Михаил Фомичёв - Путь начинался с Урала

• Название: Путь начинался с Урала
• Автор: Михаил Фомичёв
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

В годы Великой Отечественной войны трудящиеся Свердловской, Челябинской и Пермской областей создали, вооружили и укомплектовали Уральский добровольческий танковый корпус, который затем был преобразован в 10-й гвардейский. Автор книги командовал 63-й гвардейской Челябинской танковой бригадой этого корпуса. Она сражалась в Курской битве, участвовала в освобождении Украины и Польши, в штурме Берлина и одна из первых ворвалась в Прагу. О боевых делах бригады, героизме ее воинов и рассказывает дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант танковых войск в отставке Михаил Георгиевич Фомичев. Его воспоминания, написанное в стиле репортажа, впервые были опубликованы Южно-Уральским издательством в 1969 году под названием «Огненные версты». Данное издание переработано и дополнено автором.

---

Ночью не пришлось сомкнуть глаз. Дел было невпроворот. Очень беспокоил подвоз боеприпасов, горючего, продовольствия.

Мой заместитель по тылу гвардии майор В. И. Хохлов собрал своих подчиненных. Начальник службы продовольствия гвардии капитан Н. И. Юмашев, начальник артснабжения гвардии старший лейтенант Иванков, начальник службы горюче-смазочных материалов бригады С. А. Егоян, командир роты подвоза гвардии старший лейтенант Тараканов и другие заверили: бригада получит нужное довольствие.

Ушли офицеры, а я думал о том, что нас ждет впереди, как поведут себя в бою новички, какой страницей в боевую летопись бригады войдет грядущий день.

В распутицу

Утро 4 марта 1944 года выдалось ненастным, серым. Туман, затянувший за ночь окрестность, рассеивался медленно. Первые лучи солнца едва пробивали молочную пелену.

Я взглянул на часы: скоро атака. Но при такой видимости нелегко идти в бой, управлять подразделениями.

Впереди, в нескольких километрах, — река Горынь. Оборона противника проходит по ее южному берегу. На подступах к реке, как установили разведчики, находятся лишь небольшие отряды охранения. Мосты через реку немцы взорвали. Горынь, если верить топографической карте, неглубока, ее можно форсировать и вброд. Однако теперь, в распутицу, уровень реки поднялся, а ее берега стали еще более топкими. Не исключено, что противник окажет сопротивление и со стороны Белогорья. Правда, все эти обстоятельства мы учли, комбаты получили конкретные задачи, но тем не менее предстоящая атака волнует.

Раздумья прерывает грохот орудий. Началась артиллерийская подготовка. От ударов содрогается земля. Поле заволакивает дым. Видимость еще более ухудшается. Но вот артиллерия переносит удар в глубь обороны врага, гул значительно стихает, и я даю команду Вперед!.

Танки с посаженными на них пехотинцами снимаются со своих мест. Справа идет второй батальон, левее — третий. Первый танковый батальон движется сзади. Несколько танков первого батальона в атаке участия не принимают: они подтягивают тыловые автомашины, застрявшие в грязи.

Сминая на пути небольшие сторожевые заслоны и преодолевая грязь, танки удалялись в заданном направлении. Серьезного сопротивления противник пока не оказывал. Скорей всего, он примет бой у самой Горыни.

Так оно и оказалось. Разведчики и саперы на подходе к реке попали под минометный и пулеметный огонь. С противоположного берега в пашу сторону неслись светлячки трассирующих пуль.

Первой к реке вышла танковая рота гвардии лейтенанта М. Г. Акиншина. Она завязала бой. Я слышал по радио, как Акиншин отдал приказ:

— Вперед, гвардейцы, вперед! Задерживаться нельзя.

Офицер понимал, что останавливаться перед рекой опасно: противник легко расстреляет танки. Надо было с ходу, не теряя ни минуты, переправиться на противоположный берег. И танки его роты приступили к форсированию реки.

Мне нравился этот решительный офицер. И я сказал по радио комбату Федорову:

— Молодец Акиншин. Передайте ему мою благодарность.

К реке потянулись танкисты гвардии старшего лейтенанта М. Ф. Коротеева. Танк за танком входил в воду, взбирался на противоположный берег. Бой нарастал. Подавляя сопротивление врага, наши танки в упор расстреливали его орудия, утюжили траншеи, вышибали пехоту. Вот уже задымились подбитые вражеские танки.

На южный берег вышел и танк командира второго батальона Федорова. Слева оказалось противотанковое орудие противника. Танк комбата прямым попаданием снаряда разбил его. Уцелевшие артиллеристы побежали. Танкисты могли покосить их пулеметным огнем. Но, разгоряченный боем, Федоров приказал механику-водителю гвардии старшему сержанту Ф. П. Суркову:

— Дави гадов гусеницами!

Сурков прибавил газ. Погоня продолжалась недолго. Неожиданно танк влетел в трясину и завяз. Теперь уже гитлеровцы, оправившись от страха, блокировали танк. Они пытались подорвать его гранатами. Но гвардии капитан Федоров огнем пулемета отогнал фашистов. Поединок, однако, этим не кончился: немцы подтянули орудие, чего не заметил экипаж танка. Еще минута — и быть беде. К счастью, в это время подошел танк гвардии лейтенанта В. Крюкова. Точным выстрелом он поразил орудие, спас экипаж комбата Федорова.

Эти перипетии боя я узнал позже, вечером, когда в штаб были приглашены командиры. Пришлось сделать внушение комбату — его горячность могла бы стоить дорого.

А пока бой продолжался. Танки бригады были уже за Горынью, продвигались в направлении Довгалевки. Успех был налицо.

Шел уже третий час атаки. Мой танк отстал от боевого порядка и теперь с трудом преодолевал валы липкого чернозема.

— Давай жми, Мурашов, — тороплю я механика-водителя.

— Двигатель перегревается, — отвечает он. В щлемофоне послышался тревожный голос.

— Первый, первый, — говорил Федоров. — Сидельников в тяжелом положении.

— В чем дело? Доложите подробнее.

Из доклада комбата стало ясно: командир роты Сидельников в районе высотки 282 встретил сопротивление противника и решил обойти эту высоту справа, по кукурузному полю. Но танки завязли в грязи и попали под артиллерийский обстрел.

Я тут же приказал выдвинуть приданную бригаде самоходно-артиллерийскую батарею. Командир батареи гвардии капитан Б. Дружинин доложил, что он уже спешит на помощь Сидельникову. Вскоре самоходки открыли огонь по артиллерийским позициям немцев. А группа танков во главе с гвардии капитаном Чирковым, развивая наметившийся успех, двинулась в направлении деревни Гнелице-Мале.

Враг оказывал упорное сопротивление, пытаясь вывести из-под удара отступающие части. Батальон Федорова вынужден был замедлить движение. Возникла угроза: наступление бригады вот-вот могло захлебнуться.

Быстро созрело решение: спешить мотострелков и атаковать опорный пункт, расположенный в районе высоты 282 и деревни Вязовец.

Было хорошо видно, как соскочили с танков бойцы, рассыпались в цепь, пошли в атаку. И опять мешает грязь. Ноги стрелков и пулеметчиков глубоко вязнут, темп атаки начал снижаться. К тому же противник открыл по атакующим сильный минометный огонь.

На опорный пункт противника пришлось бросить и третий танковый батальон гвардии капитана Маслова, а также нацелить минометную батарею. Но сбить врага с ходу не удалось. Завязался огневой бой, длившийся несколько часов. Лишь ко второй половине дня сопротивление противника было сломлено, и мы продвинулись в сторону Лысогорки. А танки гвардии капитана Чиркова вырвались далеко вперед и овладели деревней Гнелице-Мале.

Быстро опустились сумерки. Окрестность опять окуталась какой-то хмарью: не то туманом, не то дымкой. Продолжать наступление ночью, без подтягивания тылов — опасно. Горючее и боеприпасы на исходе. А подвоза из-за распутицы нет.

Пришлось остановиться на рубеже речушки Калиновка. Сразу же приняли меры к обороне: противник, чего доброго, соберется с силами и предпримет контратаку.

Командиру первого батальона дано задание: ночью с помощью танков подтянуть застрявшие в грязи автомашины с боеприпасами, горючим, продовольствием. Сам я выехал во второй батальон. Танк с трудом передвигался по вязкой дороге. Его гусеницы глубоко зарывались в размокший чернозем. Двигатель ревел натужно. Механику-водителю то и дело приходилось переключать передачи. А дальше как будет? На пути немало речушек. Они вышли из берегов, и затопленные поймы превратились в непроходимые болота.

Объезжаем буксующую автомашину. Дорогу нам преграждает офицер. Он весь вымок, в грязи. Механик-водитель останавливает танк. К левому борту машины подбежал гвардии капитан Юмышев и, узнав меня, неожиданно смутился:

— Не думал, что вы… Застряли мы.

— Ну что, поможем снабженцам? — обратился я к командиру танка гвардии лейтенанту Ясиновскому.

— Поможем! — И офицер спрыгивает на землю. Он быстро разматывает трос, прикрепляет его к крюку застрявшего грузовика.

В те дни подобных случаев было немало. Воины охотно выручали друг друга.

Танк снова движется вперед. Ночь темная, хоть глаз коли. Моросит дождик, временами идет мокрый снег. Встревоженные гитлеровцы не прекращают стрельбу. Их орудия бьют беспорядочно, наобум. То и дело в небе вспыхивают ракеты.

Слева от нас раздаются орудийные раскаты. Это Свердловская танковая и 29-я Унечская мотострелковая бригады завязали ночной бой на подступах к населенному пункту Теофиполь.

Мы прибыли во второй батальон. Вместе с комбатом были начальник разведки гвардии старший лейтенант Валеев и командир саперного взвода гвардии лейтенант Е. А. Лившиц. Укрывшись от ветра за броней танка, они о чем-то толковали.

Гвардии капитан Федоров доложил:

— В дневном бою батальон понес незначительные потери: один танк подорвался на мине и один подбит. Мы думаем о ночной атаке. Саперы уже разминировали дорогу.