Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

• Название: Та, что гуляет сама по себе
• Автор: Ева Софман
• Жанр: Фэнтези

Каждый борется со скукой, как может. Каждый развлекается, как умеет. Кто-то странствует по свету и творит добро, кто-то свергает королей с престолов, кто-то плетёт заговоры, а кто-то любит игры. Казалось бы, безобидное увеселение. Вот только игры бывают разные. И никогда нелишне подумать, прежде чем в чью-либо игру вступать — очень может быть, что играть будут вами.

Таше пятнадцать лет, она белокура и большеглаза, живёт в Вольном Волшебном Королевстве и верит, что жизнь — сказка со счастливым концом. Ещё вчера она была обычным оборотнем, вполне довольным своей жизнью. Сегодня она — принцесса, а её личный мирок разбит вдребезги. Но не надо печалиться! Пусть у неё убили мать, пусть украли маленькую сестру, пусть невесть за что затаивший злобу некромант уже спустил своих монструозных собачек, гонящих её навстречу… чему-то явно не очень приятному — не всё потеряно! Ведь у неё есть святой отец, — в самых буквальных смыслах почти святой и почти отец. И отважный персональный рыцарь, — по совместительству колдун-недоучка с раздвоением личности. И главное, что они — настоящие друзья… друзья? Правда ведь?

Да ксаш с ними. Друзья или не друзья — в конце концов ведь всё будет хорошо. Не может же быть иначе… Верно?

---

— Будьте здесь.

— А вы куда?

— Думаю, хворост для костра нам не помешает, — он бережно опустил Лив на землю.

— А как вы вернётесь в круг? Или он пропускает своего создателя?

Дэй поднял меч:

— Что вы знаете о защитном круге?

— Я знаю о тех защитных кругах, что творятся магией — они не пропускают внутрь ни одно живое существо, ни одно оружие, ни одно заклятие… Самая надёжная защита. Но, к сожалению, пассивная — атаковать противников ты не можешь. А этот…

— Защитный круг, в котором мы с вами стоим — магия столь древняя, что уже перестала быть магией. Не нужно заклятий. Необходима лишь чуточка веры.

— И как же он действует?

— Издавна считалось, что нежить и нечисть приходят лишь туда, куда их приглашают. В противном случае они просто не могут переступить порог дома.

— Слышала. Но разве это не сказки? Те же вампиры…

— Тш, — дэй приложил палец к губам, — здесь слова материальны, помните.

— …из всех сказок о способах борьбы с ними правдивы лишь две — текущая вода и серебро. Для них чеснок — лишь приправа, крест — символ, святая вода не более смертоносна, чем обычная. И этим кровососам плевать, приглашали их в дом или нет — они просто приходят и всё.

— Вампиры приходят, потому что люди перестали верить в то, что они не смогут прийти.

— Я слышала, что когда-то вампиры были другими. Но люди-то… А раньше, значит, верили? Просто верили — и вера спасала их от нечисти?

— Сказки ведь не на пустом месте возникли, Морли-лэн. Раньше люди многое просто принимали за должное. Просто верили в какие-то вещи, не докапываясь до причин, следствий и научных обоснований. И вампиры — тоже. И потому раньше мир был куда… безопаснее.

Дэй коснулся травы кончиком серебристого лезвия:

— В общем, наш круг — это наш дом. И никакая нежить, нечисть и даже люди с недобрыми намерениями не смогут пересечь его границ без приглашения. Этой ночью вы можете спать спокойно, поверьте.

Дэй широким шагом пересёк границу круга. Лесной мрак быстро поглотил его.

Таша села на траву, обхватив колени руками. Странно, но вместе с ним ушло какое-то… спокойствие. Ощущение безопасности. До этого вокруг была просто тьма ночного леса, но сейчас… тьма была ощутимой. Вкрадчивой, обволакивающей, густой, как кисель. Неба и видно не было, а далёкие древесные кроны тонули в однородной сизой мгле — сквозь них не пробивался ни лунный свет, ни звёздное сияние. Деревья вокруг полянки своим мрачным видом выполняли функцию стражей, решительно отбирающих надежду у всяк сюда входящего. Они сливались в отвесно уходящие в небо чёрные стены. Крайне зловещие.

Которые, казалось, в какой-то момент вдруг двинутся навстречу друг другу и…

"Спокойно, Таша. Это нервное. Нормальный лес. Нормальный вечер".

"…а на деле ни то, ни другое, — хмыкнула Таша внутренняя. — А если он не вернётся? Если…"

"Вернётся. Просто… я верю ему".

"…вера, вера… А вот почему ты ему просто веришь?"

Таша отвела прядь волос с личика Лив. Достала из сумки фляжку и смочила губы сестры. В этом не было особой нужды, конечно, но… надо же было что-то делать.

"…когда ты доверяешь свою жизнь незнакомому человеку, когда, стоит тебе взглянуть в его глаза, ты забываешь все возражения и сомнения, когда рядом с ним тебе так спокойно… Почему?"

А если… припомнить прочитанное — о тварях, которые умеют очаровывать, которые питаются твоими силами…

Ночница? Не подходит, эти всегда являлись в облике женщин. И преимущественно — к мужчинам.

Лидерц? Нет, это всего лишь ходячий труп. Вриколакс. Погибшие возлюбленные, восставшие из мёртвых — благодаря безумному желанию живых. И, честно говоря, Таша всегда удивлялась, как героини историй с участием лидерцов не замечали некоторой странности происходящего: сначала твой любимый пропадает без вести, потом возвращается не пойми откуда, выдёргивает тебя из постели и посреди ночи тащит на "вашу свадьбу". При этом от него несёт тленом, он двигается с трупной одеревенелостью и говорит так, будто его горло забито землёй. А, да, и одна его нога оканчивается гусиной лапкой. Кажется, чтобы всего этого не заметить, нужно быть либо полной дурой, либо безнадёжно влюблённой… Хотя, наверное, эти два понятия можно было считать синонимами — так как первое часто являлось следствием второго.

"…а ведь он хромает…"

"Проехали".

Суккубы… нет, тех, что принимают облик мужчин, зовут инкубами…

Хотя вообще-то во всей этой версии с какой-нибудь ночной тварью было парочка, — а то и больше, — маленьких "но".

Первое: то, что чувствовала Таша по отношению к дэю, не имело ничего общего с теми эмоциями, которые, по идее, должна испытывать жертва подобных… малоприятных субъектов. Честно сказать, Таша вообще затруднялась сказать, какие чувства она испытывает. Что-то вроде непрестанного удивления в гремучей смеси с подозрительностью… Что там греха таить, — с недоверием. Но недоверием не к нему в целом — а к тому, что сможет помочь.

Второе: эти твари обычно не отличались терпением. И деликатностью они вроде тоже не славились — так что вряд ли инкуб стал бы вежливо дожидаться, пока Таша спасёт сестру. Своё намерение он осуществил бы на первом же привале.

Третье… Таша слышала, что инкубы обольщали монашек — но чтобы они сами принимали облик священнослужителей…

"…а, может, у этого своеобразное чувство юмора?"

Ну, и четвёртое… Собираясь очаровывать пятнадцатилетнюю девчонку, принимать облик кого-то, годящегося ей в отцы, крайне неразумно. В таком возрасте девушки поголовно мечтают о ком-нибудь юном, златокудром и синеглазом, желательно с короной, белым конём и прочими прелестями всех себя уважающих сказочных принцев…

А Таша, — к своей некоторой досаде, — исключением не была.

Таша в задумчивости полезла в сумку. Вопросов становилось всё больше, а ответов упорно не находилось. Нет, они вроде как находились, но сразу же ускользали, как… маринованные грибы. Только поднесёшь вилку — а они удирают от тебя на другой конец тарелки. Скользкие, заразы.

Но вкусные…

Таша сглотнула, наконец нашарила то, что искала, и заодно извлекла из сумки очередную лепёшку. Она только что вспомнила, что не ужинала.

Спустя некоторое время дэй вернулся с охапкой хвороста, извлёк из сумки трутницу, и костерок благополучно запылал. Тьма вокруг враз стала ещё темнее…

…но тревога и страх отхлынули, стоило Таше услышать шелест его одежд.

— Ешьте, — Таша протянула дэю одну из двух оставшихся лепёшек, — я видела на Пустоши, вы свои доели.

Тот протирал меч заботливо припасённой тряпочкой:

— У меня ещё есть хлеб.

— Это вы тот кирпич называете хлебом?

— А разве хлеб не может быть в форме кирпича?

— Может, но я имела в виду вкусовые качества и… как это… ну, твёрдость, в общем. Не пробовала, конечно — но на вид самый что ни на есть кирпич.

— У вас у самой немного осталось.

— У меня ещё каравай белого и буханка ржаного хлеба.

— И откуда у вас на кухне столько выпечки нашлось?

— Я люблю печь. И ещё у меня мясо есть…

— Увы, вынужден отказаться. В этом месяце мы едим только рыбу.

— А хлеб?

— Ну, — дэй, вздохнув, отложил меч и протянул руку, — раз вам так хочется переводить на меня свои припасы…

Таша смотрела, как он ест. Неторопливо, тщательно прожёвывая, глядя куда-то в огонь.

— Вы всё про меня знаете, да?

Он поднял взгляд. Проглотил. Подумал.

— Смотря, что вы имеете в виду.

— Кто я.

— Трудно определённо сказать про людей, кто они. У каждого человека множество… определений. И у нелюдя — тоже.

— Ну и тогда почему бы сразу не сказать, что знаете?

— Вас интересовало, знаю ли я всё о том, кто вы. А пока я могу сказать только то, что вы оборотень, и с одной стороны ваши предки — князья, с другой — короли, а сами вы считали своей семьёй сидроделов. Насчёт остального есть догадки, но, чтобы говорить уверенно, в них вначале надо убедиться.

— Остального?

— "Хороший человек", к примеру — тоже определение. Ну, или "хороший оборотень", — он отправил в рот последний кусок. Отряхнул руки, полез в сумку за фляжкой. — Благодарю за угощение. Хлеб просто замечательный.

— Правда понравилось? — уголки губ самопроизвольно растянулись в улыбке.

— Вам серьёзно стоит задуматься о том, чтобы открыть пекарню.

— Да? Хм…

Клирик уже убирал фляжку обратно.

— Стоит подумать о том, что нам делать дальше, — он вновь взялся за меч. Таше казалось — для успокоения.

— Нам?

— Когда спасаешь кому-то жизнь, берёшь за него ответственность. А бросить вас, когда вам некуда идти — преступление.

— Почему некуда? У нас же есть…

— О вашем возвращении домой мы уже говорили. О его невозможности. Не думаю, что они успокоятся прежде, чем найдут вас.