Михаил Фомичёв - Путь начинался с Урала

• Название: Путь начинался с Урала
• Автор: Михаил Фомичёв
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

В годы Великой Отечественной войны трудящиеся Свердловской, Челябинской и Пермской областей создали, вооружили и укомплектовали Уральский добровольческий танковый корпус, который затем был преобразован в 10-й гвардейский. Автор книги командовал 63-й гвардейской Челябинской танковой бригадой этого корпуса. Она сражалась в Курской битве, участвовала в освобождении Украины и Польши, в штурме Берлина и одна из первых ворвалась в Прагу. О боевых делах бригады, героизме ее воинов и рассказывает дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант танковых войск в отставке Михаил Георгиевич Фомичев. Его воспоминания, написанное в стиле репортажа, впервые были опубликованы Южно-Уральским издательством в 1969 году под названием «Огненные версты». Данное издание переработано и дополнено автором.

---

— Со стороны Перемышлян движутся семь самоходок противника.

Подзываю к себе командира приданного взвода тяжелых танков гвардии лейтенанта Никогосова.

— Прикроете фланг бригады, пока танки перевалят через шоссе.

Самоходные орудия, не подозревая об опасности, продолжали двигаться по шоссе и угодили под огонь наших тяжелых танков.

Вброд форсируем реку Свирж. Продвигаемся по 10 — 12 километров в час. 20 июля утром бригада с ходу ворвалась в село Водники, вышла на шоссе Ходоров Львов. Завязалась ожесточенная схватка. Противник наседал со всех сторон. Он значительно превосходил нас и в живой силе, и в технике. Немцы занимали очень выгодные позиции, и каждый метр вперед стоил больших усилий. Наши танкисты проявили изумительную храбрость и отвагу.

Экипаж гвардии младшего лейтенанта Александра Семено, расстреливая фашистов из пушки и пулемета, одним из первых ворвался на позиции противника. И вдруг резкий удар о башню. Механик-водитель гвардии старший сержант Аким Басинский продолжал вести машину. Неожиданно умолк пулемет. Басинский оглянулся. Заряжающий Разгонюк перевязывал командиру голову.

— Поворачиваю назад! — крикнул механик-водитель.

— Только вперед! — ответил Семено и снова встал у прицела.

Заговорил пулемет. Экипаж достиг высоты, но вновь раздался оглушительный взрыв. Машина остановилась — мотор заглох. В живых остался один Аким Басинский, но и он на какое-то время потерял сознание. Тем временем экипажи других танков, не заметив подбитой во ржи машины, ушли вперед. Басинский очнулся, а языки пламени уже лизали броню танка, забрались в моторное отделение. Аким напряг силы, с трудом сбил пламя. Он вынес из машины погибших членов экипажа, захоронил их.

Ждать, когда ремонтники найдут его, Басинский не мог — совесть не позволяла. И гвардии старший сержант решил самостоятельно восстановить танк.

Четверо суток, превозмогая боль и усталость, он ползал по машине и устранял повреждения. Четверо суток без пищи, без медицинской помощи, в постоянной опасности. И лишь на пятые сутки завелся двигатель. Ослабевший, но не упавший духом, танкист нагнал своих.

Бригада рвалась ко Львову. Противник предпринял ряд ожесточенных контратак. Его авиация наносила удары по танкам. Подразделения приходилось рассредоточивать в лесу, а это задерживало наше продвижение.

Впереди идет второй батальон. В головной походной заставе взвод гвардии старшего лейтенанта Д. М. Потапова с группой разведчиков. В бригаде Дмитрий Мефодьевич не так давно, но пользуется заслуженным авторитетом и уважением.

Головной походной заставе нелегко. Она первой принимает на себя удары. Прямым попаданием снаряда порвало гусеницу танка гвардии младшего лейтенанта Евгения Алексеева. Два других танка в это время огнем прикрыли друзей.

Повреждение устранено. Танк продолжает продвигаться вперед.

— Перед нами артиллерийская батарея, — докладывает Потапов. — И несколько танков.

— Опрокинуть заслон! — последовала команда. Но сделать это не так-то легко. Вновь слышу взволнованный голос командира взвода:

— Натолкнулись на опорный пункт. Создалось тяжелое положение.

Оказывается, танк Кулешова с ходу раздавил орудие противника, расстрелял прислугу. С закопанными танками пришлось завязать упорный бой. Тогда ему на помощь поспешили другие танки батальона.

На обочине дороги вижу обгоревший танк. Возле него на плащ-палатке безжизненное тело механика-водителя гвардии сержанта Мурзина. Под густой кроной дерева сидит гвардии младший лейтенант Алексеев. Его уже успели перевязать, лицо полностью забинтовано. Услышав мой голос, Алексеев поднялся.

— Товарищ комбриг, не заметили тигра, он нас с близкого расстояния…

После короткого боя бригада овладела небольшим населенным пунктом Давыдов. В бинокль уже видна окраина Львова. Еще одно усилие — и мы в городе. Тороплю второй батальон, на танках которого десант.

— Воздух! — докладывают наблюдатели.

Больше десяти юнкерсов на небольшой высоте шли в нашу сторону. Приказываю рассредоточиться. Почти в ту же минуту посыпались бомбы. Мы недосчитались трех танков, более десяти бойцов и сержантов.

18.00 21 июля 1944 года. Мы на окраине Львова.

— Киев! Киев! Я — Самара. Достиг окраины Розы, продолжаю выполнять задачу, — доложил я командиру корпуса.

Роза — это Львов. Мы в старинном украинском городе. Учащенно забилось сердце. В суровый 1941 год я отходил с танковым полком по этим местам. А теперь вот возвратился.

Александр Марченко и его товарищи

— Скорее, скорее берите Розу! — подгонял меня по радио генерал Е. Е. Белов.

Дождь стих. Из-за туч выглянули лучи заходящего солнца. Танки бригады рассредоточились в небольшой роще. Гвардии капитан Гаськов расстелил карту. Отчетливо помечены на ней улицы, переулки, площади.

— Иметь бы сейчас человека, который хорошо знает Львов, — произнес офицер штаба.

— Из местных жителей бы, — продолжил Баранов.

— Смельчаков сесть на броню найдется немало, — возразил Богомолов, — нужен проверенный человек.

Смотрю на Гаськова. Офицер усиленно трет рукой лоб, словно пытается что-то вспомнить. Вдруг он оживился.

— Если память не изменяет, у нас есть такой человек, — радостно говорит он.

Гвардии капитан Гаськов исчезает из штабного автобуса, а спустя минуты три-четыре, сияющий, появляется в дверях.

— Гаськов редко ошибается, товарищ комбриг! — восклицает он. — Гвардии старшина Александр Марченко, стрелок-радист.

Я припоминаю этого невысокого, стройного, с грустными глазами танкиста. С ним познакомился, еще когда принимал бригаду.

— Вызвать Марченко!

Спустя полчаса тот доложил о своем прибытии.

— Львов хорошо знаешь?

— Вроде бы неплохо.

— А ну-ка, взгляни на карту.

Марченко неловко пожимает плечами.

— В карте не очень силен, — сконфуженно признался он. — Без нее могу обойтись.

И он рассказал, что Ходоровское шоссе, по которому мы шли к городу, упирается в улицу Зеленую. Это рабочая окраина.

— А к центру мог бы провести головной дозор? — спросил я у гвардейца.

— Хоть с закрытыми глазами.

Экипаж, в котором служил Марченко, решили назначить в головной дозор. Я вызвал командира танка коммуниста гвардии лейтенанта А. В. Додонова. Он в бригаде новичок. Недавно из военного училища. Сам из Ленинграда. Родители погибли в блокаду.

Командир выстроил гвардейский экипаж. Механик-водитель — старший сержант Федор Сурков. Стрелок-радист — старшина Александр Марченко. Заряжающий рядовой Николай Мельниченко.

— На вас, товарищи, на ваш экипаж Гвардия, — сказал я, — возлагаются трудные, но очень важные и почетные задачи: первыми пробиться к центру города и поднять над ратушей Красное знамя — символ освобождения Львова. Дорогу вам будет показывать коммунист Марченко.

Я крепко пожал танкистам руки и передал алое полотнище. Александр Марченко срубил молодой дубок и, гладко обстрогав его, прикрепил к древку знамя.

Уже начало темнеть, когда комбат гвардии майор Чирков ставил конкретную задачу. Рядом оказался наш фотограф Николай Григорьевич Чиж.

— Сфотографируй товарищей, — попросил я Чижа.

Щелчок. Пять человек оказались в кадре.

В 12 часов ночи танк Гвардия вырывается вперед. Ярко светит луна. Справа роща Погулянки. Танкисты движутся медленно. Связь работает безупречно.

— Гвардия, Гвардия, доложите, как дела? — спрашивал я в микрофон.

— Все идет хорошо, все идет отлично, — сообщал Додонов.

Потом на этой волне начала играть музыка, послышалась чужая речь. Но связь мы все же не теряли. Экипаж в сопровождении пятнадцати автоматчиков скрытыми путями к рассвету вышел к улице Зеленой.

— Впереди танки и пушки, — радирует Додонов.

— Атакуйте, поддержим.

Раскаты орудийных выстрелов взорвали утреннюю тишину. Танк Додонова с ходу раздавил орудие, меткими выстрелами подбил один за другим два танка.

Противник не ожидал появления наших танков, тем более на южной окраине города. Слышу по радио немецкую речь:

— Русские с тыла атакуют.

Оправившись от шока, гитлеровцы начали переходить в контратаки. Меня особенно беспокоил левый фланг. Но как обезопасить левофланговые подразделения? Решаю выдвинуть на перекресток улиц 76-миллиметровую батарею Пивцаева. Это быстро удалось. Теперь батарея прикрыла огнем танкистов и автоматчиков. Она уничтожила несколько опасных целей. Но противник подбросил свежие силы. Ударили его тяжелые минометы. Из-за угла двухэтажного дома открыла огонь пантера.

Фашисты упорно атакуют левый фланг. Батарея Пивцаева оказалась в тяжелом положении. Выдвигаю танковый взвод Потапова, который шел вплотную за разведдозором.