Джудит Тарр - Аламут

• Название: Аламут
• Автор: Джудит Тарр
• Жанр: Фэнтези

Принц Айдан, сын короля Райаны от бессмертной колдуньи, приезжает в Святую Землю, чтобы навестить своего племянника Герейнта, и узнает, что тот убит по приказу Синана, владыки Аламута. Айдан клянется отомстить за смерть родича. Он не знает, что ассасин, совершивший убийство — не человек, а дух пустыни в облике женщины. Но и сам Айдан — не простой смертный. Роман Джудит Тарр "Аламут", не публиковавшийся на русском языке, рассказывает о противостоянии двух бессмертных — сарацинки и христианина, — и их охоте друг на друга.

---

Для несчастного священнослужителя было тяжко выслушивать правду в такой форме и не осыпать упреками того, кто высказал ее. Айдан был почти смущен. Ох уж этот его язык: если Айдан позволял ему болтать все, что приходит на ум, то слова язвили не хуже стали. Он заговорил более мягко, стараясь подбирать слова:

— Я, очевидно, переступил дозволенные пределы. Она прекрасна, и я молю Господа, чтобы ее супруг оказался достоин ее. При мудром муже она обретет мудрость сама.

Архидиакон принял это скрытое извинение. Это не просто понравилось Айдану — это привело его в восхищение.

Они понимали друг друга. Айдан медленно пошел по залу, подальше от принцессы Сибиллы. Архидиакон бросил взгляд на человека, с которым ему надо было поговорить. Но еще помедлил, как будто собираясь с мыслями, и сказал:

— Я слышал, как вы пели в Каркасоне, двадцать лет назад. Я видел тогда ваш нрав. Я вижу его и сейчас.

— Ясный ум, сильная воля, и отсутствие склонности к обдумыванию своих поступков.

— Вы хотите, чтобы мы думали так. Будьте помягче с бедной девочкой, принц. Она вам не ровня.

— Могу ли я спеть для нее песню?

— В честь ее венчания, — ответил архидиакон, — с моего благословения.

— Если тогда я буду здесь, то воспользуюсь этой возможностью.

Архидиакон склонил голову и осенил себя крестным знамением. Айдан поклонился. На краткий миг их глаза встретились, потом архидиакон повернулся в другую сторону.

Айдан слегка вздрогнул. Это оказалось не так ужасно — то, что его узнали здесь. Этот человек не испытывал к нему ни ненависти, ни особого страха. А этот последний взгляд был заключением сделки. Безопасность принцессы за молчание архидиакона. От кого угодно, только не от Архидиакона Вильяма Тирского в Заморских Землях могут узнать, что принц был трубадуром в Каркасоне в те годы, когда он, судя по виду, еще не мог бы и внятно говорить.

Эхо мелодии возникло в памяти Айдана. "Domna, pouois ne me no' us chal…" — "Госпожа моя, вы отослали меня прочь, вы больше не тревожитесь обо мне…" Эту песню сложил он сам. Потом ее пели и другие, и он был только рад этому. Айдан не цеплялся за свои творения, когда они становились достаточно совершенны, чтобы зажить своей жизнью.

Леди Сибилла выглядела несчастной, казалось, что он совсем позабыл ее. Верный поклонник поспешил бы рассеять ее печаль. Но Айдан заключил сделку. Он позволил себе найти спасительное укрытие в кругу молодых рыцарей. Один из них был при Акре, а два других только что прибыли в Заморские Земли. Выглядели они грубо, неопрятно, успели уже обгореть на солнце, и были несколько ошеломлены роскошью окружающей обстановки.

— Ого, — приветствовал Айдана один из них, — как вы этого добились? Вы выглядите так, словно родились пуллани.

Это был выпад, который Айдан не намерен был игнорировать.

— Во-первых, — отозвался он, — надо принимать ванну. — Вид у новоприбывших стал еще более изумленным. — Вы знаете, что здесь есть? Мыло! Ароматное, как грудь Владычицы Небесной, и мягкое, словно ее поцелуй. Смуглая дева поможет вам свершить омовение, еще одна подержит губку, а еще…

— Его Величество Балдуин, четвертый носитель сего прославленного имени, Король Иерусалимский, Наследник Трона Давидова, Защитник Гроба Господня!

Герольд сорвал голос, выкрикивая имя всех лордов, леди и их отпрысков при Высоком Дворе. Но теперь, в наступившем молчании, этот голос зазвучал с новой силой.

Айдан, который был выше большинства присутствующих, и к ому же находился ближе ко входу, смог отчетливо разглядеть того, кто появился в дверях. Вошедшему не нравилось такое внимание к его персоне: для чувств Айдана это было так же ясно, словно это недовольство было выражено вслух. Для человеческих же чувств…

При всем своем величии, вошедший был ненамного старше Тибо. Он был довольно высок, но строен, хрупок, словно тростинка, в богатых шелковых одеяниях, скорее сарацинских, нежели франкских. По старой моде, он был одет в длинную тунику и расшитые самоцветами перчатки, которые, в общем-то вполне пристало носить королю. Но головной убор придавал ему чужеземный вид. Айдан видел такой на одном кочевнике из пустынного племени к востоку от Джаффы: куфия, покрывающая голову и удерживаемая обручем на челе, и к тому же скрывающая нижнюю часть лица, оставляя на виду только блестящие глаза. Эта куфия была сделана из шелка, цвета королевского пурпура, а обруч был золотым. Глаза, смотрящие из-под куфии, были темными, но ясными, хотя и хранившими печать утомления и долгого страдания.

Лишь самые неотесанные новоприбывшие глазели на вошедшего. Остальные склонились в почтительном поклоне.

Король ответил на эти приветствия жестом, не произнося ни слова. Они выпрямились и постепенно вернулись к своему сложному танцу власти и любезности. Король помедлил, изучая их лица. Айдан почувствовал прикосновение его взгляда, словно жар пламени, слишком мимолетный, чтобы обжечь.

Король медленно двинулся по залу. Он шел медленно, не то чтобы прихрамывая, но осторожно, словно не доверяя своим ногам. Болезнь уже поразила и их, как его руки: левую, казавшуюся более сильной, но все же скрытую перчаткой, и правую, бессильно висевшую, словно не в силах оторваться от бока. Как и лицо, скрытое краем куфии, лицо, которое никто не видел уже больше года. Некогда оно было красиво, как гласили слухи, похоже на лицо отца короля, с красивым тонким носом и сильными чистыми очертаниями лба, щек и подбородка. Каким оно стало теперь, не знал никто.

И все таки он не вызывал жалости. Он держался прямо, по-королевски гордо вскинув голову. Голос его был глубоким и мягким, с легкой запинкой. Король не вмешивался ни в чьи разговоры, обходя зал, но выслушивал тех, кто обращался к нему, внимательно всматриваясь в их лица. Айдан заметил, что многие из них находят способы уклониться и не поцеловать руку короля. Большинство весьма преуспело в этом. Король осознавал это: Айдан видел это по блеску его глаз. Это была старая боль. Король уже научился находить в этом забавные стороны, восхищаться наиболее хитрыми уловками, оценивая их, словно рыцарские приемы на турнире.

Маргарет не устрашилась и не попыталась ускользнуть. Глаза короля выразили улыбку, но тут же омрачились и наполнились слезами.

— Я… соболезную… — сказал он, его заикание стало чуть заметнее, хотя он пытался скрыть его. — Мне жаль. Он был хорошим человеком.

— Да, ваше величество, — спокойно ответила Маргарет. — Благодарю вас.

Король качнул головой — быстрое, почти резкое движение.

— Если что-нибудь… если вам понадобится помощь, убежище…

— Я буду помнить ваши слова, ваше величество.

— Да, помните это, — промолвил король. — Я приказываю не забывать. Теперь или позднее, когда двор соберется для обсуждения — только скажите, и вы получите все, что вам нужно.

Она низко поклонилась.

Наступило молчание. Маргарет не собиралась нарушать его. Король медлил, не желая отойти, хотя остальные ждали его, скрывая нетерпение: и в этом проявлялось то, что он был старше своих лет. Взгляд его упал на Айдана, который подошел, пока они говорили, подошел неслышной кошачьей походкой, как мог ходить, когда хотел этого. Король вскинул брови под покровом куфии:

— Что… что это, сэр? Вы так похожи на него!

Айдан склонился над затянутой в перчатку рукой: тонкая кожа была окрашена пурпуром, самоцветы пришиты золотой нитью, и под этим — сладковато-отвратительный запах болезни. Поступок Айдана был высоко расценен, ибо он коснулся перчатки губами, не выказывая дрожи и не излучая святого неведения. Но это был вовсе не повод для гордости. Он не был смертным. Он не мог заразиться болезнями смертных.

— Родственник моего супруга, — представила его Маргарет. — Айдан, принц королевской крови Райаны, недавно прибывший с Запада.

Балдуин знал о нем, как знал Тибо, как знал Герейнт: испытывая почтение и высокое восхищение. Глаза его засверкали.

— Милорд! Это добрая встреча. О, воистину добрая!

— Даже при отсутствии у меня армии? — с усмешкой спросил Айдан.

— А, — пренебрежительно сказал Балдуин. — С вами отправились воины, но потом оставили вас одного, так? Они чрезвычайно глупы. Но довольно будет и того, что вы сами здесь. — Он поднял руку. На ней сверкнуло кольцо, золотой перстень с большим изумрудом. — Я получил дары от вашего короля на свою коронацию — удивительно, что он знал об этом, находясь так далеко на Западе, не так ли? Видите, я ношу это кольцо, и читаю книгу, когда могу — она успокаивает мою душу. Он не родственник ли вам, тот великий ученый, который написал ее и назвал "Gloria Dei"[4]?

— Насколько я знаю, нет, сир, — сказал Айдан, заметив, что юноша, втянувшись в беседу, говорил уже легко, без запинки. — Скорее всего, нет. Он принял в Англии монашество, и, как говорят, ведет праведную жизнь в уединении от мира. Но это замечательная книга, не так ли?