Георгий Яффе - Тихоокеанские румбы

• Название: Тихоокеанские румбы
• Автор: Георгий Яффе
• Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1974

Тихий океан давно уже перестал быть географическим понятием. Триста с лишним лет русские люди исследуют, осваивают его пространства, по крупицам собирают знания об этом величайшем водном бассейне планеты. Тысячи и тысячи из них пересекли ту видимую с земли границу, которую мы называем линией горизонта. Их имена остались в названиях морей, заливов, островов…

Но еще не все тайны открыл людям океан. И по следам тех, кто первым бросил ему вызов, идут новые исследователи, наши современники — ученые, моряки. Их мужество, героизм — главная тема художественно-географического сборника «Тихоокеанские румбы».

---

Однако Нессельроде не приходит в восторг, не умиляется и не поддерживает своим авторитетом это предприятие. Разумеется, не потому, что его ангельская душа против таких «покровительств», нет, этого шеф-повара русской дипломатической кухни беспокоят совсем другие соображения и расчеты. Как ни могущественна была Россия после разгрома Наполеона I и как ни велико было ее влияние в знаменитом «Священном союзе» — все же вступать в несомненный конфликт из-за далеких Сэндвичевых островов с Англией и с США, противодействие которых Россия обязательно встретит, она не могла.

— Ваше величество, — почтительно докладывал императору Нессельроде, — нужна в сем деле осторожность, тем паче, что в случае конфликта с державами из-за этих островов, кто его знает, что будут говорить и что будут делать «сердечные друзья» вашего величества, — император австрийский и король прусский!.. Пути господни неисповедимы и, вдруг, господь бог надоумит любезных братьев вашего величества переметнуться на сторону Англии и бостонцев?

— Да, да! — кивает головой Александр I.

И вот, по совету Нессельроде и с согласия Александра I, министру внутренних дел Козодавлеву 24 феврали 1818 года пишется письмо: «…Государь император изволил полагать, что приобретение сих островов в добровольное их вступление в покровительство не только не может принести России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами. И потому его величеству угодно, чтобы королю Томари, изъявя всю возможную приветливость в желание сохранить с ним приязненные отношения, от него помянутого акта (то есть о покровительстве) не принимать».

Ясно? Вполне. Никаких протекторатов, никакого покровительства, а тем паче — захватов!..

Не забудем, что все это происходит в то время, когда Шеффер после краха на Гаваях спешит в Кантон, а оттуда в Петербург.

Как же реагирует на этот осторожный совет Правление Компании?

Компания предлагает Баранову вызвать Шеффера в Ново-Архангельск и оттуда направить его в Петербург для доклада. Попросту говоря, отозвать его с Гаваев, тем более, что Совету стали известны и слова Нессельроде о Шеффере, сказанные в том же письме к Козодавлеву.

«…донесение, полученное от доктора Шеффера доказывает нам, что необдуманные поступки его дали уже повод к некоторым неблагоприятным заключениям…»

Не зная еще дальнейших событий на этих островах, Компания возбуждает перед императором ходатайство об оказании Томари царской милости. В ответ на это ходатайство, ответив в феврале 1818 года отказом на просьбу Томари о покровительстве, 5 августа того же года Александр I жалует тамошнему владельцу Томари золотую медаль на анненской ленте для ношения на шее с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его к россиянам», а также подарки: кортик с приличной оправой и кармазинный плащ с золотыми кистями и такими же позументами.

Было это 5 августа, а три дня спустя, 8 августа, Правлению сообщается об аннулировании пожалованной Томари грамоты. Спустя еще пять дней, 13 августа, Правление Компании уже сообщает министру внутренних дел, что от Шеффера получено писанное в Макао еще 20 сентября 1817 года письмо, в котором сообщается, что «через политические обстоятельства принуждены были русские оставить остров Атувай и что сам он направляется в Петербург». А посему просьба Компании приостановить изготовление золотой медали и прочих подарков, предназначенных для Томари.

Тем временем Шеффер, медленно поспешая, все же добирается на попутных кораблях до Петербурга и начинает обивать пороги Компании и министерств, пытаясь добиться аудиенции у императора.

Настанет день, когда он предстанет перед Александром I и почтительно вручит ему всеподданнейшую записку, в которой развивает свои проекты закрепления и использования этих островов. И вот чем он пытается соблазнить императора:

Острова сии, ваше величество, очень полезны вам, государь, в отношении выгод физических, выгод торговли, выгод политических. На островах сих можно и необходимо развести плантации хлопка, ибо почва на оных островах настолько плодородна, что сам я, верный слуга вашего императорского величества, собирал с десяти сажен земли по три с половиной пуда «чистой бумаги» (то есть хлопчатобумажной пряжи). Уверяю вас, государь, что урожай хлопка на сумму не менее четырех миллионов пиастров в год гарантирован; гарантирована также и возможность покрыть не менее половины потребности в бумаге. Почтительнейше докладываю, что на оных Гаваях целесообразно завести мануфактуры, развести овец мериносовых, развести и шелковичного червя и шелковичное дерево и даже построить шелковые фабрики, равно как и заводы по переработке сахарного тростника!..

Вот как сладко пел гавайский соловей Егор Иванович Шеффер и в докладных записках И на аудиенции у императора Александра I.

Я вам пишу, чего же боле?! — может воскликнуть герой нашего повествования, наш Шеффер, — так дайте же мне, ваше величество, корабли, людей, оружие, и у ног ваших, государь, положу я оные Сандвичевы острова со всеми их произведениями, королями и прочими потрохами!..

Увы! Не поняли чин. уши, эти бумажные души из министерств иностранных и внутренних дел, всех стремлений души шефферовой, его забот и попечений о благе России, благородных и бескорыстных, — ведь он, Шеффер, даже не русский подданный! А император! Неужели и он не понял Шеффера? Увы! Устами, а, вернее, пером Нессельроде и он отвергает его, Шеффера, столь соблазнительные прожекты!

Все! Конец! И чтобы в этом не было никаких сомнений, Александр I в письме министру Козодавлеву от 24 июня 1819 года пишет следующее:

«Что касается до намерения Компании стараться о восстановлении с этими островами дружественных сношений, то одобряя оное и желая полного успеха, его императорское величество (это от его имени пишет Нессельроде) уверен, что при благоразумных распоряжениях и осмотрительном выборе со стороны ее правления скромных и осторожных по делам исполнителей, Компания приобретет сиими средствами с большей благонадежностью те же выгоды и пользу, коих ожидает от непрочного сими островами обладания».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

После бегства с Гаваев Шеффера, Компания не сразу отказалась от планов использования этих островов как базы для снабжения «русской Америки». Ошибки Шеффера были учтены, тактику надо было менять. «Если бы сей поверенный Баранова, — пишет один из директоров Компании Хлебников, — не с таким жаром принялся за дело, а был осмотрительнее и осторожнее, то пользуясь с умеренностью и умением обстоятельств, остался бы сперБа владельцем небольших плантаций на Овагу и Атувае, а после мог бы, сообразно силам и обстоятельствам, упрочить, а не увеличивать оные»…

Составлялись проекты, докладные, «мнения» Правления и прочее на разные варианты. Соответственно с этим и Баранов не прекратил сношений с Гаваями, направляя туда в разное время свои суда. В частности, в 1819 году туда был направлен бриг «Бутус», капитан которого имел поручение встретиться с Томари. Но уж очень, видать, Томари был настроен против Шеффера, к тому же перекупленный американцами, давшими большую цену, нежели Шеффер, Томари не мог отвернуться от своих новых «благодетелей».

Как сложилась судьба Камеамеа I и его государства? После бегства Шеффера этот незаурядный правитель Гавайских островов прожил недолго. Умер он в 1819 году в возрасте 82 лет, оставив сыну своему, правившему под именем Камеамеа II, государство, признанное великими державами. Однако, независимость Гаваев продолжалась недолго. Проникновение американцев на острова все более и более усиливалось, зависимость от них архипелага все более и более увеличивалась, и в 1894 году при третьем короле Гаваев — Камеамеа III острова были присоединены к США, ныне они составляют их 50-й штат.

А что же сталось с нашим Генрихом, неудавшимся королем Гавайским? Неужели он опять превратился в скромного врачевателя, снова вернулся к ланцетам, пинцетам, стетоскопам и прочим «доспехам» медицинской братии? Или вновь стал полицейским врачом? Нет, все это уже не для него! Слишком высоко залетел он, чтобы вновь раствориться в общей массе лекарей, стать заурядным служащим в какой-то конторе Медицинской Коллегии!..

Куда же деваться бедному предпринимателю? Куда податься? Эй, господа короли и императоры, — кому нужен наемник, кондотьер XIX столетия, облаченный в тогу медикуса?! Он здесь, вот он, готовый предложить любому из вас, господа короли и императоры, свою тогу, свою ншажонку, свой ум, свои руки, всего себя. Только, Христа ради, дайте ему работенку!

…О радость, не перевелись еще на свете хорошие императоры! Есть па свете добрые христианнейшие монархи, которым нужны Шефферы. Ну что ж, от него Россия и император ее отвернулись? Тем хуже для них. А вот император Бразилии Дон-Педро I оценил его, Шеффера! И вскоре мы видим нашего Генриха уже в амплуа лейб-медика (снова лейб-медик) этого первого из императоров Бразилии. И не только лейб-медик, но и снова — советник! Милостивый Дон-Педро щедро, от всего сердца, награждает своего доктора, друга, советника. Он жалует ему титул графа Франкендальского, доверяет ему важнейшие поручения и даже посылает в Европу вербовать для личной гвардии волонтеров.