Майк Эшли - Волшебники

• Название: Волшебники
• Автор: Майк Эшли
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91377-024-0

Российское издание антологии Майка Эшли 2004 года.

В новой антологии серии «Лучшее» на этот раз собраны рассказы о волшебниках, принадлежащие перу таких мастеров, как Том Холт, Майкл Муркок, Урсула Ле Гуин, Дуг Хорниг и других талантливых авторов. Многие рассказы публикуются впервые, некоторые написаны специально для этого сборника.

Магия принимает разные обличья. В этой антологии вы встретите ведьм, колдунов, чернокнижников, заклинателей. Есть даже маги-компьютерщики. Они могут повелевать человеческими чувствами и судьбами, драконами и природными стихиями.

Все они очень разные, только вот добрых волшебников среди них немного.

Магия, волшебство дают своим обладателям почти неограниченную власть. Такая власть — слишком большое искушение, чтобы удержаться в рамках человеческой морали и не сотворить какую-нибудь пакость под плохое настроение. Или подправить окружающую действительность в соответствии со своими (зачастую весьма оригинальными) представлениями о добре и зле. Видимо, поэтому большинство волшебников — не самые приятные в общении люди. А иногда они вообще не люди.

---

— Не было на то причины. Раньше ты меня ничем не поражал. — Она взглянула на него умными глазами, переполненными холодной, неотвратимой жестокостью.

Нокс слабо улыбнулся: боль в руке и головокружение только сыграли ему на руку.

— Надеюсь, не в последний раз, — тихо сказал он.

Ленора засмеялась и хлопнула по плечу, направив к куче рыбачьих корзин, валявшихся на волноломе. Нокс поплелся туда, спотыкаясь через шаг. Лейтенант прошла следом за ним и поддержала. Она все еще смеялась:

— Уверена, не в последний. Когда придет время и мы поплывем в Норилу, думаю, ты возглавишь свой отряд. Там будет много крови, которую мы сможем пролить. Много норильских женщин для твоего удовольствия. Ожидание мести холодно, но вот сама она горяча, как кровь.

Нокс выдавил из себя улыбку. «Может, тогда я уже буду жить в Нориле, — подумал он. — Какая насмешка!»

— А когда же это произойдет? — спросил он. Подобные вопросы обычно не поощрялись, но, казалось, он завоевал уважение Леноры. Сказать по правде, сама мысль о том, что он уже ночью будет далеко от этого места на пути к свободе, придавала ему смелости.

Ленора приподняла брови:

— Хочешь в поход?

— Естественно, — ответил Нокс, неожиданно испугавшись, что зашел слишком далеко.

— Хорошо. Это хорошо, кроут. Маги будут гордиться нами, когда бы они нас ни призвали.

Она развернулась, чтобы уйти. Нокс сквозь слабость почувствовал облегчение, а лейтенант оглянулась и еще раз посмотрела на него:

— Магия — вот чего они ждут, появления магии. Когда она придет, они возьмут ее, и разве это неправильно? Разве не должно тем, кто беспредельно повелевал магией, снова распоряжаться ею?

— Конечно, — отчеканил Нокс. — Да.

Ленора посмотрела на суетливую гавань, наклонилась к Ноксу и зашептала ему на ухо. Он почувствовал ее дыхание — холодное, затхлое, идущее словно из вскрывшегося воздушного кармана в сошедшем леднике — и не мог не отпрянуть.

— А она у них до сих пор есть, знаешь ли, — сказала воительница. — Не настоящая магия, но средства. Методы. Знания. Им ведомо больше, чем мы можем представить. Сейчас… здесь… они скорее всего знают, что мы вместе. Они видят нас. Чуют нас. И когда я говорю это тебе — когда я говорю, что маги — твои боги, а любой бог, которого предали, подарит тебе бесконечность боли, — они слышат мои слова. Вы слышите, Госпожа? Вы слышите, Хозяин? — Ленора пронзила взглядом глаза Нокса, словно проникая куда-то вглубь, за свое отражение в его зрачках, и прошептала: — О да. Они слышат.

А потом она повернулась и ушла.

Нокс наблюдал за ней. Его качало от потери крови, тошнило от ужаса, но он ждал, пока ее фигура не скрылась в гавани, а потом развернулся и отправился к госпитальной барже, до которой было больше полумили вдоль мола. Делая шаг, великан представил, как на него смотрят маги.

В двадцать девять лет Нокс влюбился.

Она была обыкновенным кроутом, воином отряда, расположенного в деревне дальше по берегу. Когда солдаты пришли на Новую Землю участвовать в тренировках, проводимых самими магами, Люси поймала на себе взгляд Нокса. Через несколько часов после знакомства они уже сношались позади склада в гавани, а еще спустя какое-то время Нокс осознал: произошло что-то странное. Люси, похоже, ничего не поняла, но его нежное внимание оказалось не просто физическим влечением, а разговоры с ней не были обыкновенной постельной болтовней, в них таился некий смысл.

Они любили друг друга каждую ночь и дрались каждый день, и когда возвращались в бараки — окровавленные, измученные, уверенные, как никогда, в своих способностях сражаться за магов, — Нокс всегда шел в ногу с Люси. Она устало улыбалась ему, а он улыбался в ответ, молчал, просто не мог говорить, остро ощущая ее присутствие, ее тепло, ее запах. Она рассказывала о том, как ее отряд вырезал рабов, привезенных с севера, которым даже выдали ледяные мечи для драки, и Нокс пел ей хвалу. Люси как будто не слышала ее, а если и замечала, то душила своей страстностью.

Нокс не мог сказать, что же он чувствует. Любовь пробуждает слабость, отдает свои жертвы во власть безрассудства. За это не наказывали, но влюбленных часто высылали жить в северных горах на год и больше. Если они возвращались, то вновь находили путь к нормальной жизни. В противном случае их безрассудство замерзало в вечности льда вместе со слабой плотью.

Однажды ночью, когда они спали после секса, Нокс положил голову рядом с лицом Люси и прошептал ей в ухо:

— Так не может быть всегда. Мы можем сбежать. Ты и я, мы уйдем. Может, где-нибудь я расскажу тебе правду.

Она потянулась и сонно что-то промычала, а Нокс повернулся на спину и заснул.

Под шкурами, защищающими их от ледяной земли, червь размером с большой палец руки, извиваясь, полз на север. Он слушал. Он услышал. Он ничего не понял, но это и не входило в его задачу — только доставка услышанного магам. Миниатюрное существо было запрограммировано на поиск определенного тона голоса и нашло его здесь. Намерение этого человека явно сквозило в его словах, в том, как он дышал, потел и, наконец, как он заснул. Червя создали именно для этого открытия.

Его путешествие к укреплению магов заняло почти год. Время не имело значения; год — это ничто. А когда червь доставил сообщение, наградой ему стали зубы Эйнджел, разорвавшие маленькое тело пополам ради холодного сока внутренностей.

Госпитальная баржа не отличалась изысканностью. Это был большой прибрежный шлюп без палубных надстроек, зато с обыкновенной крышей из дерева и шкур. Незастекленные окна, несколько дверей да парочка труб, лениво дымящих в неподвижном полуденном воздухе. Внутри не ощущалось даже подобия комфорта. Те, кто попадал сюда, уходили очень быстро: или на своих двоих, или же их подтаскивали к концу мола и скармливали падальщикам, живущим в холодном море. Раненые и заболевшие или быстро выздоравливали, чтобы снова сражаться, или в них больше не видели нужды. В госпитале лечили не только лекарствами, но и мечом.

Нокс ступил на палубу, секунду помедлил, смотря на кровоточащую руку и чувствуя легкую качку под ногами. Вот он здесь, еще на один маленький шаг ближе к свободе…

Несколько лекарей взглянули на него, когда Нокс вошел внутрь, но никто из них не поднялся помочь. Он пришел сам, рана его не выглядела опасной, а гордость воина ценилась слишком высоко. Великан нашел для себя кровать — занятых было немного — и тяжело на нее уселся. Закрыв глаза, он все не мог решить, из-за чего у него кружится голова: то ли от качки, то ли от потери крови.

— Порезался при бритье? — спросила врач.

Нокс посмотрел на нее и улыбнулся:

— Поспорил с лисьим львом.

Женщина приподняла брови, слегка удивившись, и взяла его за руку.

— Давно?

— Сегодня утром.

— Кровотечение уже должно было остановиться. Какой-то ты бледный. Мне нужно вымыть львиный яд у тебя из ран. — Она замерла и посмотрела Ноксу в глаза. — Будет больно.

— А я другого и не ожидал.

Когда врач ушла за инструментами, он огляделся, рассматривая больных. Большинство из них сидели на кроватях или лежали — явно в сознании и настороже; они были готовы уйти отсюда, как только представится возможность. Несколько метались в беспамятстве, глухо стонали во сне, объявшем их. Один уже умер. Под их кроватями скопились лужи крови, а рядом поблескивал выщербленный меч. Бесплатный корм для морских тварей.

Когда врач вернулась, Нокс неожиданно почувствовал укол страха и сомнения. Он начал сомневаться, есть ли в выдуманном им плане хоть капля здравого смысла, или же простуда окончательно свела его с ума.

— Ложись, — сказала женщина.

Нокс не сдвинулся с места:

— Ты уверена?

Она улыбнулась — правда, как-то невесело:

— Испугался, кроут?

Великан потряс головой, лег и протянул руку.

Врач не обманула. Оказалось действительно больно.

Поздно ночью, в тишине, Нокс боролся со сном. Врач дала ему какой-то порошок, чтобы помочь заснуть и набраться сил, но он сумел удержать вещество под языком и выплюнуть, когда она ушла. Остатки снадобья все-таки пробрались в его нутро, внутрь вползли тени сна. Но каждые несколько минут Нокс сжимал свою забинтованную руку, и боль пробуждала его снова.

Ему промыли раны и остановили кровотечение, но процесс лечения оказался гораздо больнее, чем само нанесение порезов.

На госпитальной барже никогда не было совсем тихо. Храпели больные; одна из них стонала во сне, преследуемая демонами кошмаров. Нокс радовался этому. Под один из особенно громких всхрапов он успел сесть. Когда на кушетке крикнул человек, Нокс поднялся с кровати. Когда мечущаяся от дурных грез женщина пробормотала какое-то древнее проклятие тому, что беспокоило ее, воин быстро подошел к окну и откинул в сторону занавеску. Гавань была гораздо тише, чем днем, но тут и там виднелось движение, вокруг волнолома сверкали факелы, и тени проскальзывали сквозь тени. Нокс всегда знал, что вокруг будут люди. Он считал свой план достаточно наглым и во многом уповал на удачу. Если он окажется не прав, то умрет уже на рассвете. Его тело поплывет в ледяной воде мясом для падальщиков, рассекающих темные недра.