Ярослава Кузнецова - Химеры

• Название: Химеры
• Автор: Ярослава Кузнецова
• Жанр: Фэнтези

Мир "Золотой свирели" и "Чудовых лугов". Городская фентези-ретро. Первая книга целиком.

---

Шифрованную фразу для доступа к счету в Камафейском Западном Банке передал ему альм, голос Холодного Господина. Еще в то время, когда он, уже в качестве Ножа, первый раз возвращался к людям. Судя по всему, счет был открыт чуть позднее его смерти, то есть, проценты капали в кубышку около семисот лет. Сумма на сегодняшний день скопилась такая, что, забери он разом все деньги, и Дар и Андалан получили бы ощутимую экономическую встряску.

Он догадывался, кто и когда открыл этот счет, на первый взгляд невозможный. Люди серединного мира знать не знали, что святой Яго Камафейский, дважды магистр ордена кальсаберитов, до своей службы во славу Спасителя был королем Двора Неблагого.

Интересно, имеет ли Асерли доступ к счету, подумал он, ожидая, пока ему разменяют крупные купюры. Или не имеет, или не брал из него, впрочем, вряд ли это единственный ресурс наличных у Полночи.

А вот чем Асерли владеет в совершенстве – так это способностью морочить головы и отводить глаза, с такой способностью никаких денег не надо.

Он поморщился. Надо прекращать это дурное дело. Даже в мелочах. Особенно, назвавшись именем Алисана Лавенга.

– Ваше высочество, мои благодарности, может, все-таки подвезти поближе? Вы инкогнито, понимаю, но до площади святой Невены я бы вас подкинул...

– Я пешком быстрее дойду.

– Вообще-то, вы правы, сэн Алисан, – с сожалением согласился таксист, – С праздником вас, и его величество, и ее величество и юных высочеств! Чтобы мы с вами еще сто раз этот праздник отпраздновали!

– Благодарю, и вас с праздником.

Называться чужим именем тоже больше не стоит, хоть оно и позволило ему вернуться из охваченной паникой страны. Все рейсы отменили, в аэропорту царил ад кромешный, однако компания «Южные линии» подсуетилась и выделила несколько самолетов, чтобы вывезти иностранцев, ободрав их между делом, как липки. Фокус с пустой бумажкой не прошел, мест не было, желающие уехать лезли друг другу на головы, а он на тот момент с трудом отличал человека от столба. Имя праправнука расчистило дорогу и поместило в перегруженный самолет. Но в результате – все равно больше суток задержки.

Спрятанный за пазуху свиток холодил грудь. Может, он начертан на коже какого-нибудь полуночного зверя, но, скорее всего, это обычный ягнячий пергамент, писаный рукой Киарана под диктовку альма. Почему Холодный Господин не отправил альма лично к нему – бог весть. Говорят, Холодный Господин не пересекает пределов Полуночи, а альмы – всего лишь проекции его воли.

А вот почему Киарана послали передать письмо именно ему, а не самому Герейну – интересный вопрос. Но ответ на него – это ответ, почему и для каких целей он, Нож, вновь оказался в мире людей.

Ножам инструкций не дают. Ножи – не альмы, у Ножей есть свободная воля, человечье право орудовать на человечьей территории и прочие, вожделенные для полуночных плюсы.

Но инструкций не дают, нет. Сам думай, зачем ты здесь и что от тебя хочет Холодный Господин.

Он дождался зеленого света и перешел дорогу под льющуюся из репродукторов оркестровую музыку. Миновал украшенную гирляндами и бегающими огоньками арку – все, что осталось от Башни Роз, некогда замыкавшей первый ярус стен. Вместо стен Сад Королев окружала теперь ажурная кованая ограда, заплетенная вьющимися розами и плющом. Город сильно переменился, но любимый садик сестер, слава богу, оставили на месте. Все те же розы, те же яблони, те же липы, тот же шпиль маленькой часовни среди темных крон, тот же зубчатый край крепостной стены над кронами. Шпили и кровли цитадели подсвечены прожекторами, и старая крепость золотым островом парила в синеющем сумеречном небе.

С северо-запада льдисто сверкал кристалл нового дворца. Каскады стекла и огней, невесомый, как инверсионный след, мост Мармориты, ступенчатые террасы, где стенами служат полотнища и ленты летящей с вершины озаренной электричеством воды, а крышами – висячие сады.

Это более чем впечатляло.

Кованые ворота в сад оказались открыты, на небольшой площадке под липами на белом экране крутили кино – хронику времен войны. В стрекочущей будке над площадкой сидел механик, сизый мерцающий луч резал сумрак под липами, репродуктор играл марш, а по белому полю, по серой сухой земле, шли танки с рыцарскими гербами на броне. За ними бежали люди с винтовками, перекошенный горизонт вспухал взрывами, летела земля, кто-то прыгал в окопы, дергался пулемет с плоским, как консервная банка магазином, вставала на дыбы и била копытами лошадь, тяжелая длинноствольная пушка заваливалась набок, снова разрывы, разрывы, разрывы. Панорама леса, перемолотого в кашу. Опять танки, перемежаемые набитыми солдатами грузовиками. Черный дрожащий экран, белые буквы «Ютт, Искра, Перекресток. 16 танковая дивизия лорда Стесса, прорвав оборону противника на реке Чире, идет на соединение с армией лорда Маренга»

Он обнаружил вдруг, что тяжело дышит, а во рту пересохло. Он стиснул кулаки, жадно глядя на ползущие по экрану тяжелые машины. Даже не понял сразу, почему так разволновался, что такое с ним.

Вот мое место.

Вот оно! В боевой машине, как на рыцарском коне, грохот мотора, как победный рев, чтоб прыгал горизонт и воздух пах дымом. Чтобы был враг, и чтобы бить его, рубить, стрелять, нажимать, на что там нажимают, чтобы железная туша содрогалась, изрыгая огонь, и фонтаном взлетала земля, и летели обломки, и куски брони, и весь мир вставал дыбом и падал ниц перед тобой.

Он опомнился, тряхнул головой и двинулся по дорожке вглубь сада. Если тут все сохранено, как он помнит, то дорожка приведет в аптекарский огород и к оранжереям, а через оранжереи можно пройти в крепость.

Синеватую, с пурпурным оттенком ауру дролери он заметил издалека. Остановился. Прийти к Лавенгам и не нарваться на дролери – задача почти нерешаемая. Легче было рейну Амарелу выковырять из-под земли.

Он отступил за угол оранжереи, разглядывая сквозь стекло парочку бредущих по дорожке женщин. Они увлеченно беседовали, и только поэтому одна из них, тонкая золотая дролери, не заметила его.

Зато он узнал вторую.

Сестра Вербена. Триста лет назад бывшая Старшей Сестрой-Хранительницей монастыря святой Невены и диаконисой собора Святой Королевы Катандеранской, она с тех пор ничуть не изменилась. Сестра верховного короля Гетена, тетка кронпринца Элета, принцев Рема и Ренарда и принцессы Энны, убитых на осенней охоте, в праздник второго урожая. Все, что случилось после, историки назвали Изгнанием Лавенгов.

Двоюродная тетка принцев Герейна и Алисана.

За месяц до осеннего равноденствия он пришел к ней и говорил о надвигающейся грозе. Доказательств у него не было, только острое полуночное чутье. Иногда отчуждение может сыграть добрую роль и помогает наблюдать течение жизни со стороны. Нож ясно видел темнеющий горизонт, но не мог предугадать, насколько страшной будет буря. В тот черный год он ожидал максимум дворцового переворота, а случилась безжалостная резня, спровоцированная и оплаченная Андаланской церковью и лично примасом.

Старшая Сестра сперва осенила его сантигвардой, потом велела поклясться на Святой Книге. Недоверие смотрело из ее глаз. Спасибо, что не отдала полуночного гостя псам-перрогвардам, дарскому отродью кальсаберитского ордена.

Спасти Гетена и его детей не удалось. Но накануне осеннего празднества маленькие близнецы Герейн и Алисан в обществе Старшей Сестры-Хранительницы оказались не в лесу под Иволистой, а в вышетравском монастыре. Это дало им фору в два дня.

Он спешил к ним, последним из сереброволосых потомков Лавена-Странника, на помощь, но пушечное ядро под стенами монастыря в тот раз положило конец его метаниям.

Теперь, спустя триста лет, мальчики счастливо правят в Катандеране, спасенные не им, а каким-то чудом возникшими из легенд альфарами, Королевой, неукоснительно соблюдающей договор. Тот договор, который когда-то связал ее и первого из Лавенгов. Договор, на котором держится Дар. Который не позволил стране исчезнуть, развалиться на части за время феодальных неусобиц и безвластия.

О том, что у невениток есть возможность докричаться до Сумерек, даже он, бывший наследник трона, не знал.

Женщины приближались, он отшагнул назад. Как бы миновать их... Дролери тут же поднимет тревогу, да и для Вербены он все тот же выходец из лимба, слуга Привратника, с черным осколком вместо сердца. Письмо, конечно, попадет Герейну в руки, но не хотелось бы оказаться перед правнуком связаному, на коленях, с пистолетом у затылка. Объясняя что-то спутнице, Вербена остановилась и махнула рукой в сторону севера. Дролери поглядела туда же... он, не дожидаясь криков, сорвал темные очки, снял головной убор, выступил из-за угла теплицы.

И поклонился вежливо.

Секундное замешательство. Дролери зашипела, забыв от ярости слова, бледные золотые глаза сузились в две светящиеся щели. Рука ее метнулась к сумке, выдернула маленькую штуковину, похожую на перламутровый дамский револьвер с хрустальной колбой вместо барабана. Вербена схватила ее за рукав.