Майк Эшли - Волшебники

• Название: Волшебники
• Автор: Майк Эшли
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91377-024-0

Российское издание антологии Майка Эшли 2004 года.

В новой антологии серии «Лучшее» на этот раз собраны рассказы о волшебниках, принадлежащие перу таких мастеров, как Том Холт, Майкл Муркок, Урсула Ле Гуин, Дуг Хорниг и других талантливых авторов. Многие рассказы публикуются впервые, некоторые написаны специально для этого сборника.

Магия принимает разные обличья. В этой антологии вы встретите ведьм, колдунов, чернокнижников, заклинателей. Есть даже маги-компьютерщики. Они могут повелевать человеческими чувствами и судьбами, драконами и природными стихиями.

Все они очень разные, только вот добрых волшебников среди них немного.

Магия, волшебство дают своим обладателям почти неограниченную власть. Такая власть — слишком большое искушение, чтобы удержаться в рамках человеческой морали и не сотворить какую-нибудь пакость под плохое настроение. Или подправить окружающую действительность в соответствии со своими (зачастую весьма оригинальными) представлениями о добре и зле. Видимо, поэтому большинство волшебников — не самые приятные в общении люди. А иногда они вообще не люди.

---

Издали остров кажется огромной ледяной и снежной пустыней с несколькими потухшими вулканами, выступающими из земли, словно пальцы похороненных исполинов. Он простирается на восток и запад до горизонта и дальше; чтобы пересечь его в самом широком месте с севера на юг, нужно двадцать дней. Когда извергается единственный живой вулкан на острове, здесь бывают наводнения, и огромные волны меняют рельеф на многие поколения вперед.

Если подплыть ближе, можно разглядеть поселения, разбросанные по низменностям у подножий гор. Их гряда изгибается вдоль берега моря, темнеющего вдали. Некоторые из сел давно покинуты, другие еще пытаются выжить. Над бесчисленными кострами клубится дым; между глыбами льда, плавающими у берега, мелькают лодки. Иногда из-под вечного покрова облаков медленно снижается сокол, подлетает к хозяину, чтобы снова взмыть к привычным для себя высотам. Здесь есть даже несколько ферм — там нечеловеческими усилиями убраны лед и снег, а на земле виднеются клочки зелени.

Еще ближе — и взгляду наблюдателя предстает селение, вцепившееся в длинный скальный язык. Он выдается в море на полмили. Благодаря своей форме он стал естественным волноломом; под его защитой укрылась гавань. Именно здесь, на Новой Земле, более века назад высадились маги и остатки их армии, выдворенные из Норилы далеко на юг, изгнанные в ссылку. Это место им подошло, и новая армия кроутов назвала его своим домом. Здесь швартовались корабли и лодки всех размеров — в большинстве своем крохотные рыболовецкие баркасы, а также несколько сухогрузов для перевозки материалов и людей по Дана’Ману и два больших судна, до краев набитые оружием. Гавань — место суетливое. Она разит вываленной на причал рыбой, часто несъедобной, отданной на поживу гнили, и оглушает лязгом металла от мерцающих на каждом углу кузниц. Один из военных кораблей пришвартован у волнореза, и каждый день огромная телега громыхает взад-вперед, загружая судно все новыми партиями оружия.

У мола — там, где Новая Земля ширится, пуская корни в сам Дана’Ман, — видны дома из дерева и льда, возведенные в строгом, монотонном порядке. Над отдельными зданиями реют знамена, иные покинуты. Некоторые содержатся в чистоте, другие — нет. Вокруг все больше отпечатков тяжелых времен, все меньше следов заботливого ухода. Сотни мужчин и женщин покидают это скопище бараков и возвращаются обратно, иногда группами или парами, но чаще поодиночке. Они одеты в меха и шкуры, уберегающие от холода. У всех есть оружие: оно висит на поясе или заброшено за спину. Но в воздухе не чувствуется привкуса схватки. Дана’Ман — их остров, и только их. Та битва, ради которой они живут, придет позже.

В ряду бараков стоит шатер, сделанный из китовых костей и высушенных лошадиных шкур. В нем сидит человек по имени Нокс. Он — настоящий великан, как и большинство кроутов, с которыми этот воин делит лагерь. Его одежда сверкает от оружия: ножей, звездочек, булав, пращей и метательных копий. У него длинные волосы, перевязанные шнурком — скорее не для украшения, а чтобы пряди не падали на глаза. Его кожа темна, как звериная шкура, обветренная от четырех десятилетий жития на Дана’Мане, а глаза — голубые, цвета древнего ледника. Он один в шатре, остальные ушли на поиски еды. Если кто-то сейчас войдет внутрь, он сразу поймет, что с Ноксом что-то не так… Великан медленно, сознательно режет себе руку, позволяя крови свободно литься. Затем поднимает нож к лицу, соскребает со щек грубую щетину и вновь проводит лезвием по свежим ранам. Он тяжело, часто дышит, покачиваясь на кушетке, и медленно трясет головой, как будто пытается уменьшить, разбавить боль.

Щетина попадает во вспоротую плоть, застревает там, не давая ранам закрыться, а крови остановиться. Когда порезы Нокса заметят, его пошлют на госпитальную баржу, пришвартованную у конца мола.

А оттуда побег с Дана’Мана — от магов — так близок.

— Как ты сумел это сделать? — спросила Сервилль. Она уставилась на руку Нокса с откровенным интересом. Ей всегда нравилась кровь.

«Вот оно, — подумал Нокс. — Вот ложь, которая изменит мою жизнь навсегда».

— Детеныш лисьего льва, — ответил он. — Я пошел на пляж поискать крабов, а эта тварь пряталась за глыбой льда.

— Детеныш сделал это? — Сервилль наклонилась ближе, сняла перчатку и протянула руку к порезу.

Нокс отпрянул, поморщившись. Он согнул руку, и края раны разошлись. Кровь заструилась потоком. Сервилль облизнула губы.

— Ты меня не получишь! — сказал великан.

Он сидел на кушетке, заливая меха кровью, и ждал слов, которые освободят его. Навряд ли они придут от Сервилль: она здесь гораздо дольше его, пришла из западных племен и кажется слишком жестокой. Но скоро должны вернуться другие. Надо подготовиться.

— Ты убил его? — спросила Сервилль.

— Нет, он уплыл. Нырнул, как только ударил меня.

Сервилль воззрилась на Нокса:

— Тебя побил детеныш?

Нокс пожал плечами:

— Я там не драки искал, а крабов. Хотелось поесть чего-нибудь не похожего на это дерьмо, что подают за столом.

— Мы едим для того, чтобы жить, а не для удовольствия, — буркнула женщина, вновь посмотрев на его окровавленную руку.

— Вы, западные жители, такие примитивные, — ответил он, и Сервилль, откинув голову, захохотала. Нокс взглянул на ее оружейный пояс в ту секунду, когда она отвернулась. Так, на всякий случай. Они служили в одном отряде, но вот в друзьях у него эта женщина никогда не ходила.

В шатер вошли Джакс и Мортон, рыгая и смеясь; за ними влетело облако холодного воздуха и снега.

— Нокс подрался с детенышем лисьего льва и проиграл, — заявила Сервилль.

Мортон сел на свою кровать, будто и не заметив ее слов. Женщина подошла к нему. Иногда эти двое любили порезвиться, и Нокс искрение надеялся, что они не начнут прямо сейчас.

— Выглядит неприятно, — хмыкнул Джакс, стоя над пострадавшим и осматривая раны. — Шрам будет огромный. Больше, чем у меня! — Он показал узел зарубцевавшейся плоти на своей руке.

— Замечательно, — ответил Нокс. — И да, это действительно больно.

— Тебе нужно на госпитальную баржу. Лисьи львы разносят заразу. Без обид, Нокс, но мне вовсе не хочется подцепить от тебя какую-нибудь гадость.

«Вот они! — пронеслось в голове у великана. — Слова, которые освободят меня».

— Ты так думаешь? — спросил он. — Но ведь все не так плохо. Кровотечение почти остановилось и…

— Как давно это случилось?

— После того как вы отправились поесть.

— Оно уже давно должно было прекратиться, — пробормотал Джакс. — У кроутов кровь не идет долго, ты же знаешь. Что-то не дает ей свернуться, а ране закрыться. Еще раз повторю: я не хочу подхватить от тебя заразу. — Он отступил назад, давая Ноксу встать.

Сервилль и Мортон заинтересовались происходящим, почувствовав угрозу в голосе воина.

— Теплая постель и внимание медиков! — воскликнул Мортон. — Не притворяйся, что не хочешь туда идти!

Нокс решил не рисковать и промолчал. «Я себя выдам, — подумал он, — если и дальше буду отпираться. Они поймут, что я не хочу больше видеть их. Никогда. Сервилль и Мортон не слишком расстроятся, но Джакс мне вроде как друг».

Великан закинул пояс с оружием на плечо, раненую руку спрятал под курткой, не продевая в рукав, и вышел на воздух.

Нокс глубоко вздохнул. Где-то в этом котле миазмов притаилась свобода.

Воины-кроуты захватили в плен Нокса, когда он был еще ребенком. Великан ничего не знал о своем прошлом, хотя иногда видел сны, которых не узнавал и не понимал. В них являлись добрые лица людей, зеленые поля, деревня, существующая для жизни, а не ради войны. Он не знал, что случилось с этими людьми, с этими местами, и притворялся равнодушным. Нокс был таким же кроутом, как все. Словно он родился здесь и жил, как любой воин, чтобы служить магам. Его воспитание и тренировка были тому залогом.

Новая Земля — единственное поселение на Дана’Мане, носящее имя. Она была тем местом, где высадились маги, после того как их выгнали с принадлежавшей им по нраву Норилы. Так говорили — а значит, это было истиной. Маги приплыли сюда, чтобы зализать раны, нанесенные им высокомерными норильскими армиями, и вместе с уцелевшими войсками кроутов сделали это место своим домом. Гавань приглянулась изгнанникам длинным, изгибающимся молом. Он заслонил берег от штормов, бушевавших все то время, пока маги плыли, и позволил им без происшествий высадиться на остров снега и льда. И сейчас, когда маги редко выходили из своего убежища около вулкана, расположенного в милях от воды, Новая Земля все еще оставалась особенным местом.

Нокс провел здесь всю свою жизнь. Он уходил только для того, чтобы тренироваться в военном искусстве на горных склонах или участвовать в набегах на острова, расположенные к востоку и западу от Дана’Мана. Нокс ел здесь, упражнялся в ожидании обещанной войны, пил, спал, совокуплялся, заводил друзей и терял их. Он возвращался сюда залечивать редкие раны, полученные во время набегов, отдыхал в дни, отведенные для развлечений, охотился с приятелями на морских змей, сражался на ристалищах. Он называл это место домом. Но все же… у него были те сны. Зеленые, а не белые поля. Жизнь ради жизни и мира, а не войны. И Нокс все чаще и чаще стал задумываться, куда же эти видения могут его привести.