Михаил Ишков - Заповедник архонтов

• Название: Заповедник архонтов
• Автор: Михаил Ишков
• Издательство: БПП
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009

После гибели в сражении при Сатурне Серый волк возрождается на другом краю галактики. Здесь он обретает статус космического хранителя, для чего ему приходится выполнить задание, которое выполнить нельзя, разве что применить необычный способ поверить в то, что цель может быть достигнута. Это трудно, но еще труднее убедить в этом окружающие его странные существа, для которых выживание стало символом веры.

---

Ин-се и Ин-ту тут же разомкнули объятья, глянули друг на друга, потом одновременно на меня и, поджав губы, задами нащупали кресла и устроились в них. Сели строго, выпрямив спины.

Наступила тишина. Я понял, что моя судьба решена.

Наконец Ин-ту спросил.

— Что скажешь на этот раз, обормот? Впечатляет?

В ответ я отчаянно почесался.

— Ишь ты, — прокомментировал тот же Ин-ту, — как ловко чешется. Совсем как подлинный хорд.

— Я и есть подлинный хорд. Моя ли вина, что мне во время отдыха что-то мерещится.

— Что же тебе померещилось на этот раз?

— Белая бесцветная бездна. Заглянул и едва не помер от страха.

— Что же ты там увидал?

— Какие-то машины, вернее обломки машин… Хвостатые тела, много тел… Потом узрел, как в звездном огне погибают боги. Они лишились дара вечной молодости. Повелителей больше не существует — вот что открылось мне во сне. Учтите, величества, — то, что привиделось, то сбывается. Вспомните молодую хозяйку.

— Так мы тебе, проходимцу, и поверили, — ехидно почесался Ин-ту. — Дуэрни будет строго наказана за свое легковерие.

— Что, и ее тоже в интеллектор засунете.

— Да, — в один голос ответили старцы. — Чтобы впредь никаких снов, бредовых видений. Ее ждет славное будущее, ей не пристало рассуждать, тем более что-то видеть во время ночного отдыха.

Я замер.

— Вы не посмеете…

— Это нам решать.

— Тогда вы закроете себе путь в будущее. Я буду свидетельствовать против вас.

— Перед кем?

— Перед ковчегом.

Ин-ту заерзал в кресле.

— Да будет вам, — примиряюще заявил Ин-се. — Послушай, знахарь, учитель, лазутчик — кто ты там еще? Как у тебя хватило наглости угрожать нам именем ковчега? Как ты смеешь утверждать, что являешься его посланцем и провозглашаемые тобой истины внушены священным сосудом? Этого не может быть, потому что я лично облазил весь ковчег, и нигде — представляешь, нигде! — не обнаружил и следа чего-то такого, чтобы могло породить всю эту отсебятину.

— Вы не тот ковчег обследовали.

— А какой надо было?

— Нерукотворный. Тогда и рукотворный явился бы воплощеньем добра, а не орудием мести.

— Защиты, — уточнил Ин-се.

— Они сгинули.

— Эти сгинули, другие появятся.

— И так без конца?

— А ты что предлагаешь? Сказочки рассказывать? — с нескрываемой ехидцей почесался Ин-ту.

— Почему бы и нет, если сказка к месту, если ей внимают миллионы добрых поселян. Если послушав очередную байку, они ясными очами начинают вглядываться в окружающий мир. Перестают пугаться звезд, называть других ублюдками, снимают ошейники с мамок.

— О-о, у тебя целая программа, — с той же ехидцей, что и его собрат, почесался Ин-се. — И все-таки, когда назначено вторжение?

— Не знаю.

— Иди и подумай. И не лукавь. Даем тебе срок до праздника наших Героев.

Глава 7

В ту же ночь, когда камера угомонилась, я связался с Быстролетным, овладевшим снами и чье имя теперь следовало употреблять без кавычек, — и сообщил, чтобы тот держался поблизости и был готов в любую минуту взять меня на борт и умчаться в безатмосферную даль. Там попытаемся отыскать приводную станцию. Затем, после ее уничтожения отправимся на боевой планетоид. Если повезет, проникнем во внутренние помещения…

«Забудь и не вспоминай! — перебил меня койс и начал выговаривать. Его голос с трудом долетал до меня сквозь толщу стен. — Американских фильмов насмотрелся? Суперменом себя почувствовал? Стрельба направо и налево? Сокрушаешь любую защиту, врываешься на вражеский объект и выполняешь задание? Попечитель запретил. Никаких попыток прорыва ни на приводную станцию, ни на ковчег. Стоит только обнажить свое нутро, как хорды получат веское доказательство присутствия чужих и ощетинятся так, что с ними нельзя будет договориться. Ни о каком военном решении и речи быть не может! Лучше отказаться от выполнения задания. Только путем переговоров и убеждений. Только путем согласия. Победа должна быть обоюдной. Только так можно исключить надежду на реванш, на возврат к прежней идеологии… — он сделал паузу, потом уже более мягко спросил. — Что, жареным запахло?»

«Вроде того, — ответил я. — Думаю, скоро наступит момент, когда придется уносить ноги. Так что будь готов!»

«Всегда готов!»

* * *

Праздник Героев, справляемый всеми жителями Хорда, в этом году пришелся на середину осени. Это была самая прекрасная пора на Хорде: ночи удлинились, стали равными дням, небо обесцветилось и приобрело бирюзовый оттенок. Кончились дожди, начиналась крестьянская страда. В полях сеяли, собирали плоды пальм, доили домашних птиц, варили сыры. Вкус у них незабываемый.

В преддверии праздника в камере только и разговоров было о «наших предках», встретивших Черного гарцука, верховного повелителя прозрачных, и загнавших его в преисподнюю. Когорта славных Героев не иссякает, они и сейчас на посту, охраняют выходы из огненной бездны. Добровольно прибывавшие в тюрьму с восторгом рассказывали, что на этот раз следует готовиться к чему-то небывалому. Все ожидали широкой амнистии. Было объявлено, что любой поселянин, даже беглые из диких поселений, может безбоязненно явиться в город и стать свидетелями великого чуда. Какого, никто толком не знал, но все надеялись увидеть наконец образ непобедимого ковчега. Поговаривали, что народ вымолил у посвященных право на лицезрение хранителя и оберегателя. К тому же в дар упорно работающим, не жалеющим сил, славные повелели заложить здания, в которых будут храниться его священные образá.

Когда приказ о временном освобождении был зачитан в камере, заключенные возликовали. Особенно возбудился Тоот, которому не давал покоя вопрос о принципиальной возможности создания цельной внутри и разделенной снаружи конструкции, увиденной им во сне. Он без конца обсуждал этот вопрос с Эттой. Я попросил не приставать ко мне с этим бредом. Тоот сначала даже обиделся, заявил, что раз он сам видал во сне подобное сооружение, значит, оно существует.

Мне стало грустно — прогресс воочию являл свой оскал. Я недоумевал — кем и когда был рожден миф, что все, что добрый поселянин увидит во сне, непременно должно сбыться наяву? Это же глупейшее суеверие, однако сколько я не пытался сбить губошлепов с этой абсурдной мысли, все было напрасно.

В назначенный день все заключенные с утра повалили на пристань, чтобы поскорее добраться до столичного поселения. Уже издали, когда мы толпой поднялись на галерею, было видно, как в городе, над двух- и трехэтажными домами, подняли флаги. День выдался ветреный, ясный. Фрекки и Лераад — хранители Дьори — сияли в бирюзовом, исчерченным едва заметными цветовыми полосами, осеннем небе.

Я двигался в толпе заключенных, вертел головой, пытаясь разглядеть окружавшие меня башни и стены, в которых там и тут были прорезаны удлиненные окна с двумя полуокружьями наверху. Смыкавшиеся части дуг удлинялись книзу и расширялись в форме ласточкиного хвоста. В одном из окон я заметил Дуэрни. Лицо у мамки было грустное. Она, подперев рукой подбородок, с тоской посматривала на бродяг, спешивших по брусчатке мостовой к пристани. Этта помахал ей рукой, девушка не ответила, тут же отошла от окна.

У пристани жителей Запретного города ждали баркасы, которые доставляли их к городским причалам. Отсюда большинство желавших убедиться в верности слухов, устремлялись на центральную площадь, где, как сказывалось и пересказывалось, должно произойти чудо. Тоот, Этта, моряки тоже рвались в ту сторону. Только Хваат, не скрывавший недоверия ко всяким, как он выразился, «розыгрышам», решил сопровождать меня. Я же стремился отыскать своих друзей, предупредить их, чтобы они немедленно разбредались кто куда. Чтобы не трепались в пути с каждым встречным-поперечным. Хотелось увидеть Иуду — может, хваленая живучесть хордов сыграет с ним добрую шутку, и он воспрянет?

Неожиданно главный инженер изменил решение и призвал остальных товарищей тоже отдать долг Иуде, пострадавшему за дело освобождения всех угнетенных, так долго лишенных милости лицезреть ковчег. Однако закладку храма и его освящение Тоот никак не хотел пропустить. После чего согласно объявленному распорядку намечалось торжественное хождение в ногу по центральным улицам Дьори. Колонны строились по разрядам — сначала благородные, потом простолюдье, то есть итээровцы, рабочие, крестьяне. Замыкать колонну должен был престарелый и искалеченный сброд. После прохождения колонн общенародная клятва на верность стоявшим на посту Героям, и в конце праздника кто-то из канцелярии местного гарцука должен был объявить девиз на следующий сезон. Сезон ожидался трудный, темный. В такую пору необходима особая выдержка и готовность переносить лишения, вот почему поселянам следовало брать пример с Героев, сумевших загнать зверя в его логово. Я с готовностью согласился дать клятву, для чего надо было явиться на главную площадь. Мне казалось, что в толпе легче будет ускользнуть. От кого, я не знал, но это уже не имело значения.