Стивен Браст - Иорич

• Название: Иорич
• Автор: Стивен Браст
• Жанр: Фэнтези

Почему Императрица готова принести в жертву одну из немногих близких подруг, отправив ее под суд по обвинению, карающемуся смертной казнью? Почему подруга не желает себя защищать и отказывается от адвоката? Почему ее друзья, обладающие настоящей властью и могуществом, остаются в бездействии?

Потому как ждут, пока на сцене появится бывший наемный убийца Влад Талтош и все исправит. А так ли неправ сам Влад, полагая, что эта сцена создана специально под него? Ведь дело происходит в столице, а награда за его голову по-прежнему в силе…

Двенадцатый роман из цикла «Влад Талтош», действие — через четыре года после «Дзура».

---

— Насколько могущественными?

— Настолько, насколько возможно, когда вы в нижней части Цикла.

— Продолжайте.

— И предположим, что изменение закона требует давления на императрицу, а это следствие, весьма возможно, от такого давления ее избавит.

— Я весь внимание.

— Что могла бы такая гипотетическая организация предпринять, чтобы остановить следствие или создать ему заметные помехи?

Адвокат молчал пару минут; я почти слышал, как бурлит у него под черепом. Потом он произнес:

— Не вижу никаких вариантов.

— Хм. А если они убьют Десаниек?

— Они смогут?

— Возможно.

— Все равно не сработает. Империя найдет другую персону не хуже, позаботится, чтобы подобное не повторялось, а также из-под земли достанет того, кто это сделал.

— Полагаю, что так. В любом случае, приношу свои извинения: я понимаю, что это вне вашей обычной компетенции.

Перисил пожал плечами, а на губах у него промелькнула тень улыбки.

— Можно сказать, что это неплохой перерыв в бесконечных правилах представления доказательств и формулировок аргументов.

— А разве вам не нравится ваша работа?

— Нравится, и даже очень. Но иногда она становится нудной. Само ваше дело для меня из ряда вон выходящее, и я это весьма ценю.

— Рад, что оказал вам услугу, — кивнул я. — Не могу и вообразить себя на вашем месте.

— А я себя… в смысле… неважно.

— А вас интересует, на самом ли деле персона, которую вы защищаете, невиновна или виновна?

— Вину и невиновность определяет закон.

— Вы избегаете вопроса.

— Вам следовало бы родиться иоричем.

— Спасибо, подумаю над этим.

— Дом провозгласил, что всякий, вне зависимости от того, что он совершил или не совершил, имеет право на защиту. Мне этого достаточно.

— Но если он расскажет вам, что он совершил, не значит ли…

— Никто мне подобного не расскажет, потому что мне придется это засвидетельствовать.

— А, да, верно. Но если, скажем, некто подразумевает, или дает намеки на…

— Я все равно предоставлю ему лучшую защиту, какую только смогу, потому что этого требует мой Дом и таково положение законов Империи.

— И вам это нравится?

Он озадаченно на меня посмотрел.

— А вам разве нет?

— Мне? Мне бы понравилось, если бы бедняга действительно был виновен.

Но я же не иорич.

— Это верно.

— Так что же, вам нравится, когда подзащитного выпускают?

— К чему вы клоните?

— Ни к чему. Я просто поддерживаю разговор, пока обдумываю свое дело.

— А. — Он странно на меня взглянул, потом проговорил: — Мне нравится подбирать лучшие аргументы, на какие я только способен, и нравится, когда порой они имеют нечто обшее со справедливостью.

— Справедливость? А что это?

— Вы серьезно?

— Нет, но ответьте, как если бы это было серьезно.

— Не знаю. Я не забираюсь в тайные глубины. Кое-кто углубляется. Но правосудие? Эдикты еще иногда бывают связаны со справедливостью, статуты — почти никогда.

— А с чем они связаны?

— С практичностью. Например, тут, в Адриланке, где консервация мяса развилась в целое производство, выпустили местный статут, декларирующий, что любой крестьянин, не способный за год выплатить долги, может быть изгнан с земли. Знать начала вопить, но ничего реально сделать не смогла.

— Не понимаю, при чем тут консервы.

— Вышвырните крестьян с наделов и получите рабочую силу для консервного завода. Плюс, разумеется, масса выходцев с Востока.

— Ага. И все они, ну, такие же прозрачные?

— Иногда. В области вокруг озера Шаломар — Тирма как раз там, — нашли серебро. Сперва случился наплыв шахтеров, потом — наплыв купцов, торгующих всякой мелочью. И герцог выпустил статут, обложив налогом продажу и покупку горнодобывающего оборудования, до безумия задрал налоги и объявил о конфискации имущества всякого, кто не способен заплатить налоги. Так он и набрал армию. Но не думаю, что вы бы назвали это справедливостью.

— Хм. Нет, пожалуй что нет.

— Случается и похуже. В Корлафе, на севере Пушты, нашли олово, а рабочей силы почти не было. Граф разразился целым потоком статутов, и когда он утихомирился, то получил не только все шахты в собственность, но и самые идиотские законы в округе, в соответствии с которыми несколько тысяч местных жителей были взяты под стражу и приговорены к работе в шахтах.

— Он вправе делать такое?

— Изредка кое-кто из достаточно богатой семьи выдвигает отдельное дело на рассмотрение Империи, и тогда отдельный закон отменяют.

— Я-то думал, что это у джарегов коррупция.

— Закон отображает общество, справедливость отображает идеализацию этого общества.

— Вы кого-то цитируете.

Он кивнул.

— Это Юрстов, император-иорич Пятого Цикла. Он пытался построить систему истинной справедливости. Не преуспел, но сделал немало полезного.

— А вы занимаетесь эдиктами, потому что они не столь плохи?

— Возможно, частично из-за этого тоже, — нахмурился он, — хотя я выразился бы иначе. Как-то у меня был клиент, который сильно кого-то разозлил, и этот кто-то подстроил все так, словно мой клиент совершил преступление. Я его вытащил. Вот это было справедливо.

— А было ли? В смысле, почему на него кто-то так сильно разозлился?

Перисил пожал плечами.

— Не знаю. Я уже сказал, что глубины оставляю другим. А для меня правосудие таково. Положим, бедняк-текла украдет у землевладельца цыпленка, потому что хочет есть. А могущественный и высокородный орка изобретет схему, чтобы обмануть свою команду и прикарманить половину оговоренной платы. Если первого выпустят, надавав по шее, а второго отправят на Звезду — вот это, пожалуй, для меня и будет справедливым.

— И часто так случается?

— Не знаю. С такими делами я не работаю, это обычный закон, а моя сфера — эдикты. Но, полагаю, чаще случается как раз наоборот. К чему все это, лорд Талтош?

— Я просто любопытствую, вот и все. А вы… странная персона.

— Вы никогда не встречали адвокатов?

— Встречал, но только тех, которые интересуются исключительно деньгами.

— А, — проговорил он, — да, конечно же.

Я поднялся.

— Простите. Не буду отвлекать вас от работы.

— А какие планы у вас?

— Пока что я должен думать как джарег.

— Полагаю, вам это проще, чем думать как адвокат.

— Несколько проще, — согласился я. — Да, еще одно. Десаниек. Как мне ее найти?

Глаза его сузились.

— Зачем это вам?

— Не знаю. Но я не собираюсь ее убивать.

— Если вы обменяетесь с ней хоть словом…

— Сомневаюсь, что до этого дойдет.

Он помолчал, потом сказал:

— Во время следствия она будет работать в конторе Имперского Суда в Императорском крыле.

— Как она выглядит?

Адвокат снова нахмурился, ему определенно не нравилось, куда сворачивает разговор.

— Я правда не собираюсь ни убивать ее, ни избивать, — проговорил я. — Что буду делать — не знаю, но вполне может так случиться, что я спасу ей жизнь, если дела повернутся в нужную сторону.

— Хорошо, — ответил он, — но я не слишком хорош в описании внешности.

— Что в ней самого заметного?

— Хм. Лицо, пожалуй.

— Что-либо особое в том, как она одевается, что носит…

— Волосы подбирает высоко, и всегда закалывает их шпилькой, усыпанной мелкими бриллиантами.

— Спасибо, — ответил я. — Этого должно хватить. И не слишком беспокойтесь.

Я покинул его кабинет и вернулся на первый этаж Дома Иорича. Мне нужно было подумать, и в поисках места, где бы этим стоило заняться, я снова пересек улицу, вошел в крыло Иорича, несколько минут созерцал барельефы и размышлял, что они обозначают, и в итоге зашагал по направлению к темнице, все еще пытаясь сложить кусочки мозаики.

Когда я добрался до массивных ворот, кусочки так кусочками и оставались.

Стражник на посту был тем же самым. Он спросил:

— Желаете повидать Алиеру?

— Да, — ответил я, хотя эта мысль у меня прежде не возникала.

На этот раз мне пришлось скрепить подписью и печатью лишь один документ, подтверждающий, что все подписанное ранее остается в силе.

Незнакомая стражница провела меня внутрь.

У двери, опережая стражницу, я хлопнул в ладоши. Она открыла дверь и впустила меня, напомнив:

— Один час.

Алиера находилась на прежнем месте и в прежнем положении. Словно с прошлого раза и не пошевелилась. На столе у кушетки стояло несколько бутылок с вином — вернее, из-под вина.

— Ну? — сверкнула она глазами.

— Вирра! — воскликнул я. — Сначала Сетра, теперь ты. Замечательно.

— Чего?

— Когда я говорил с Сетрой, она тоже напилась.

— А у меня есть какое-нибудь другое занятие?

— Ответить на мои вопросы.