Макар Троичанин - Корни и побеги (Изгой). Роман. Книга 2

• Название: Корни и побеги (Изгой). Роман. Книга 2
• Автор: Макар Троичанин
• Жанр: Современная проза

---

- Ага.

- Зачем он у тебя-то? Дед здесь ни при чём, соображай, Алик. Ты говоришь, что сначала встретились с каким-то шофёром?

- Да, он и сейчас с ними, - кратко ответил на самом деле напуганный Шендерович.

- Тогда опять спрашиваю: кто он?

- Фронтовик, ранен, имеет 1 класс, холост… - забубнил огорошенный совсем не маленькой, как оказалось, неприятностью Альберт Иосифович.

- Не мели ерунды, а думай, - даже через телефон чувствовалось, как напряжён и сосредоточен секретарь, пытающийся помочь приятелю, а, может быть, из-за него и самому себе. – Возможно, их человек. Даже – наверное, я думаю. – Альберт Иосифович содрогнулся от невероятного предположения и крепче сжал намокшую от потной ладони трубку. – Ты как с ним? Зажимаешь?

- По правде говоря, да, - сознался совсем убитый собственным глупым промахом главмех.

- Мне тебя жалко, - пожалел, словно сделал выговор, Цареградский. – Хвастаешься проницательностью, умением разбираться в людях, а хорошего, нашего человека распознать не смог. Мой тебе совет: исправься. И исправься немедля, прямо сейчас, пока они у тебя. Да, - сменил он тему, давая понять, что больше обсуждать чужие маленькие неприятности не намерен, - на днях к вам заскочит знакомиться наш новый инструктор по промышленности, Кулик Андрей Егорович. – Услышав знакомую фамилию хлыщеватого хохотливого шулера преферанса с убегающим взглядом, Шендерович окончательно уверился, что беда не приходит одна: новоиспечённый инструктор, вспомнив, с каким трудом выбивал из главного механика карточный долг, спуску не даст. – Он был адъютантом у генерала Шатрова, когда того арестовали, затем – старшим адъютантом Главного интенданта БелВоенОкруга, но и того на днях взяли, теперь направили к нам. – Цареградский замолчал, не впервые мучительно соображая, есть ли взаимосвязь между арестами и старой службой нового инструктора и если есть, кто из секретарей будет следующим за генералами. – Работник перспективный, коммуникабельный, правда, без опыта в промышленности, но закончил Минский политех, так что база есть. Помогите ему.

- Я его знаю, - неохотно признался Шендерович.

- Откуда?

- Яша недавно приглашал на преферанс.

Цареградский прекрасно понял, зачем на самом деле приглашал Яков Самуилович новенького партнёра на любимую интеллектуалами карточную игру и неожиданно похвалил вконец расстроенного друга.

- Хорошо, что сказал, очень хорошо, - у него в руках оказался приличный козырь, чтобы беспроигрышно сыграть втёмную с навязанным горкому политпройдохой. – Пока, Алик. Послезавтра увидимся, поговорим, есть о чём. Привет Наталье, дочерям, - и он положил трубку.

Не успел Альберт Иосифович осмыслить услышанное, как за окном взревел мотор, и, подойдя к окну, он увидел только пыль от вылетевшей за ворота машины с незваными гостями.

- Деда не взяли, - сообщил самую-самую последнюю новость несчастного утра приоткрывший дверь Филонов, и посрамлённый мудростью высокого покровителя – не зря тот вскарабкался так высоко – Шендерович застыл в тяжёлом раздумье.

- 5 –

А Владимир пожинал плоды невероятной помощи русской контрразведки. Мудрый Гевисман не раз говорил: «Нет ничего прекраснее победы, одержанной с помощью противника». Да, противника. Он никогда не называл русских, английских, французских разведчиков врагами, только – противниками, уважая в них таких же профессионалов, как он, занятых одним и тем же сверхинтеллектуальным делом. Был бы жив – гордился бы учеником. Правда, заслуг последнего в устрашающем появлении целой команды НКВД мало. Нерадивый ученик даже забыл с утра, что накануне мимоходом, в сердцах от неудач, авантюрно просил Марлена появиться на базе и попугать своей формой. И даже когда нагрянула вся команда, больше думал о негативных последствиях, чем о прибыли. И зря. Она стала нарастать валом. Видно, русские уважают только силу, только тех, кто с дрыном, главным двигателем для них является страх. Надо иметь в виду. Хотя трудно представить, чтобы он с его компромиссным и прощающим характером, когда ненависть и злоба к обидчику пропадают в самый решительный момент, сумеет когда-нибудь воспользоваться этим слишком категоричным выводом, навеянным ожесточением последних дней.

- Будем ставить мотор, - первым подошёл к нему заместитель Фирсова, которого работяги почему-то звали Подшипником. – Расчисть подъезд для крана. – Он почесал указательным пальцем переносицу, от чего на ней образовалась тёмная масляная полоска – зам был полной противоположностью начальнику-чистюле – и виновато попросил: - Ты не держи зуба на мотористов, они не на тебя взъярились – на главмеха.

«Ага», - подумал Владимир, – «а досталось мне. Интересная у русских манера сводить счёты с начальством. Главное – безопасная. Но в этот раз так не получилось».

- Я уже забыл, - успокоил он адвоката.

- Вот и хорошо, - обрадовался Подшипник. – Мотор будет как новенький. Шендерович вызывает, вернусь – сразу подошлю бригаду ремонтников. Готовь подъезд, - он махнул рукой и, удовлетворённый разговором, пошёл в контору.

Не успел ещё Владимир как следует взяться за расчистку площадки вокруг студебеккера, как обычной своей спешащей походкой подошёл Поперечный.

- Привет, - протянул он руку и отвёл виноватый взгляд живых тёмно-карих глаз от лица балластного работника. – Как дела?

- Готовлюсь к установке мотора, - сухо ответил Владимир, которому смуглый красавец, знающий себе цену и следящий за внешностью, нравился всё меньше и меньше.

- Вот и ладненько, - осторожно похвалил заботливый начальник, обрадовавшийся не тому, что, наконец, ставят мотор, а тому, что избавлен от участия в ремонте. – Мы сегодня никак не сможем помочь, а завтра – уж точно будем. Все придём, всю бригаду остановлю. Договорились?

- Мне с тобой не о чем договариваться, - вспылил Владимир, выведенный из терпения тянучими обещаниями уговаривателя. – Ты – начальник! Только мне не нравится, когда меня постоянно водят за нос. Даже – начальники. – И как это русские не стесняются открытого вранья, как будто для них это обычная форма общения? Ладно бы в быту, а то – на работе. Разве можно нормально работать в постоянной лжи и обмане?

- Да перестань ты! – успокаивающе произнёс Поперечка, кивком головы отбрасывая непослушную красивую прядь со лба. – Нача-а-альник! Будто от меня что-то зависит. – Он побегал взглядом по непримиримой фигуре обидчивого подчинённого и объяснил: - Тебя нам Шендерович без машины дал, числишься ты на текущем ремонте и, следовательно, в плане грузоперевозок учтён, а отдуваться тоннокилометрами приходится ребятам. Справедливо? У них из-за тебя премиальные горят. Вот и злятся, потому и помогать не хотят.

- А я-то при чём? Что мне – заявление писать на увольнение? Так я уже просил об этом Шендеровича. Отказал. Ещё и судом пригрозил.

- Когда это было? – быстро поинтересовался Поперечный.

- Вчера.

- Понятно, - удовлетворился  тот ответом, подумав про себя, что если бы сегодня, то резолюция наверняка была бы другой.

- Вы – начальники, вы и разбирайтесь.

Поперечный только рукой махнул, а виновник низких заработков бригады только подивился комбинаторским способностям жида. Это ж надо додуматься?! Не понравившегося шофёра наказал развалюхой, нелюбимому бригадиру нагадил включением этого шофёра, не вырабатывающего плана, в бригаду, сам – в стороне, а они клянут друг друга.

- Со мной он разбираться не станет, - тяжело и обречённо вздохнул младший начальник. – Думает, что я до его места добираюсь. – «Вполне может быть! Хитёр Алексей Игнатович, хитрее, пожалуй, жида» - подумал Владимир. – А вот если ты после сегодняшнего, - он не стал уточнять, чего именно, обоим понятного, как не стал и говорить о том, что пришёл сейчас именно за этим, - попросишь об исправлении плана, сделает. Может, даже ещё и уменьшит. Всего-то и надо: пусть уберёт тебя из плана на время восстановления студика, а мы взамен всей кодлой навалимся и поднимем колымагу. Договорились? Ладно, ладно, - остановил он протестующий жест ставшего вдруг всемогущим подначального, - ты только намекни, он поймёт, и всем будет польза. Догово… молчу, молчу! Сейчас вызывает зачем-то, я пойду, а ты подумай, как всем нам помочь, - и он ушёл вслед за Подшипником.

Владимир видел, как оба, пробыв недолго у Шендеровича, вышли и разошлись, о чём-то оживлённо переговорив, а к нему совсем неожиданно, озадачив и встревожив, явился Филонов.

- Здравствуйте, Васильев, - в голосе матёрого чинуши слышались предупредительность и уважение. С чего бы это? Неужели и на него так подействовал наезд палача с подмастерьями? Или он принимает Васильева за одного из них? Передёрнуло от одной только мысли об этом. – Как работа? Всё ли устраивает? Нет ли каких упущений со стороны руководства? Приходите, расскажите, а ещё лучше – напишите. Наша партийная организация сумеет подправить любого, - он многозначительно прервался, чтобы дать понять, кого имеет в виду, - руководителя.