, из недр леса

её зрачки блестят огнями.

Но мельник был свиреп и зол.

Агнессу бил кнутом,

возил ячмень из дальних сёл

и ночью спал потом.

Агнесса мельнику в кадык

сажает утром боб.

Рычит Агнесса. Мельник прыг,

но в двери входит поп.

Агнесса длинная садится,

попа сажает рядом в стул

крылатый мельник. Он стыдится.

Ах, если б ветер вдруг подул

и крылья мельницы вертелись,

то поп, Агнесса и болтун

на крыше мельника слетелись

и мельник счастлив. Он колдун.

13 января 1930 года

* * *

Жил-был в доме тридцать три единицы

человек, страдающий болью в пояснице.

Только стоит ему съесть лук или укроп,

валится он моментально, как сноп.

Развивается боль в правом боку,

человек стонет: "Я больше не могу!

Погибают мускулы в непосильной борьбе.

Откажите родственнику карабе..."

И так, слово какое-то не досказав,

умер он, пальцем в окно показав.

Все присутствующие тут и наоборот

стояли в недоумении,забыв закрыть рот.

Доктор с веснушками возле губы

катал по столу хлебный шарик при помощи медицинской трубы.