Уильям Малвихилл - Пески Калахари

• Название: Пески Калахари
• Автор: Уильям Малвихилл
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1969

Основные события этой приключенческой по своему жанру книги происходят на территории Намибии, в пустыне, куда редко ступала нога человека. По ходу повествования автор сводит своих героев с местными жителями, рассказывает о борьбе, быте и нравах свободолюбивых народов Африки.

---

На следующий день солдаты сошли с парохода и, подгоняемые унтер-офицерами, поспешно двинулись через пески, то и дело поправляя на ходу сползавшие с плеч винтовки.

Никто не приветствовал их здесь. Казалось, они высадились где-то на Луне. Построившись в колонну, солдаты зашагали на железнодорожную станцию. В те времена вагоны таскали совсем крохотные мотовозы. Поначалу солдаты даже не приняли их всерьез и долго стояли в нерешительности, пока унтер-офицеры громкими криками не загнали солдат в маленькие тесные металлические вагончики. Спустя час поезд тронулся. За окнами мелькали лишь бесконечные песчаные дюны.

Начался подъем, который вскоре стал так крут, что солдатам пришлось выскочить из вагончиков и подталкивать поезд. Так продолжалось весь день, и только к вечеру они достигли конца гигантского склона. Теперь в двадцати пяти милях позади можно было увидеть Свакопмунд, океан и бесконечную полосу песков. А впереди возвышалась дикая и грозная цепь гор. Некоторые из них видели горы впервые в жизни, и сам вид их внушал страх. Даже баварцев поражала эта гигантская масса камня, завершающаяся острыми пиками, которая поднималась перед ними. Стемнело и похолодало. Все развернули белые шерстяные одеяла, пытаясь поудобней устроиться в тесноте раскачивающихся и скрипящих вагончиков. Откуда-то послышалось грустное пение:

* * *

«Doch mein Schicksal will es nimmer
Durch die Welt ich wndern muss.
Trautes Heim, dein denk' ich immer…»
[10]

* * *

Утро было солнечным. Над дорогой угрожающе нависали утесы. Поезд долго шел по тесному ущелью среди гор и, наконец, остановился около вытянувшихся в ряд навесов. Сварили рис и кофе. Почистив посуду, двинулись дальше. Воды оставалось все меньше и меньше, пить можно было теперь только с разрешения начальства. После полудня поезд, наконец, вырвался из гор и помчался по обширному плато. Пейзаж изменился. Почва стала красновато-желтой, кое-где пробивалась скудная и жесткая трава, похожая на рожь, местами виднелись густые кусты. Время от времени пролетали птицы, пробегала газель. Все почувствовали облегчение, напряжение спало, завязались разговоры.

Вскоре миновали сожженную ферму и какие-то могилы близ обуглившихся стен. Под вечер поезд остановился у большой станции. Все улеглись спать прямо на земле. Это казалось роскошью после холодной ночи, проведенной в тесных вагонах.

Наутро солдаты увидели реку, но она пересохла: по бесплодной местности тянулась лишь лента чистого сухого песка. Земля становилась мягче, а вдали показались зеленые склоны еще одного хребта.

В полдень прибыли в Виндхук. Маршируя по улицам города, солдаты видели улыбающиеся лица прохожих. Поднявшись на холм, попали в форт. Здесь строй распался: все бросились под струи воды, вытекающей из ржавых кранов, установленных на внутренней стене.

Солдаты форта — пожилые мужчины и совсем еще юнцы, пошедшие в ополчение после восстания аборигенов, — были местными поселенцами. Они носили широкополые шляпы и высокие сапоги. В этой стране они жили уже много лет подряд, сохраняя стоическое спокойствие, и могли стать хорошими проводниками.

Здесь были и пленные: гордые африканцы, мужчины и женщины, совсем не походившие на побежденных. Девушки блистали странной красотой, в то время как большая часть пожилых женщин выглядела просто страшно. Некоторые из них курили трубки…

* * *

Наклонившись, Гриммельман внимательно вглядывался в следы на песке. По-видимому, это бабуины. Их полным-полно на здешних утесах. Старик пошел дальше, помахивая своей тяжелой тростью. Надо бы выбросить из головы свое прошлое и сосредоточиться на настоящем. А получалось так, что все его мысли постоянно возвращались на полвека назад, к тем давним временам, когда он был совсем еще молод.

* * *

На мертвые скалы опустился зной; все застыло… Неожиданно в воздухе мелькнула яркая стрелка: низко над землей повисла оса. Она внимательно осматривала валуны, камни и высохшую траву. Вот на глаза ей попался муравейник, и она улетела прочь. Оса всматривается в нору: из мрака тянется к ней язык ящерицы. Она вновь улетает, и через какой-нибудь час изящное насекомое находит своего врага — громадного тарантула.

Большой паук выскакивает из своей норки. Он голоден, а оса, что летает над ним, так аппетитна. Сейчас он схватит насекомое и утащит в свою норку.

Завязывается борьба. Паук — мохнатое и сильное чудовище. Оса стремительна и отчаянно безрассудна. Крепкие челюсти паука готовы схватить ее, но та ловко увертывается. Наконец пауку удается ударить осу лапкой и оглушить; кажется, он выигрывает бой, но в последний момент оса ускользает. Борьба продолжается. Сверкающая на солнце черная рапира — жало — наготове. Вот оса позволяет тарантулу приблизиться, падает, катится по земле и, как только паук пытается схватить ее челюстями, вонзает жало в его большое мягкое брюшко. Тело паука содрогается и сжимается от боли, а оса отлетает в сторону, но тут же возвращается обратно. Шатаясь от яда, тарантул пытается нанести еще удар, но рапира колет его снова и снова. Потом оса наблюдает издалека, как падает ставшая совершенно беспомощной ее жертва.

Оса тащит большое тело паука по камням на песок, потом, отбрасывай камешки, роет ямку и сталкивает в нее еще теплое тело поверженного врага. Некоторое время она отдыхает, потом зарывает ямку и, отложив яичко, улетает. Из яичка вскоре выйдет личинка, которая будет питаться телом тарантула до тех пор, пока не станет осой и не улетит.

* * *

Стюрдевант все время шел впереди. За ним О'Брайен и Грэйс Монктон, заключал процессию Джеферсон Смит. Мысли их целиком сосредоточились на конечной цели пути, но они не заговаривали о ней: слишком большое значение имел для них этот пик. Их жизни зависели от того, что они увидят с той самой высокой точки.

— Чем вы занимались в Родезии, миссис Монктон? — спросил О'Брайен.

— Скотоводством, — ответила Грэйс. — Разводили коров и овец.

— А сейчас вы из Нигерии?

— Да, — подтвердила она. — В прошлом месяце мы с отцом летали туда, чтобы повидать дядю. Отец не виделся с ним после окончания войны. Он возвратился раньше, а я задержалась на две недели и отправилась в обратный путь одна.

— А отец ваш не знает, что вы вылетели домой?

— Нет. Я не успела сообщить ему. Долетела до Леопольдвиля, опоздала на самолет до Ливингстона и попала на «Импалу» вместе с вами. Дождись мы рейсового самолета, с нами ничего, наверное, не случилось бы.

О'Брайен промолчал. Он тоже опоздал на свой рейс я вынужден был сесть в самолет южно-африканской компании «Импала», которая, вообще-то говоря, располагала хорошими машинами и отличными пилотами. Но тут им не повезло. Из-за неполадок в двигателе пришлось приземлиться в Анголе. Ночь он провел в старом португальском отеле, утром познакомился со Стюрдевантом, в прошлом летчиком-истребителем. За завтраком тот предложил доставить их в Виндхук. У него был сверкающий новенький самолет; пилот, по-видимому, успел разбогатеть, совершая коммерческие полеты и перевозя оборудование и шахтеров за хорошую плату. Итак, они сели в его самолет и вылетели в юго-восточном направлении. Ночью неожиданно поднялся резкий ветер. Самолет бросало словно щепку, и к рассвету стало ясно, что они окончательно сбились с пути. Стюрдевант вел машину над бесконечными песками и скалами почти на бреющем полете. Горючее кончалось.

— Миссис Монктон, — снова обратился к Грэйс О'Брайен, — а ваш муж? Он остался в Нигерии?

— Я развелась с ним, — ответила Грэйс после некоторого колебания.

О'Брайен кивнул.

— В Африку я вернулась в прошлом году, — продолжала она. — Из Англии. Решила после развода остаться с отцом.

— Понимаю, — проговорил О'Брайен. Ему было интересно все: и что за человек ее муж, и хорошей ли она была женой.

— Не думаете ли вы, что пилот «Импалы» так глуп, что не сможет сосчитать, сколько будет два плюс два? — в свою очередь спросила Грэйс. — Ведь он знает, что мы вылетели со Стюрдевантом.

— Да, — согласился О'Брайен. — Только не знает, что мы разбились. Такой парень, как Стюрдевант, всегда в пути. Он покидает аэродром, чтобы взлететь в голубое небо — и все. Его не ждет никто. Полеты не регистрируются. Тот пилот из «Импалы» полагает, что мы уже в Виндхуке, а оттуда каждый отправился своим путем. Стюрдевант же, по его мнению, летит снова на какую-нибудь шахту в Катанге или, возможно, работает по заданию южноафриканского правительства, если ему удалось заключить контракт. Никому и в голову не придет, что мы потерпели аварию.

— Удалось определить, где мы находимся? — спросила Грэйс.

— Стюрдевант утверждает, что в Калахари.

— Все здесь напоминает мне Неваду, — сказал Джеферсон Смит, поравнявшись с ними, — или пустынные районы Калифорнии. Застывшие голые горы, глина, песок и редкие кусты, совсем как у нас на Юго — Западе.