Дункан Кайл - Потайной ход

• Название: Потайной ход
• Автор: Дункан Кайл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• ISBN: 5-7001-0191-2

Таинственный русский умирает в австралийской тюрьме. Уже мертвый, он притягивает внимание ЦРУ, британской разведслужбы и даже... КГБ. На страницах роммана «Потайной ход» каждый стремится не только раскрыть тайну, но и помешать в этом другим. Самым успешным оказывается частное расследование адвоката Джона Клоуза, героя нескольких романов Дункана Кайла.

---

Между тем мы, как туристы, посетили парк культуры и отдыха и Музей космонавтики, после чего был долгий ленч. Долгий потому, что обслуживание здесь невероятно неторопливое. Джейн пребывала все в том же состоянии транса. Сергея все не было.

Во второй половине дня я достал бумажник, чтобы заплатить за две порции мороженого, и обнаружил засунутую в бумажник сигарету. Поскольку я не курю, никогда не курил и не ношу сигарет с собой, чтобы угощать других, это было очень странно и неожиданно. Более того, это была русская сигарета, называемая папиросой, с полой картонной частью, в ней оказался кусочек западной папиросной бумаги, а на нем виднелись слова: «Орджоникидзе, 8.00». Сергей, несомненно, был виртуозным карманником.

Я спросил у Джейн:

— Кто или что такое Орджоникидзе?

— Друг Сталина. Сталин его уничтожил.

Мы убивали время. Рано поели, потом вышли на улицу. Джейн делала все очень медленно, будто впереди целый век. Что было с ее сердцем, не знаю, но мое прыгало, руки дрожали. Я был весь в поту. В это трудно поверить, но это было чистой правдой: мы намеревались проникнуть в Кремль! Трудно придумать что-либо подобное! Или что-нибудь более рискованное!

Ни Джейн, ни я не читали по-русски, а имена на мемориальных досках были написаны кириллицей. Сергей наверняка подумал об этом: имя Орджоникидзе оказалось самым длинным в ряду. Около него Сергей назначил встречу. Мы остановились. Сергея не видно. А между тем было без двух минут восемь. Ровно в восемь он прошествовал мимо, не глядя на нас, насвистывая на ходу мелодию «Вперед, прекрасная Австралия!».

* * *

Указания Питеркина, весьма смутные, висели на моей шее на золотой цепочке. Во время моего второго путешествия к Природному мосту я извлек из цемента слиток золота весом 56 граммов. Его чистоту подтверждало клеймо на одной из сторон. Когда я повертел эту вещицу, обнаружил на гладкой плоской поверхности грубо нацарапанный рисунок.

* * *

Мы послушно последовали за Сергеем в Александровский сад. Около памятника неизвестному солдату он приостановился, уважительно снял шляпу, дождался нас и пошел рядом.

— Следующая башня — Средняя Арсенальная, — сказал он, — Троицкая — самая большая, с красной звездой.

«Опять цвет крови», — подумал я, молясь, чтобы эта кровь не оказалась моей.

Народу вокруг было мало, аллея почти пустая.

— По крайней мере, спокойно, — сказал я с дрожью в голосе.

— Не обманывайся, — возразил Сергей. — Это Москва. Двигайтесь медленно в сторону деревьев. Мы просто гуляем.

Мы наткнулись на деревянную скамейку и сидели, пока Сергей курил сигарету. Затем поднялись и двинулись дальше.

— Здесь охрана, — предупредил Сергей. — На всех башнях и около всех входов. Вы — влюбленные, вот и ведите себя как влюбленные.

Обнявшись, мы прошли под аркой Троицкого моста. Я потянул Джейн в тень и поцеловал. Через ее плечо увидел, как Сергей кивнул головой и двинулся вправо. Мы осторожно последовали за ним. Это был момент наибольшей опасности. Прямо перед нами возвышалась огромная Кремлевская стена, освещенная и охраняемая на всей протяженности. Но рядом с нами был затененный участок, возможно, оставленный таким по личному распоряжению Сталина. Мы вступили в тень, как влюбленная пара. Сергей играл роль своеобразной дуэньи, сопровождающей возлюбленных для приличия.

Я искал указанный Питеркином прямоугольник и был уверен, что он здесь, — темное пятно в тени, напоминающее лист. Я пробежал глазами по рядам древних кирпичей, спрашивая себя, из чего лист может быть сделан: из стали или какого-нибудь другого металла, из керамики или просто нарисован. И ничего не увидел. Снова и снова внимательно рассматривал каждый ряд каменной кладки. И вдруг... Это была игра света: угол падения луча изменился — и совершенно ясно я увидел легкий контур листа на одном из кирпичей.

У меня перехватило дыхание. До этого момента теплилась надежда, что все это лишь фантазия Питеркина, рожденная его странной жизнью. Даже золотые листья могли быть ее частью — он мог сам отлить их раньше.

Но теперь... Я посмотрел на Сергея. Его лицо застыло, а глаза сверкали. От привычной ленивой усмешки и следа не осталось. Джейн побледнела, казалось, она сейчас потеряет сознание.

— Вправо, — сказал я и нажал на кирпич.

Он не сдвинулся. Я толкал его вправо, влево, вниз.

— Ничего! — сказал я.

— Попробуй нажать и толкнуть чуть вверх, — подсказал Сергей. — Сталин был маленького роста.

Я надавил пальцами на кирпич и почувствовал движение. Совсем немного, всего несколько миллиметров, не больше. Внезапно стало совсем темно. Я услышал, как за моей спиной Сергей воскликнул:

— Что это?

— Выключился свет.

Я посмотрел на стену. Так и есть.

— Быстро! — сказал я. — Здесь дверь.

Мы проскользнули внутрь за секунду, словно кролики в нору. В дверь, по-видимому, встроен часовой механизм. Как только мы вошли, она закрылась за нами так стремительно, что Сергея отбросило в сторону. Некоторое время мы оставались в полнейшей темноте. Было такое впечатление, что мы в этой стене замурованы, как в страшных рассказах. Затем раздался какой-то звук, и на стенах вспыхнули огни.

Я посмотрел на эти лампы. На них лежала сорокалетняя пыль. Они когда-то светили Сталину и Питеркину и, возможно, больше никому, кроме обреченных немецких офицеров, которые их здесь устанавливали. Практичный Сергей сказал:

— Нужно идти вверх и вниз. Вы пойдете вверх, а я — вниз.

Тут я проявил упрямство.

— Мы пойдем вместе, — возразил я. — Наверху, должно быть, его спальня. Питеркин писал, что, когда убегал, двигался вниз. Эта дорога и привела его сюда, к двери.

Мы двинулись вниз.

* * *

Это был пыльный, затянутый паутиной мир. У входа кладка если и не совсем новая, но, по крайней мере, не древняя. Сделана недавно. Оказавшись на ступенях, мы попали в другой — древний мир, лестницы и стены были из старого камня.

— Один из потайных ходов, — прошептал Сергей. — Наполеон ушел по такому ходу. История свидетельствует, что их несколько. Некоторые очень древние.

Мы продолжили свой путь. У подножия лестницы перед нами оказалась тяжелая деревянная дверь. Я взялся за ручку и повернул ее. Она свободно открылась.

— Ни замка, ни ключа, — удивился Сергей. — Трудно поверить, учитывая характер этого ублюдка.

Комната напоминала офис. Удобные стулья, обтянутые кожей, большой письменный стол. Правильно было бы назвать ее кабинетом.

— Ну, поищем сокровища, которые сделают нас богатыми, — сказал я.

— Терпение, подумай о минах-ловушках. Помни, это был Сталин. Мы можем до чего-нибудь дотронуться, и все взорвется.

Я стоял и наблюдал за Сергеем, положив руку на плечи Джейн. Она не дрожала, как я, просто спокойно ждала. Я попытался усадить ее, но она отказалась.

Тем временем Сергей выдвинул ящики письменного стола.

Я внимательно оглядел комнату. Ее когда-то занимал ужасный жестокий тиран. Я знал кое-что о нем. Его биографий написано много, некоторые я читал, узнал и о его стремлении лишать людей свободы, истязать, убивать. Но я никогда не сталкивался со всем этим лицом к лицу. «Чудесный грузин», уничтоживший всех своих друзей и соратников из-за патологической подозрительности. И в то же время это был человек простых привычек. В этой его комнате не было никакой роскоши. Она была просто удобной.

— Как в лондонском клубе, не так ли? — Сергей выпрямился, держа что-то в руке.

— Что ты нашел?

— Ключ. Вопрос в том, к какому замку он подходит.

В стене за письменным столом была дверь. Оказалось, ванная и туалет. Сергей заглянул туда и сказал:

— Оборудование импортное, американское.

В ванной до сих пор лежал старый растрескавшийся кусок мыла, кисточка для бритья и лезвие, висели полотенца. Больше ничего. Туалетная бумага была тоже американской.

Вернувшись в кабинет, я посмотрел на темный стол, тянувшийся вдоль стены. Большая часть его поверхности была заставлена ящичками с конвертами. Я взял один их них: грубая коричневая бумага, тяжелый, скреплен печатью. Я открыл конверт. Внутри бумажные деньги и монеты. Явно зарплата. Напечатано имя: СТАЛИН.

Я спросил:

— Что это? Зарплата Сталина? Здесь тысячи таких конвертов.

Сергей кивнул.

— Ты мне рассказывал раньше, что у него было много должностей, и за каждую он получал деньги. А ты не всегда бываешь неправ, верно?

— Он ничего не тратил. Ему это было не нужно. Для него все бесплатно. — Сергей усмехнулся. — Кроме людей. Теперь посмотрим, что за этой дверью...

В кабинете Сталина было три двери. Через одну мы вошли, вторая вела в ванную. Сергей положил руку на дверную ручку третьей двери, повернул и открыл ее. Я не знаю, чего я ожидал, но все двери открывались свободно. Сергей облегченно вздохнул.

— Как в холодильнике, — сказал он. — Дверь открываешь и включается свет!