Елена Грушковская - Странник

• Название: Странник
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Романтическая Love-story. История альтерианца по имени Джим (представителя иной, не земной расы), который провёл детство на Земле, после чего был с неё похищен. Его путь на родину был трудным, ему довелось хлебнуть горя не по-детски. Главная особенность его самого и его сородичей — сочетание в одном организме одинаково развитых признаков мужского и женского полов. Всё, что напоминает ему о потерянной родине — медальон с портретом… Чьим? Это ему и предстоит выяснить…

---

— Ну нет. Это, пожалуй, лишнее.

Вывернувшись из-под О-Ная, Фалкон оказался сверху. Мягко разняв настойчивые объятия, он встал с кровати. О-Най, уцепившись за его рукав, закричал в каком-то исступлении:

— Приди ко мне, мой господин! Приди и владей мной… Я люблю тебя!

Никому он так страстно не желал отдаться, как этому молодому, но уже очень уверенному в себе и сильному альтерианцу. Плевать было на Зиддика, пусть он даже убьёт О-Ная, после того как обо всём узнает — О-Най будет хохотать ему в лицо, даже когда тот будет его убивать! Мысль о такой дерзкой измене возбудила его до крайности, и он расхохотался, но почему-то не мог остановиться. Смех перешёл в рыдания, и О-Най оказался в сильных, тёплых объятиях Фалкона. Нет, альтерианец не тронул его, только поцеловал в глаза и сказал:

— Успокойся.

Он гладил О-Ная по волосам, и тот понемногу успокоился. Уронив голову на плечо Фалкону, он в изнеможении прошептал:

— Я хочу изменить ему с тобой…

— Я не прикоснусь к тебе иначе, чем как друг, — покачал головой Фалкон. — Прости.

О-Ная осенило… Более страшной догадки ему ещё не приходило в голову.

— У тебя уже есть кто-то? — прошептал он в скорбном ужасе.

— Есть, — улыбнулся тот. — И моё сердце отдано ему навеки. Я не изменю ему ни с кем, никогда. Даже с тобой, хотя ты и очень красивый.

О-Ная как будто пружиной подбросило. Он взвился с кровати и заметался по спальне, заламывая руки, корчась почти от физической боли. Наверно, он бы умер сейчас, если бы мог. Его окружала холодная пустота, и осознание ненужности собственного существования встало перед ним в полный рост… Умереть. Да. Выпрямившись, как натянутая струна, он ахнул, будто ему выстрелили в сердце, прижал руки к груди и пошатнулся. Фалкон вскочил и подхватил его на руки.

— Что с тобой? Тебе плохо? — Опустив О-Ная на кровать, он громко позвал: — Кто-нибудь, принесите воды!

Когда О-Най пришёл в себя, первым, что он увидел, было лицо Фалкона, и он улыбнулся ему. Ему снова стало хорошо и спокойно.

— Ну, как ты? — обеспокоенно спросил тот. — Ты напугал меня! Что с тобой вдруг сделалось?

— Ничего, — еле слышно прошептал О-Най. — Прости меня… Так даже лучше. Это правильно…

— О чём ты? — непонимающе нахмурился Фалкон.

— Ты правильно сделал, что не захотел изменять, — сказал О-Най, дотрагиваясь до его гладкой щеки. — Потому что если бы ты это сделал, это всё испортило бы… И я не смог бы больше любить тебя. Потому что тогда… Тогда ты был бы такой же, как они все…

Фалкон слегка застонал и прижал к себе голову О-Ная. Потом он поцеловал его в лоб и в глаза, погладил по волосам и сказал:

— Мне пора. Но я хочу ещё с тобой встретиться. Приходи в тот же бар завтра вечером. Приходи обязательно, я буду ждать.

О-Най уткнулся ему в плечо.

— Я приду, — пообещал он.

Но он не смог выполнить своего обещания. Уже под утро домой явился Зиддик, где-то изрядно выпивший, прошёл, грохоча сапогами, за стол, плюхнулся в своё любимое кресло и заорал:

— Хаифа! Лапушка моя! Господин проголодался!

Вскочив с лежанки, Хаифа захлопотала, как преданная жена. Она принесла еду и, пока Зиддик насыщался, чистила ему сапоги.

— Ну, как провели день без меня? — спросил Зиддик с набитым ртом.

— Хорошо, моя господина, — пролепетала Хаифа.

— Вы скучали по мне?

— Оченна скучали, господина.

Зиддик вдруг повёл носом, принюхиваясь, поморщился.

— Я чую чужого. Здесь кто-то был в моё отсутствие?

Хаифа замерла и сжалась на миг, но снова продолжила до блеска надраивать сапожищи повелителя. Покачав головой, она ответила:

— Никто не быль, господина.

Зиддик, взяв её за подбородок, поднял ей лицо и заглянул в глаза.

— Не врать мне! — рыкнул он. — Я чую это носом! Кого вы впускали без меня? Кто здесь был?

Хаифа вся затряслась, уронила щётку и убежала. Зиддик, поднявшись на ноги, заорал:

— Хаифа! Я задал вопрос!

Разбуженные его оглушительным голосом, выползли близнецы, приласкались к Зиддику.

— Папочка пришёл… Он принёс нам что-нибудь вкусненькое?

Сделав над собой усилие, Зиддик унял начавшую клокотать в нём ярость, подхватил близнецов на руки.

— Конечно, принёс, мои сладенькие… Папочка всегда вам что-нибудь приносит, вы же знаете.

— Дай, дай скорее! — обрадовались близнецы.

— Обязательно дам, мои лапочки, — сказал Зиддик. — Но сначала расскажите, как вы провели день.

Усадив близнецов к себе на колени, он стал расспрашивать: что они делали, куда ходили, не приходил ли кто чужой. Близнецы бесхитростно выкладывали всю правду.

— А у нас был гость, папочка! Он пришёл с О-Наем. Весёлый! Он с нами играл.

— Так, — сказал Зиддик. — И во что же он играл с вами, мои деточки?

— Он катал меня на плечах, — сказал Ой.

— А меня — верхом на себе, — был рад поделиться Уф.

— Мы играли в догонялки! И в жмурки! А потом О-Най танцевал для него, а потом они пошли в спальню.

— Так, — прорычал Зиддик, еле сдерживаясь. — И что они там делали?

— Мы не знаем, папочка, мы не видели. Но О-Най кричал: "Приди ко мне, мой господин! Владей мной!"

— Довольно, мои сладкие, это всё, что я хотел узнать, — сказал Зиддик, спуская близнецов с колен и оделяя их обещанными сладостями. — Бегите, мои хорошие. Папочке нужно поговорить с О-Наем.

О-Най не пришёл на встречу с Фалконом, потому что Зиддик жестоко наказал его. Услав Хаифу с близнецами погулять, он избил О-Ная. Когда вернулись Хаифа и близнецы, Зиддик был ужасающе пьян, а О-Най рыдал, запертый в одной из комнат. Время от времени Зиддик туда заходил и жестоко насиловал его снова и снова. Хаифа и близнецы, дрожа от страха, сидели в спальне на кровати, прижавшись друг к другу: они думали, что настанет и их черёд. Но он не настал: Зиддик заснул глубоким пьяным сном.

— Моя говорить, что будет плохо, — вздохнула Хаифа.

После побоев и жутких, жесточайших изнасилований О-Най слёг и больше не вставал, и Хаифа ухаживала за ним, а Зиддик рыскал по всей Гавани, ища ненавистного соперника с намерением растерзать его в клочья и выпить всю его кровь. Когда в жилище Зиддика в его отсутствие ворвался Фалкон, Хаифа замахала на него руками:

— Ай, господина, уходить! Наша повелитель твоя искать, она хотеть твоя убивать!

Фалкон и не подумал её слушаться. Он закричал:

— Где О-Най? Что этот зверь с ним сделал?

Хаифа только трясла головой, отчего её серьги звенели. Фалкон побледнел.

— Он… убил его?! О-Най!

Он кинулся осматривать все комнаты, нашёл лежащего в постели О-Ная, замер на секунду как вкопанный, а потом бросился к нему, так что, глядя со стороны, можно было подумать, будто их действительно связывали глубокие чувства. Склонившись над О-Наем и приподняв его голову, Фалкон позвал:

— О-Най! О-Най, ты слышишь меня? Я здесь, я с тобой!

Тот открыл глаза, и на его лице отразилась мука. Его тонкие руки поднялись и обвили Фалкона за шею.

— Я хочу умереть, — прошелестел его шёпот. — Зачем ты не дал мне умереть?..

Его глаза закатились, и Фалкон затряс его:

— О-Най! О-Най!

Тот снова открыл глаза и устремил на Фалкона взгляд, полный нежности. Его посеревшие губы шевельнулись, сложившись в блеклое подобие улыбки, и он чуть слышно сказал:

— Забери меня… Увези меня… на край Вселенной. Я пойду за тобой… куда угодно.

Прижавшись губами к его лбу и погладив его по лицу, Фалкон сказал, глядя ему в глаза:

— Мой милый О-Най, я убью Зиддика. На самом деле я сюда прилетел, чтобы сделать это. Я — тот человек, который его как следует вздует. И покончит с ним раз и навсегда.

Глаза О-Ная снова стали закрываться. Фалкон опять стал его ласково тормошить:

— О-Най, О-Най, не уходи! Посмотри на меня!

О-Най смотрел на него из-под полуопущенных век далёким, нежным и усталым взглядом.

— Всё, что со мной в жизни случилось хорошего — это ты… Спасибо тебе, — смог сказать он, перед тем как его глаза закрылись, чтобы больше уже не открываться никогда.

Тихо плакала Хаифа, близнецы в недоумении смотрели на весёлого гостя, который держал в объятиях О-Ная, странно обмякшего, безжизненного, и уже не был весёлым. Крепко зажмурив веки и прижавшись губами к белому лбу О-Ная, он был неподвижен, как статуя, и не отпускал О-Ная очень долго. Потом он бережно опустил его на постель, поправил по его головой подушку, склонился и поцеловал его в губы. Выпрямившись, он смотрел на О-Ная, а тот как будто спал: глаза у него были закрыты. Ой, решившись подойти, тронул гостя за плечо. Тот открыл глаза и посмотрел на него. Глаза у него были странные, как будто пьяные.