Эрик Рассел - Течение Алкиона. Антология британской фантастики

• Название: Течение Алкиона. Антология британской фантастики
• Автор: Эрик Рассел
• Жанр: Научная Фантастика

Во второй том («Течение Алкиона») первого пятитомного блока Антологии мировой фантастики включены произведения двух писателей-фантастов из Великобритании: это роман Эрика Фрэнка Рассела «Часовые Вселенной» и три его рассказа, а также роман Брайана М.Стэблфорда «Течение Алкиона».

Оформление блока рассчитано на то, что при размещении составляющих его книг в определенном порядке (слева направо: «Оружие-мутант», «Течение Алкиона», «Космический беглец», «Оружие забвения» и «Стрела Аримана») их корешки составят один общий рисунок, представляющий собой символ этого блока.

---

— Вы сейчас заперты в помещении с монолитными стенами и без окон. Единственная дверь закрыта при помощи системы многочисленных замков с дистанционным управлением. Открыть ее можно только из комнаты, в которой я нахожусь. Ваша комната как раз и предназначена для бесед с субъектами, обладающими паранормальными, но неизвестными мне способностями. Иногда подобные типы приходят сюда.

— Понятно…

— Я еще не выжил из ума, чтобы доверять только железным воротам, через которые можно перебраться, как это сделали вы. Отсюда вы можете извлечь поучительный урок: тот, кто хочет бороться со мной, может это делать там, где я этого захочу, и тогда, когда мне это будет угодно.

— А вам не кажется, что для честного негоцианта это чрезмерные меры предосторожности? — язвительно спросил Рейвен.

— У меня есть что защищать. То, о чем я сказал, всего лишь часть системы. Вы сейчас находитесь всего лишь на второй линии защиты. — Наклонившись еще больше к экрану, он торжествующим тоном добавил: — Даже в этой комнате, откуда я с вами беседую, вы столкнулись бы с рядом препятствий, если бы захотели на меня напасть. Я неуязвим.

Улыбнувшись, Рейвен заметил:

— Было бы интересно попробовать.

— У вас не будет такой возможности. И постарайтесь хорошенько запомнить: нормальные люди не совсем уж бездарные! Некоторые из них, особенно я, знают, как вести себя и подчинять своей воле мутантов. У нас всегда есть преимущество перед вами в быстроте мышления.

— В данный момент как раз вы отстаете от нас, но об этом не догадываетесь.

Не обращая внимания на замечание Рейвена, Торстерн продолжил:

— Если вы гордитесь вашими телекинетическими способностями, попробуйте проверить их на двери. Если вы гипнотики, попробуйте прочесть мои мысли через телеэкран. Вам это не удастся, не так ли? Вы даже не знаете, где я нахожусь, в каком направлении и на каком расстоянии… Я могу находиться в тридцати футах от вас, но поток моих мыслей замкнут на землю при помощи специальной изоляции, которая экранирует всю комнату. С равным успехом я могу разговаривать с вами с другого конца планеты.

— Похоже, что вы кого-то боитесь.

— Да никого я не боюсь, — ответил Торстерн, и это было правдой. Перед ними было тело Торстерна, но без его сознания. — Но я признаю, что существуют высшие способности, которых мне бог не дал. Вследствие этого я должен быть осторожным. На Марсе или Венере нет другого выхода. На наших планетах число мутантов очень велико. И этот факт должен учитываться Землей, прежде чем пуститься в какую-либо авантюру с непредсказуемыми последствиями.

— Но на Земле есть свои мутанты, — заявил Рейвен. — Больше, чем вы предполагаете. А вы, обитатели этих двух планет, почему-то забываете об этой мелочи, занятые своими собственными делами. В конце концов, кто вас всех поселил на этих планетах? Вся армада космических кораблей до сих пор пилотируется землянами. По двадцать — тридцать лет они бороздят космические просторы, подвергаясь жесточайшему воздействию радиации. Вследствие этого результаты те же. Многие из детей этих пилотов отличаются от своих сверстников.

— Да, я согласен с вами, но если, как вы утверждаете, ведется холодная война, почему тогда Земля не использует своих собственных мутантов против им подобных на наших планетах?

— А кто вам сказал, что Венера использует в своих действиях мутантов? — быстро спросил Рейвен.

Почувствовав, что совершил очевидную ошибку, Торстерн решил исправить ее, спросив с иронией:

— А разве это не так?

— Не так.

— Тогда что же?

— Нечто гораздо худшее. Они используют новый вид облучения, который делает бесплодными земных женщин.

— Это чудовищная ложь! — Щеки Торстерна стали багровыми, а голос прямо прерывался от бешенства.

— Разумеется! — Рейвен не чувствовал угрызений совести. — И вы это знали и сейчас подтвердили. Но возникает вопрос: откуда вам известно, что это ложь?

— Никто бы не отважился на такую низость! — В бессильной злобе от своей второй ошибки, Торстерн решил, что больше не совершит ни одной. — Мне начинает надоедать эта беседа. Она мне ничего не дает, даже не забавляет. Я поступлю с вами так, как поступил бы с любыми другими опасными сумасшедшими, вторгшимися в мой дом.

— Если сможете…

— Раз плюнуть. Все типы мутантов устроены так же, как и обычные смертные. У них есть легкие, они могут впасть в глубокий сон, даже если они «совы». И какими бы талантами они ни обладали, во сне они абсолютно беззащитны, словно новорожденные. В подобной ситуации они перестают воображать себя суперменами. Спящие, они не более чем гора мяса. Любой деревенский олух сможет совладать с ними.

— Вы хотите сказать, что пустите газ, чтобы обезвредить нас?

— Вот именно, — согласился Торстерн, удовлетворенный демонстрацией своего могущества над ними. — В комнату проложены паропроводы, которые предназначены специально для этой цели. Это часть нашей системы защиты. Как видите, у нас голова на плечах не только для шляпы, и мы способны мыслить быстрее, чем вы. — Немного подумав, он добавил: — Мне нравится делать все очень просто, без излишних сложностей.

— Все-таки вы отказываетесь положить конец этой войне?

— Не будьте идиотом. Я не допускаю даже мысли, что идет война, а тем более, что я играю в ней какую-то роль. Ваш воображаемый конфликт не представляет для меня никакого интереса. Я рассматриваю вас как неприятных мне людей, вторгшихся в мой дом. Я позабочусь о том, чтобы полиция извлекла вас отсюда без особых проблем, словно нежелательный груз.

Торстерн наклонился вперед, чтобы дотянуться до чего-то невидимого на экране.

В это время Чарлз, вжавшийся в кресло, бесшумно стал сползать на пол. Его лицо было бледным, глаза закрыты, будто навсегда. Ноги тряслись и сгибались под какими-то неестественными углами.

Рейвен встал и, отвернувшись от экрана, склонился над Чарлзом. Затем поднял его, вновь усадил в кресло и начал делать легкий массаж сердца.

— Очень интересная и хорошо сыгранная пьеска, — саркастически улыбнулся Торстерн. Он все еще наклонялся куда-то вниз, но на мгновение задержал руку. — Толстяк притворяется больным! Вы массируете ему сердце с очень серьезным видом. Затем вы повернетесь ко мне и сообщите, что у вашего друга сердечный приступ или еще что-нибудь в этом роде, а потом добавите, что он умрет, если ничего не предпринять. Далее, вы ожидаете, что в панике или из сострадания я перекрою газ, открою дверь и позову кого-нибудь помочь вам.

Рейвен не ответил, даже не повернул головы. Он продолжал хлопотать возле Чарлза, делая ему массаж сердца.

— Ладно, довольно. Со мной такие фокусы не проходят! — Торстерн произносил слова, словно гвозди вколачивал. — Эти детские трюки не смогут обмануть даже дурака. Я даже считаю это оскорблением для моего интеллекта. Ну а если приступ у толстяка настоящий, то я получу огромное удовольствие, наблюдая, как он умирает. Кто я такой, чтобы мешать провидению?

— Очень хорошо, что вы это сказали, — Рейвен даже не счел нужным повернуться к Торстерну. Дэвид был абсолютно безразличен к возможным действиям хозяина замка. — Люди вроде нас часто чувствуют своеобразный комплекс неполноценности по этическим причинам. Иногда мы теряем уйму времени на то, чтобы убедить других не заставлять нас совершать определенные поступки, которые должны быть совершены. Мы всегда стремимся максимальна отодвинуть неизбежное. Это наша слабость. Там, где мы изводим себя сомнениями, для менее совестливых людей, вроде вас, нет проблем.

— Спасибо за комплимент, — ответил Торстерн.

— Поэтому для нас является большим облегчением, когда предполагаемые жертвы сами прокладывают нам дорогу, произнося фразы вроде той, которую вы недавно изрекли, — добавил Рейвен.

Почувствовав, что настал нужный момент, он повернулся вполоборота и в упор посмотрел на Торстерна своим сияющим серебристым светом взглядом.

— Прощай, Эммануил! Возможно, когда-нибудь мы вновь встретимся!

Торстерн не ответил. Он просто был неспособен это сделать. Его лицо, до этого агрессивное и властное, содрогалось от невыносимой боли. Глаза вылезли из орбит и бессмысленно двигались. Рот открывался и закрывался, словно у рыбы, выброшенной на берег, но без единого звука. По лбу струился обильный пот. Он был похож на человека, которого изнутри какая-то невидимая сила просто раздирала на части.

Заботливо поддерживая распростертое в кресле безвольное тело, Рейвен бесстрастно наблюдал за всем происходящим. С перекошенным лицом Торстерн рухнул на стол перед экраном. Затем на экране показалась рука, судорожно цепляющаяся за край стола. Вновь показалось лицо, которое содрогалось так, что страшно было смотреть. Все это произошло в течение каких-то двадцати секунд.